Евгений Щепетнов - Инь-ян 4

Секунда, две, скрежет хитиновых крюков по камню, и через мгновение Сергей уже лежит на спине, глядя в темное небо и наслаждаясь чувством безопасности — смешным чувством, потом что ему предстоит еще многое и многое, такое, против чего монстры глубин просто детский сад в сравнении с ротой спецназа.

Но пока — он отдыхает, успокаивая дыхание, утихомиривая сердце, работавшее с бешеной нагрузкой, отключив сознание, подчиненный лишь одной мысли: "Отдыхать! Набираться сил!"

По всем расчетам времени было достаточно — небо темное, ночь только разгулялась, самое глухое время — время демонов и нечистой силы.

Шла минута за минутой, и телом овладевал холод. Каменная скала, остывшая за ночь, омытая дождем, исхлестанная волнами, вытягивала тепло, будто хладогенератор.

Сколько времени Сергей пролежал в полузабытье — не запомнил. Только когда уже начала бить мелкая дрожь, опомнился, и кряхтя поднялся — вначале на колени, потом встал на ноги, недоверчиво поглядывая на измененные ступни.

— Жаба. Я — жаба! — сказал он вслух, и глупо захихикал, пришлепнув ногой-ластой по гладкому, отшлифованному будто рукой человека камню.

Посмотрел на руки-крюки — они все были в крови, в ошметках рыбьего мяса, в чешуе, будто только что занимался разделкой рыбы где-нибудь на рыбокомбинате.

В юности он мечтал попасть на один из плавучих рыбокомбинатов на Дальнем Востоке — по рассказам пацанов, каждый, кто там работал, за сезон зарабатывал себе на машину, да еще и оставалось на разгульную жизнь. Вранье, конечно. Как и везде, чтобы хорошо заработать ты должен или упахаться до полусмерти, или найти способ заставить кого-то поглупее пахать за себя, забирая себе бОльшую часть прибыли. И никак иначе. Жизнь такая…система!

А вспомнил Сергей об этих плавучих комбинатах только потому, что именно ТАК должны были вонять люди, работающие в рыбном цеху — рыбьими кишками и кровью, пропитываясь этим запахом до самых печенок.

А еще подумалось, что теперь наверное с год он не захочет есть рыбу. Сегодняшней ночью было слишком уж много "рыбных блюд" и "морепродуктов". Перебор!

Пошарил взглядом по морю — где-то там, вдали, у горизонта не видимый отсюда медленно переваливался на волнах "Черный цветок", в каюте светилась углями жаровня — тепло, уютно, шерстяное одеяло, девчонки за столом стебаются с Ресом, попивая чай, который тут называют совсем не "чай". Все, как обычно. Уютно и хорошо.

До Эорна плыть недели две — если ветер благоприятствует, а если все-таки зарядят шторма, что совсем даже не исключено в это время года, в этом районе — то и месяц. Но что поделать…дорогу осилит идущий. В этом мире не торопятся, это не Земля, где люди всегда куда-то бегут, вывалив язык на плечо от усердия и спешки.

Сергей приказал уходить, как только спустится в шлюпку, так что корабль теперь далеко, удаляется от Киссоса на всех парусах, чтобы к рассвету отплыть как можно дальше.

Вздохнув, слегка пожалев себя (в меру, без слез и соплей!), Сергей перешел к следующему этапу путешествия — подошел к краю платформы, ближнему к Киссосу, и принялся внимательно изучать полосу моря между барьерным рифом, и собственно островом. Ему очень, очень не хотелось снова лезть в воду. Темная вода казалась такой опасной, такой непредсказуемой (и не зря!), при одной мысли о том, что придется проплыть этот километр, Сергея охватывала нервная дрожь. Теперь он понимал, почему прибрежные жители Острова и киссаны практически не умеют плавать. Где они могли бы этому научиться? В море? В этом "супе", состоящем из хищников разного калибра?

Вспомнилось, что читал про людей северных народов, охотившихся на китов, моржей и тюленей — исследователи удивлялись, что коренные народы севера совершенно не умеют плавать, хотя и проводят большую часть своей жизни в утлых лодчонках, сделанных из натянутых на каркас шкур. Как можно ходить по морю на лодках, не умея плавать?

Оказалось — ни к чему им умение плавать. Если какой-нибудь чукча или эскимос падал в воду где-нибудь в открытом море, он за считанные минуты погибал от переохлаждения, замерзал. Вода Ледовитого океана убивала несчастного почти так же верно и быстро, как убили бы зубы подводных чудовищ. Здешних подводных чудовищ, отличавшихся особенным усердием в пожирании живых существ, превосходя этим даже земных акул, славящихся дурным нравом.

И Сергея совершенно не занимал тот факт, что здешние моря "кипели" от переизбытка живности. Что было причиной такого количество фауны — температуры воды, способствовавшая росту водорослей, которыми питались рачки и мелкие рыбы, состав воды, или какие-то другие факторы — Сергею на это было совершенно наплевать. Все так, как оно есть, и если эти моря похожи на описанные в книгах моря древней Земли — значит, так тому и быть, и нечего ломать мозг, занимая его дурацкими проблемами. Бог так захотел, и все тут! А люди богу не указ! Захотел — и создал! Не нравится — создайте свой мир!

Сел, на всякий случай подальше от края скалы. Мало ли…высунет щупальца какая-нибудь гадина, схватит за ногу, и…прощай мечты! Прощай Сергей Сажин, бывший опер! Здравствуй, клоака ихтиозавра!

Передернулся от этой мысли. Что ни говори — если какая-нибудь тварь откусит голову, не помогут ни способности метаморфа, ни магия. И что делать? Как добираться до места? Крылья бы сейчас…нет крыльев!

Мелькнула шальная мыслишка, и была отброшена, затоптана в грязь, как ничтожная, некудышняя, и вообще… Но тут же вернулась, пробившись, как росток через асфальт: "А почему бы и нет?! Ну, правда — почему? При его-то способностях?

Снова улегся на спину, сосредоточился, и начал превращение. Как всегда — это было ужасно больно, и большого труда стоило не застонать, не завопить от шипучей, клокочущей, раздирающей тело боли. Все-таки не сдержался, и со стоном выдохнул, чувствуя, как темнеет в глазах:

— Ааааа!

На грани потери сознания, подумал: "Мне вопить можно! Я же девка, а девки вопят!"

И тут уже завопил в голос:

— Аааааа! ….твою мать! Да штоб вы все сдохли! Ааааа!

Кто сдох, почему должен сдохнуть — Сергей не знал, но очень хотел, чтобы тем, кто отправил его сюда, в женское тело, кто заставил его терпеть все, что он терпел все это время, если не сдох, до хотя бы получил несварение желудка и дооолго не слезал с горшка!

Трансформация продолжалась минут двадцать, а может и больше. Двадцать минут боли, мата, хрипа и стонов. Когда Сергей решил, что этого пока достаточно, он был обессилен, как никогда. Предыдущая трансформация, борьба с монстрами, скоростной заплыв — все это истощило организм до такой степени, что сил практически не осталось. А ведь еще предстояло…лететь!

Сергей осмотрел свои тонкие, будто высохшие руки, посмотрел на грудь — широкую, неестественно широкую для девушки. На ноги — тонкие, жилистые, похожие на птичьи, у ступней ноги расширялись, образовывая что-то вроде вееров, вернее — половинок веера. Если сложить вместе эти половинки, получался один большой, пушистый веер, хвост, с помощью которого можно менять направление полета. И теперь, самое главное…