Артем Каменистый - S-T-I-K-S – человеческий улей

В рюкзаке пока хватает еды, с водой тоже проблем нет, но магазин надо запомнить на будущее, может пригодиться.

Трофеи собрал, осмотрелся, опасности не заметил. Пора возвращаться.

– Чем это ты там мигаешь? Красным?

Вопрос, раздавшийся в темноте гаража, застал Карата врасплох. Рыбак спал беспробудно и без храпа, если не светить фонариком, может сложиться впечатление, что здесь никого нет.

– Разбираюсь с прибором ночного видения.

– Никогда не видел такого прикинутого новичка.

– Нашел в брошенной машине. Ружье оттуда же.

– Богатая машина.

– Хозяин был запасливым и непростым. Похоже, на иммунитет ему не повезло.

– С этим делом мало кому везет.

– Я заметил. Сколько таких как мы? Выживших? Один процент или меньше?

– По-разному. От перезагрузки зависит.

– Это как?

– Никто не знает, Улей большой, и везде по разному в разных случаях. Иногда кластер почти сразу наполняется пустышами, в считанные часы, иммунных в таких быстрых кластерах почти не бывает. Сплошная мертвая зона. Обычно там через несколько часов перерождение заканчивается, и первые бегуны появляются тоже быстро, даже суток не проходит. Но чаще всего это дело растягивается на день-два или чуть больше. Народ превращается медленно. Болеют, разные глупости начинают творить по мере отмирания разума, потом перерождаться начинают. Не одновременно, с единичных случаев, а уж потом массово. Иммунных при такой задержке побольше выходит, но не сказать, чтобы толпы. Такие кластеры называют просто – стандарт, стандартные. Есть еще тянучки, там по названию понятно, что все затягивается.

– Надолго?

– Говорят, местами до недели доходит. Там самые смешные случаи случаются. Переносится, допустим, поселок, в нем жители на работу выходят, больница работает, менты принимают сунувшихся за хабаром рейдеров, закрывают, протоколы строчат за незаконное хранение и ношение. Я однажды видел такого беднягу, помер за решеткой, никто не выпустил, все менты переродились и ушли по мясным делам. Еще бывают заклинившие кластеры, это когда перезагрузка одна за другой идет, там вообще дурдом полный. Два-три дня и все по новой начинается, и так может месяцами тянуться, а то и годами. Очень веселые места, от разного народа там не протолкнуться, ну и тварей там хватает, жратвы ведь море, сплошным потоком сыплется.

– Что за рейдеры?

– Долгая тема.

– А ты куда-то торопишься?

– Ага. В цирк. Давно клоунов не видел. Вот ты чем здесь занимаешься? Четко можешь сказать?

– Сказал уже – стаб ищу.

– Это не занятие, это цель твоего путешествия. И она у нас совпадает. Значит мы ничем не занимаемся и просто идем. То есть мы оба просто рейдеры. Понял?

– Не очень.

– Вообще-то все, кто бродят за пределами обитаемых стабов – рейдеры. Те, кто тупо собирают оружие, патроны и прочий прилетевший на перезагрузке хабар – рейдеры-сталкеры. Народ, который занимается охотой на зараженных ради потрохов – рейдеры-трейсеры. Крутые парни, устраивающие засады на внешников – рейдеры-стронги. Те, кто торгуют между стабами – просто барыги, некоторым из них приставку "рейдер" давать западло, но как ни крути, а они ее заслуживают. Вот кто ее точно не заслуживает, так это муры. Грязь человеческая. Валят нашего брата исподтишка, трупы обирают, с внешниками снюхаться могут. Шакалы Улья. Живут паскудно и недолго, вони от каждого на десяток честных рейдеров. Если на вопрос, кто ты есть по жизни, не можешь сказать четко: "Я сталкер", или "Я рейдер-трейсер", то ты просто рейдер. По сути все мы такие, потому что задумал, допустим, поохотиться, а по пути подвернулся прилетевший хабар. И что тогда говорить о себе? Что ты рейдер-сталкер-трейсер? Проще надо быть. Но люди любят словесную шелуху, да и прихвастнуть тем, что ты четкий стронг, хотят многие. А как это сделать, если на всех одно название? Вот и отделяют одно от другого.

– Все, кого я здесь видел, говорили на русском. За мелким исключением. А у тебя почему-то почти все термины иностранные или непонятные.

– Это потому, что все славянское в загоне, вот и лезет прилипчивая иностранщина из разных щелей. От молодежи словесный понос идет. Раньше не было никаких рейдеров, а были честные хваты. Только старая школа вымерла, а у новой свои словечки, им былое не в кайф. Если услышишь, что кто-то сказал о себе "я хват", скорее всего этот тип реальный динозавр.

– Вот теперь понял.

– Рейдеры и по одному бродят, и группами, и даже отрядами, шарят по кластерам, тащат в стабы все что нашли или у внешников отобрали, там спускают хабар в ноль и опять идут на дело. Жизнь по замкнутому кругу движется почти у всех.

– Весело, наверное, на этих стабах.

– Не везде. Есть строгие, там за тот же спек могут шлепнуть, особенно если много таскаешь. То есть строго с наркотой. Есть попроще. Вообще, чем ближе к Внешке, тем проще порядки. Не везде, конечно, но в основном так. На некоторых стабах порядки до того простые, что надо со стволом под рукой спать ложиться и дверь поленом подпирать, а то прирежут и хрен кто будет искать виноватых.

– Мы пойдем к какому?

– Без строгача, но и беспредела там нет. Раньше всякое случалось, но сейчас порядок навели. А прибор твой – полный хлам, – неожиданно сменил тему Рыбак. – В темноте зараженные видят не хуже нас, свет замечают издали.

– Светится он слабо.

– Все равно видно.

– Это только если включить подсветку.

– Знаю. Фонарь инфракрасный. Без подсветки ты обычно почти слепой, толку от такого прибора мало. Дешевка, его даже толкнуть трудно будет. Разве что совсем за копейки. Не нужен он никому, для серьезных дел другие применяют.

– Ты как? В смысле как самочувствие?

– Хреново, но жизнь потихоньку возвращается. Что со споранами?

– Три взял.

– Неплохо. Хлебну еще, и опять на боковую. Во сне регенерация ускоряется.

– Регенерация у всех ускоренная?

– Да. И у иммунных, и у зараженных. У тварей, конечно, круче, но и нашему брату грех жаловаться. Нам еда нужна и живец, тогда раны быстро затягиваются, а и им одной еды хватает. То есть выжить проще, но я в гробу видал такую жизнь.

– Завтра точно сможешь ходить?

– Должен. Но в случае чего хрен от кого убегу. Ты бы пошарил по гаражам, может велосипедов пару найдешь. Их любят хранить в таких местах.

– Сесть на велосипед сможешь?

– Попробую.

– Закрыто все, если ломать – много шума. Опасно.

– Этот открыт был, другие тоже могут открытыми остаться. Посмотреть надо.

– Утром посмотрю. В темноте опасно маячить.

– В темноте твари такие же слепые, как и ты.

– Зато слышат хорошо, и запахи чуют. А от меня разит на всю округу. Не просто так о бане мечтаю. Меня унюхают, а я их нет.

– Это да, верно подметил.