Евгений Щепетнов - Инь-ян 4

— Отвечаешь деньгами? — Главный хитро прищурился, и кивнул — Хорошо. Валдур, сходи к тем парням и предложи… Главный шепнул, слуга бесстрастно кивнул головой, перепрыгнул через барьер и через пару минут вернулся:

— Они принимают предложение, с условием — утроить ставку.

— Хорошо! — довольно ухмыльнулся Главный и так же лукаво поглядел на Ульдира, клянущего себя за опрометчиво высказанное предложение. Арена, есть арена — а вдруг случится что-то непредвиденное? Вдруг девка и правда залежалась за две недели? Эти бойцы совсем непросты — старого Ульдир некогда встречал — головорхз еще тот, безумный тип. Как выпьет — становится буйным. Это скорее всего и погубило. Вероятно, товарищам надоели его художества и в конце концов они его сдали в Яму.

Второй, несмотря на свою относительную молодость — тоже не слаб. Мускулистый, шустрый, ишь, перетекает с места на место, вьется, как змея! Ждет, когда сбросят мечи. Знает толк в бою!

И только Морна стоит неподвижно, безжизненно, бледная и печальная, как шлюха, которую выкинули из борделя за то, что заразила подряд пару экипажей. Да, сейчас на нее мало кто ставит. Только самые хитрые. Из воплей, что доносились с трибун, было слышно, что девке предлагают встать на четвереньки, и позволить себя как следует трахнуть, чтоб хоть так позабавить зрителей. Самое мягкое определение, что ей давали — "грязная шлюха".

Прозвучали два сигнала трубы, означавшие окончание ставок тотализатора, и на арену выбросили мечи. Куда попадя выбросили — на пустое место. С помоста над входом.

Тут тоже был элемент интереса — кто первым доберется до мечей, тот и выиграл. Главное — не дать соперникам добраться до них первым и оставить себя безоружным. Мечи разные — какие уцепила рука, те и швырнули. Два длинных, слегка искривленных, такие используют в Эорне, один покороче — прямой, широкий, такой, как все мечи, которые так любят моряки. Тяжелым, коротким мечом сподручнее драться на палубах кораблей — за снасти не зацепишь.

Мужчины тут же бросились к мечам, сорвавшись с места, как охотничьи псы. Женщина осталась стоять, безучастно глядя вперед, будто не замечая суеты вокруг себя и диких воплей, исторгаемых сотнями глоток. Ей как будто было все равно, что происходит на арене, она лишь слегка покачивалась в полузабытье и похоже что смирилась со своей участью.

Ульдир закусил губу — друзья друзьями, но слово вылетело, и если ставка Главного пролетит мимо кармана — Ульдиру, придется несладко. Возвращать деньги придется именно ему! А сколько "друг" поставил? Сотню? Две? Три? Так-то деньги у капитана были, но…кому хочется за просто так терять сотни золотых? Три сотни золотых — это очень много. Обычный горожанин Союза таких денег не видит за всю свою жизнь! Что уж тут говорить о каком-нибудь крестьянине, для которого и серебряная монетка — богатство.

Мда…дорого обойдется место в Десятке. Столько лет Ульдир подкармливал Главного, дарил ему подарки — как сейчас, к примеру, когда подарил ему Занду, Морну и Ресонга! А ведь они хороших денег стоят, их можно было бы продать другим владельцам Ям! Например — кому-нибудь из той же Десятки!

За одну Морну, эорнийскую воительницу можно взять десятка два золотых, а то и больше. И Занда денег стоит — точеная фигурка, свежая, не истасканная — любой бордель с руками оторвет, или какой-нибудь богач! И Реса можно было бы хорошо пристроить…опытный мечник в Яме — кто откажется?

Пока Ульдир думал о своей судьбе и подсчитывал убытки, двое пиратов успели подхватить мечи и стояли, прикидывая их на руке. Младшему достались короткий меч и длинный, старший — с одним мечом. Видно было, что и тот, и другой умеют обращаться с клинками — они сделали несколько колющих, рубящих движений, попробовали сталь на крепость, попробовав согнуть двумя руками, что-то тихо сказали друг другу и пошли к женщине, "медитирующей" у противоположного края арены.

Не дойдя шагов пять, они остановились, младший снова что-то шепнул старшему, тот ухмыльнулся и кивнул, после чего младший поднял руки с мечами вверх, как бы призывая к тишине. Через минуту амфитеатр затих, и благодаря хорошей акустике (слава строителям!) было слышно каждое сказанное на арене слово. Началось представление, как понял Ульдир. Похоже что роли уже расписаны.

— Эй, баба! Если сейчас встанешь на четвереньки и дашь нам обоим сразу — мы тебя отпустим живой! Не будем убивать!

— Ааааа!

— Ха ха ха ха! Ааааа!

— Давай! Дай им! Ааааа!

Амфитеатр взорвался аплодисментами, смехом, и Ульдир едва не поморщился — ну что за хрень?! Законы ведь известны, зачем обещать то, чего не будет? Что бы Морна не сделала — или умрет, или будет биться! Покосился на Главного — тот улыбался, время от времени проводя языком по тонким губам. Ему все очень нравилось, и Ульдиру вдруг пришло в голову — похоже, что представление сам Главный и придумал.

Хозяин ложи поймал взгляд и легонько кивнул:

— Ну да…я приказал, чтобы не сразу бросались в бой! Надо же разогреть толпу? Толпа любит, когда на арене не простое убийство, а что-то вроде театральных представлений. Ты же знаешь.

Ульдир знал. И не любил ходить в Ямы. Для него зрелище было слишком грубым, слишком животным — зрелище для животных, именующих себя людьми! Все они животные — и эта беснующаяся толпа, ловящая каждое слово двух дегенератов, и скоты на арене, которые наслаждаются тем, что могут поглумиться над более слабым существом, чем они, и этот человек, который за счет своей животной хитрости, коварства и жестокости залез на самый верх пиратской иерархии!

Ульдир их не боялся, этих животных. Он знал людей, как знает человек свой гнойник, торчащий на ноге и раздражающий его, как все неприятное, гадкое, но временное, подлежащее лечению-уничтожению. Если Ульдир доберется до самого верха…

Он ухмыльнулся — ведь и сам себе никогда не мог сознаться, что хочет высшей власти! Всегда говорил, что она слишком хлопотна, что власть не приносит удовлетворения, что она не для него, Вольного человека — а поди ж ты! Как оказалось — и он не чужд Больших Амбиций!

Казалось — ему хватит лишь освобождения от налогов, но когда забрезжила реальная возможность войти в десятку, планы его простирались теперь гораздо дальше! Теперь он метит на место этого старого болвана, пускающего слюни при виде голой бабы на арене!

Странны ваши дела, боги…это ведь вы заронили идею о власти в беспокойную душу. А может она всегда там была, эта идея, и он просто не позволял себе мечтать? Может быть и так. Только думать об этом сейчас пока еще рано. Очень рано! Всему свое время!

Тем временем двое ублюдков расходились все больше и больше, расписывая, как именно они будут "иметь" безучастно взиравшую на мир женщину. Некоторые способы настолько понравились Главному, что он радостно захихикал, и хлопнув ногой по ляжке, громогласно сообщил: