Андрей Васильев - Дороги судеб

Приятно, черт побери. Одно плохо — он не пояснил, до чьего конца.

— На колени вставать, — проревел Азиз, подбирая дубинку носатого, которая так и валялась неподалеку от нас. — На колени.

И добавил какую-то фразу на родном языке, явно непристойную.

— Слушайте. — Прилизанный уцелел и сейчас неохотно опускался на колени. — Я все понимаю, вы все делаете верно, я поступил бы так же. Ну хорошо, вы убили почти всех, этого довольно. Мы полезны для вас. Еще раз говорю: раз вам нужны люди, мы дадим их вам. Мы уже знаем, кто, когда и какой дорогой ходит, все вновь возрождающиеся идут почти всегда одним и тем же маршрутом. За неделю вы получите почти сотню человек. Сотня человек за одну жизнь!

— Чего это одну? — возмутился его приятель, стоявший рядом.

— Ваши жизни мне безразличны, — пояснил ему прилизанный. — Я говорю только о себе. Если хочешь жить, предложи им что-то свое. Джонни, это бизнес, странно, что мне приходится тебе такое объяснять.

— Цинично, но верно, — заметил Голд. — Сват, сто человек — это хорошая цена за одну голову.

— Хорошая, — признал я. — Причем народ-то небось отборный, если они их всех на ноль множили.

— Отборный, — подтвердил прилизанный. — Ну, с вашей точки зрения.

— Азиз, начни с него, — попросил я своего телохранителя. — Сделай мне приятное.

На самом деле я был почти готов согласиться. Да и согласился бы, если бы свидетелей не было. Какая разница, когда я его убью, — сейчас, потом? А сто человек — это сто человек. Но в присутствии «волчат», будущего моей семьи… Это недопустимо. Так что нет человека — нет соблазна. И желательно, чтобы Азиз не тянул, а то я могу передумать.

— Это глуп…

Дубинка буквально разнесла голову прилизанного, как арбуз. Нет, натурализма тут нет, но и того, что я увидел, было достаточно, чтобы впечатлиться. Даже мне, человеку, который не только бланки строгой отчетности в банке видел.

— Эта — раз, — широко улыбнулся Азиз и подошел ко второй жертве, которая теперь до боли напоминала тех, кого они все это время истязали. — А эта — два.

И его дубинка сокрушила второй череп.

— Не надо, — завопил третий по счету человек, стоящий на коленях. — Не надо! Нельзя так! Нельзя! Это…

— Это — что? — очень жестко спросила у него Фира. — Это бесчеловечно? Или — это запрещено законом?

— Хорошо, — заметила девушка, желавшая смерти. — Я начинаю верить в некую высшую справедливость.

— И зря, — сообщил ей я. — Мы, на самом деле, немногим лучше их. А со временем будем еще хуже.

— Да? — удивился Флай.

— Представь себе, — подтвердила мои слова Настя, которая слезла с дерева, поняв, что основные разговоры уже кончились и началось самое интересное. — Азиз, подари мне одного, а? Хочу одну штуку попробовать сделать. Пожа-аалуйста!

— Для маленькая хозяйка Азиз делай все. — Негр потрепал волосы на голове третьей жертвы. — Твоя везет, твоя убивай женщина мой хозяин. У нее легкая рука.

— Не факт. — Настя вручила Флаю свою винтовку и достала нож. — Азиз, я видела, как ты тогда часового снимал, ну, у рейдеров. Покажешь, как правильно человеку под подбородок захват делать?

— Все просто, — деловито сказал зимбабвиец. — Главная — быстро и резко, чтобы его кричать не успел. Смотри.

— Я верю вам, — сказала мне девушка. — Возможно, вы и хуже. Эти были просто придурки, которые получили неограниченную власть над парой десятков человек. Обычные остолопы без цели, жестокие и циничные. А у вас есть цель. Хотя, может, здесь так и надо существовать? Конкретно здесь.

— Как вас зовут? — спросил я у нее. Эта девушка мне понравилась. И потом, ее явно не сломали, как остальных, которые только знай лупали глазами на происходящее, и у каждого на лбу было написано: «Чего ждать от новых хозяев?» Видимо, она была одним из экспериментов бывшего лидера.

— Франческа, — помедлив, ответила она. — Друзья называли меня Фрэн.

— Я рад видеть таких, как вы, Фрэн, в числе своих людей, — сказал я ей. — Вы говорите то, что думаете, и умеете принимать решения. Почему он вас не убил?

Она была настоящая, как Настя, как Наемник, как Милена. Такие мне нужны.

— Я непочтительно смотрела и дерзко отвечала, — засмеялась Фрэн. — Он хотел, чтобы я перестала так поступать и… сделала для них всех кое-что другое. Я не собиралась идти им навстречу, потому они меня насиловали, все по очереди, каждый день. И смотрели, чтобы я не убила себя, — это было не в их интересах.

— Фрэн, я не стану скрывать, — наклонился я к ней. — Эти люди на поляне — они все равно что мертвы уже. Но я бы хотел, чтобы вы остались жить.

— Я сама не хочу этого, — в ее голосе было что-то вроде мольбы, — я хочу все забыть.

— То место, где вы появились на Ковчеге, далеко отсюда? — деловито спросил у нее я.

— Нет, — удивленно ответила Франческа. — Совсем недалеко. Я даже догадываюсь, что им в руки не в первый раз попадаюсь, один сказал мне, когда поймал: «Старая знакомая». Видимо, в прошлый раз я умудрилась умереть. В этот — нет.

— Амиго, — позвал я «волчонка».

— И доворачивай лезвие нож, — донеслось до меня. — Чтобы сразу гортань рассечь. Тогда он хрипеть будет, а голос говорить — нет.

Азиз и Настя препарировали уже четвертого пленника. Судя по всему, на третьем Азиз показал мастер-класс, а теперь Настя сдавала ему зачет. Что примечательно — Джебе, Лакки и Перстень тоже крайне внимательно слушали негра, явно запоминая, что к чему.

— Сват! — вытянулся передо мной каталонец.

— Посмотри на эту девушку и запомни ее, — приказал я ему, подождал пару секунд и спросил: — Запомнил?

Амиго кивнул.

— Хорошо. — Я подмигнул Фрэн, достал нож и ударил ее им под левую грудь. Лучше бы в горло, это надежнее, но убивать ее так же, как этих гаденышей, мне не хотелось.

Франческа охнула, завалилась на бок и растаяла в воздухе. Перед моими глазами мелькнуло сообщение о пополнении Свода.

Амиго явно ничего не понял, но говорить ничего не стал.

— Надо было больше оставлять! — попеняла негру Настя, прирезав последнего из душегубов. — Я бы закрепила навыки!

— Ну-у-у, — и Азиз многозначительно обвел глазами поляну, как бы говоря: вон сколько тренировочного материала.

— Не, им и так досталось, — скривила губы Настя. — Да и противно их убивать, если честно. Еще обделаются, вони не оберешься.

— Вот же нищеброды, — проворчал Голд, который в это время обшаривал шалаши бывших хозяев. — Сват, не поверишь, ничего нет. Вообще ничего! Как так можно жить?

— Весело, — предположил я. — Ты еще не понял? Они так скуку разгоняли. Этот хмырь четко сказал: пока так. А потом бы они отправились в большой мир. И знаешь, почему-то мне кажется, что их лидер мог бы пойти далеко.

— Почему «мог бы»? Может, и пойдет. — Голд поднял тряпку, оставшуюся от кого-то из убитых, повертел в руках и отбросил в сторону. — Он ведь скоро воскреснет.