Андрей Петракеев - Нежить

— Но сука действительно умерла, — сказал Александр.

— Значит они хотели выручить хоть какие-то деньги. Вы ведь не сто кредитов отдали за щенка?

— Нет, конечно.

— Ну, вот и ответ. — Климо встал и прошёл к медицинскому терминалу, некоторое время всматривался в экран, потом щёлкал по клавиатуре. — Вот и анализы начали поступать. Пока всё в порядке, посмотрим что будет дальше.

С полчаса Александр был представлен сам себе, он включил теле и просматривал местные каналы, щёлкая по клавишам на маленьком пульте. Доктор Климо что-то изучал в терминале, неотрывно глядя на экран, андроид застыл у операционного стола.

— Мистер Лакруа, — Климо оторвался от терминала. — Сколько сахара вы предпочитаете в кофе?

— Два кусочка, — Александр на миг оторвался от теле.

— Спасибо, — Климо бойко защёлкал по клавиатуре.

Через пару минут открылась дверь и в кабинет вошёл ещё один андроид, который катил перед собой некий агрегат.

— Что нибудь к кофе? — спросил он, наливая густой чёрный напиток в белоснежные чашки.

— Круассаны, пожалуйста, — Климо показал два пальца. — Два.

— И мне тоже пару, — вставил Александр.

— Пожалуйста, — андроид поставил чашки с кофе на низкий столик перед диванчиком, а затем открыл в совеем агрегате створку и достал оттуда на маленьких подносиках круассаны. — Ваш десерт.

— Передвижное кафе, — пояснил Климо, едва андроид выкатил свой агрегат из кабинета. — Лучше, чем если будут носить с первого этажа. Пока донесут, остынет. А держать здесь кофе-автомат нельзя, правила, знаете ли. Анализы уже почти полностью обработались, потому я сейчас к вам присоединюсь.

Через пару минут они вместе пили кофе и ели круассаны. Климо рассказал Александру, что анализы вполне хорошие и вот только он допьёт кофе и доест эти рогалики, тут же приступит к операции. Андроид уже подготовил щенка к операции.

Андроид-ассистент перекрыл кабинет раздвижными ширмами, тем самым отделив операционную от остального пространства. Наверху вспыхнуло несколько ламп дополнительного освещения, что-то зажужжало за ширмой.

В последующие двадцать минут Александр пребывал в неведении. Доктор Климо и ассистирующий ему андроид слаженно делали своё дело.

Одна из ширм отъехала в сторону, Климо улыбаясь вышел к Александру.

— Ну, как?! — Александр подскочил от нетерпенья.

— Всё в порядке, мистер Лакруа. Операция прошла успешно, и вы знаете, я хочу вас обрадовать не только этим. — Доктор сделал паузу. — Щенок вот-вот прозреет, возможно уже сегодня к вечеру он сможет более или менее чётко различать предметы. Я посоветую вам остаться на ночь здесь в гостевом корпусе. А завтра я проведу осмотр и отпущу.

— Да-да, конечно, — Александр кивнул, заглядывая через плечо доктору, туда, где на операционном столе лежал щенок. Андроид аккуратно упеленывал его в медицинскую ткань.

— Я сейчас вызову провожающего. И ещё. Не носите больше щенка в рюкзаке. Каким бы удобным он не был, животному нужен простор. Он должен привыкать к большому миру, едва увидит белый свет.

Настенные часы показывали половину десятого вечера. Александр вышел из душа и прошлёпал к столу, ткнул кнопку активации автомата разогрева пищи. Вставил в ячейку бутылочку со смесью для щенка.

Вытерев волосы, он отбросил полотенце, натянул рубашку и тут его взгляд упал на щенка, которого он оставил на кровати. Тот водил мордочкой, внимательно наблюдая за движениями Александра. Едва их взгляды встретились, щенок заскулил.

— Комок, меховой ты мой комок! Ты видишь!

Действительно, щенок смотрел на Александра двумя глазами. От его уродства не осталось и следа. Доктор Климо не обманул, сделал всё как и обещал, хотя глядя на всё ещё закрытые, хотя и видимые веки, Александр сомневался.

А теперь щенок видел. Что он видел и как, Александр не знал, но тот водил мордочкой, следя за движениями, тянулся к рукам, двигал пуговкой-носом. И поскуливал. Из кармана куртки, что висела на открытой вешалке, вылез Роб. Спустившись на пол, он засеменил к кровати.

Щенок заскулил.

— Конечно, конечно! Ужин! Сейчас будет ужин! — Александр метнулся к автомату разогрева. — А ты, Роб, не обижай его! И не пугай!

Душа пела. Хотелось петь самому, но он не знал ни одной более или менее приличествующей случаю песни. Поэтому пела душа.

«Раз поёт душа, раз мне так хорошо, так радостно, значит она у меня есть. А раз есть душа, значит я больше человек, а не машина! Я — человек»!

Кабинет, стены которого отделаны панелями из настоящего дерева каратура, что растёт лишь только на Дивее, планете с перенасыщенным содержанием кислорода в атмосфере. Стены, пол и потолок, всё из каратуры. Т-образный стол и двенадцать гостевых стульев, по шесть с каждой стороны, тоже из этого дерева. Отделка кабинета стоила состояния.

Улли Карпин скромно пристроился на краешке одного из гостевых стульев и рассматривал убранство. Модели древних парусников на специальных полочках на стенах, глобус Земли, прародины человечества, старинные фолианты в полке в углу. Часы, странные, с круглым циферблатом и позолочёнными стрелками и цифрами на фоне парусника. Оправа часов сделана из дерева в виде рулевого колеса с торчащими в разные стороны рукоятками. Хозяин кабинета до безумия любил море, частенько отдыхал там, имея свою яхту, а потому тематика убранства была соответствующей.

На боковой стене, совсем не в тему, не гармонируя с общей обстановкой кабинета, висела самая обычная кирка, которую врядли теперь можно где увидеть, разве что в музее. Едва Улли увидел её, по спине пробежала дрожь и он поёжился.

Дверь кабинета открылась неслышно, но Улли тут же вскочил и склонился в полупоклоне.

— Довольно Улли, довольно! Я же сказал, что не люблю этих поклонов! — пророкотал басом вошедший.

— Как скажете, хозяин, — спокойно отозвался Улли.

— И прекрати звать меня хозяином, мы же с тобой друзья!

— Как скажете, господин Мантойя, сэр.

Бивис Мантойя, грузный, весом под сто тридцать килограмм, человек, в светлом костюме, опустился в кресло, что стояло во главе стола. Кресло скрипнуло, принимая немалый вес. Мантойя открыл один из ящичков стола, достал сигару и приложив её к носу, вдохнул.

— Бла-бла-бла, Куба любовь моя-а! — протянул он бывший когда-то модным мотивчик. — Жаль что ты не куришь, Улли, а то смог бы оценить аромат табака. Представляешь, эти сигары делают вручную. При этом, люди, которые делают их по сорок штук в смену, зарабатывают лишь по десять кредитов в день. А сигары продаются по двести двадцать кредитов.

— Это же Куба, сэр, я всё это знаю не хуже вас, — покивал Улли Карпин. — Единственная планета, которая не признаёт законов Федерации и не имеет статуса самоопределившейся. На большинство товаров с этой планеты наложено эмбарго и на табачные изделия в том числе. Те сигары, что вы, сэр, курите, привезены нелегально. Ой! Извините.