Андрей Петракеев - Нежить

— Подписал контракт?

— Что-то вроде того.

— Значит скоро придут и за нами.

— Нет, им нужен только я, — Мэнфаст прошёлся по комнате. — Это немного личное, так что…

— Ну, а как же мы?

— Как только Топпелли поправится, вас вывезут с планеты, дадут новые документы…

— Слушай, Мэнни, я знаю что в тебе есть что-то такое, даже не знаю как сказать… что-то необычное, что ли. Я понимаю, что нам ты всего не скажешь, но уж тут можно и кое о чём догадаться самому. Раз этим корпам нужен ты, значит это не спроста, учитывая, что ты имплантирован, что кстати очень большая редкость. Короче я с тобой. У меня нет семьи, нет детей, мне не о ком заботиться. Я свободен, потому могу быть полезным тебе, чем бы ты не занимался.

— Да я в принципе тоже здесь не задержусь. Просто у меня есть то, чем интересуются эти парни. А дальше я свободен, можно в принципе навестить школу «Гренадёр», если вы не возражаете, и свернуть кому нибудь шею.

— Экий ты стал кровожадный! — Калина хлопнул Мэнфаста по плечу.

— С кем поведёшься…

— Линда, а ты что скажешь? — спросил сержант.

— Я? Не знаю… я подумаю, ладно? — Линда поджала губу и пристально посмотрела на Мэнфаста.

— Ладно, — Калина взмахнул руками, — пообщайтесь пока, пойду что нибудь приготовлю, у них тут прекрасная кухня и полный холодильник продуктов.

— Если позовёшь, — Линда коротко взглянула вслед скрывшемуся в соседней комнате Калине и перевела взгляд на Мэнфаста, — пойду с тобой хоть на край света.

Он привлёк её к себе, обнял.

— Ты пойдёшь со мной? — спросил он глядя ей в глаза.

— Хоть на край света, — ответила она и их губы слились в поцелуе.

Николай Терников отодвинулся от рабочего стола, снял маску, бросив её в угол комнаты. В стеклянной банке, что стояла на небольшой полке над столом, заворочалась змея, медленно подтягивая тело, она подняла голову и посмотрела на человека.

— Что смотришь? Ну что ты смотришь? Не получается у меня, и что?

Змея естественно ничего не ответила, лишь положила голову обратно, продолжая буравить Терникова глазами-бусинками.

Он встал, прошёлся по комнате, что служила ему лабораторией. У него не получалось срастить живые ткани с искуственными. Не выходило совмещение нервных окончаний позвоночного столба с точками соприкосновения на электронных носителях. Очередная мышь умерла едва придя в сознание. В сотый раз эксперимент не дал никаких результатов, а Бивис Мантойя торопил. Он не хотел слышать ни о чём, посылая запрос об отчёте едва не каждый день. Неудачи Терникова он списывал на его лень и недостаточный профессионализм, постоянно унижая при личных встречах.

Мантойя, сначала желавший внедрить изобретения профессора Мережко в частные клиники и выжимать деньги с клиентов, теперь грезил бессмертием. Он вызывал Терникова раз в несколько дней и спрашивал одно и тоже — когда будут положительные результаты? Результатов, естественно, не было, поэтому Мантойя тут же выходил из себя, начинал орать на Терникова, оскорблять его, а пару раз даже ударил, пригрозив, что недалёк тот день, когда он проломит череп старой киркой, что висит у него в кабинете. Понятно, что это никак не влияло на ход исследований. Нужен был экспериментальный экземпляр, коим являлся Александр Лакруа. И ещё не плохо было бы найти человека, который вскроет защиту терминала, что достался Терникову на Фаросе. Все кто пробовал, разводили руками, оправдываясь, что ключа вот именно к такому коду подобрать практически невозможно.

После обеда к Терникову зашёл Улли Карпин. Угрюмый, чернее тучи, он молча подсел к столу, внимательно посмотрел на новую жертву Терникова, покачал головой.

— Вы пустобрёх и пройдоха, Николя, — высказал Улли повернувшись к Терникову. — Вы простой обманщик.

— Но позвольте…

— Заткнитесь! — Карпин вскочил, в миг оказался рядом с Терниковым. — Ты! Геморойщик вонючий! Тебе только в задах у старых перечниц ковыряться! Ну какой с тебя прок?! Я на твоих крыс да мышей истратил денег больше чем за всю жизнь на себя!

Улли с минуту смотрел на Терникова, желваки на скулах ходили ходуном. Потом отвернулся, тряхнул головой.

— Что с терминалом?

— Ничего, — вяло ответил Терников и развёл руками. — Ни один техник из тех, что вы рекомендовали, не смог вскрыть защиту. Один предложил жёсткий доступ, но это чревато потерей некоторой части информации.

— Понятно, — Карпин кивнул. — Завтра-послезавра я пришлю ещё одного гения, дашь ему терминал, пусть ковыряется.

— Хорошо, хорошо, — Терников залебезил, что никак не вязалось с его внешностью. Вообще, в последнее время, ему часто приходилось унижаться. Он боялся, что его убьют, а хуже того, покалечат.

Карпин ушёл, Терников вернулся к столу, сел, взялся за инструменты, но посмотрев на терминал сопровождения операции, увидел, что мышь издохла пока он разговаривал с Карпиным. Ещё один серенький трупик полетел в утилизатор.

Улли Карпин поднялся на восемнадцатый этаж, в кабинет Бивиса Мантойи. Тот работал, что-то набирая на клавиатуре терминала, но как только Улли вошёл в кабинет, закрыл его.

— Какие новости, мой друг? — Мантойя достал из ящика стола сигару и принялся крутить её, пропуская между пальцев.

— Хреновые, — Улли уселся на стул напротив, и откинулся на спинку, закинув ногу на ногу. Мантойя тут же отметил, что поведение Карпина изменилось в корне, приподняв бровь.

— Что-то не так, Улли? — глаза Мантойи сузились, он перестал крутить сигару.

— Моррис Блинкс сбежал, вот что не так!

— Это тот заключённый с Лесса?

— Да, — Улли выпрямился, сел ровнее. — Извини, Бивис, накатило.

— То-то я гляжу, ты чудной какой-то, — Мантойя срезал кончик сигары и прикурил. — То хозяином меня зовёшь, то врываешься как …

— А ты мне не хозяин, — лицо Карпина исказила гримаса, он вскочил со стула, в его руке мгновенно оказался пистолет. — Мой хозяин никогда не работает с терминалом! Он никогда не позволил бы мне сидеть в такой позе в своём присутствии! И наконец, он никогда не отрезает от сигары такие толстые кончики!

Четыре выстрела слились в один, Мантойя, привставший было из кресла был откинут назад. Он упал, опрокинув его, на груди расплылось три кровавых пятна, четвертое краснело на лбу.

Бесшумно отодвинулась в сторону одна из деревянных панелей, в кабинет шагнул Бивис Мантойя, Улли оглянулся на него, убирая пистолет.

— Это какой по счёту, Улли?

— Восьмой, хозяин, — голос Карпина стал мягче, он поправил ворот рубашки и галстук, одёрнул пиджак. — Я вот не пойму, кого вы проверяете, меня или их?

— Сначала проверял тебя, а теперь даже не знаю, — Мантойя склонился над своим мёртвым двойником. — Рука твоя всё ещё крепка, Улли.