Константин Калбазов - Партизан

– Ну да, сорок восемь и сто двадцать орудий, соответственно. Ну и порядка трех пехотных дивизий, – почесав кончик носа и присаживаясь рядом, подтвердил прапорщик.

– Давайте глянем, что у нас получается, – разворачивая карту и подсвечивая фонариком, произнес Чирков. – Хм. Я, конечно, Академии Генерального штаба не оканчивал, но, похоже, армия Макензена сосредоточивается на участке Тарнов – Горлица. Это примерно верст сорок по фронту.

– Пожалуй, даже меньше. Но все равно концентрация войск довольно солидная, – уточнил Шестаков.

– Может, все же рискнем взять языка? Устроим засаду, и-и… Нам бы сейчас какой-нибудь штабной совсем не помешал.

– Не думаю, что это разумное решение. Нет, после того как Макензен начнет, это, конечно же, будет иметь смысл. Ему просто будет поздно отворачивать. А пока я все же воздержусь от столь активных действий.

– Нда. Вы, пожалуй, правы. Но с другой стороны, отправлять последнюю тройку голубей с расплывчатыми сведениями…

– Ну, во-первых, сведения не такие уж расплывчатые. Сосредоточение войск и непосредственный участок этого самого сосредоточения нами установлены. Во-вторых, мне тут пришла в голову одна мысль. В конце донесения сделайте приписку, в которой попросите, чтобы к нам прислали аэроплан.

– Как?

– Ну да. А что тут такого? Укажем точку, где организуем встречу. Отбежим подальше, эдак верст на сорок, ну хоть вот сюда, – Шестаков обозначил точку на карте, – и встретим нашего пилота с подарочками для нас. Скажем, с новой партией голубей и взрывчаткой. А через некоторое время, если нам удастся захватить какого-нибудь штабного, мы точно так же вызовем аэроплан и передадим с ним уже не только добытые документы, но и самого пленного. Как вам идея?

– Хм. Проклятье! И ведь все на поверхности. Нет, все же недаром генерал Ломновский так вцепился в вас. Вы и впрямь неординарная личность.

– А как же мои грехи революционной молодости? – ухмыльнувшись, Шестаков дал понять, что прекрасно отдает себе отчет, каким кредитом доверия он обладает у контрразведки.

– Признаться, я убежден, что ваши таланты во многом происходят именно от бывшего членства в партии эсеров-максималистов. Но кто из нас без греха? Сегодня вы честно воюете за свою родину, и именно это является главным.

– Даже если мои руки по локоть в крови?

– Даже в этом случае, – глядя в глаза прапорщику, твердо произнес поручик. – Сейчас главное – война, все остальное несущественно.

– Отрадно слышать разумные слова, – поднявшись, произнес Шестаков.

– Иван Викентьевич, – окликнул его поручик.

– Да.

– А они в крови? Ваши руки?

– Мною лично убито около сотни человек. Как считаете, замарались при том мои руки или нет?

– Вы поняли вопрос?

– Понял, конечно. Я убивал только на войне и никак иначе, Сильвестр Петрович. И таланты мои проистекают из того же источника. Давайте ужинать и отдыхать. С рассветом выступаем. Нам предстоит отмахать изрядное расстояние. Да потом еще и найти удобное место для посадки. Надеюсь, голуби сумеют найти дорогу в родную голубятню.

– Никаких сомнений. От Самбора до предполагаемого места около двухсот верст. А эти птицы уверенно находят свой дом на расстоянии в триста. Так что имеем солидный запас.

– Что же, это радует.

Ночь прошла без происшествий, и отдыхать легли пораньше, чтобы хорошенько выспаться. А вот с предрассветными сумерками началось самое занимательное. Конечно, это был далеко не первый их марш-бросок, но от этого как-то не стало легче. И уж тем более в условиях, когда приходилось передвигаться по территории, занятой противником. Оно вроде бы чем дальше от линии фронта, тем плотность войск уменьшалась и вероятность обнаружения – тоже. И все-таки она не исчезла окончательно, а потому двигаться приходилось не только быстро, но и скрытно.

Особенно доставалось поручику, вынужденному тащить на себе, хотя и не такую уж тяжелую, но объемную и неудобную клетку с голубями. Не будь нужды сначала разведать на местности будущую площадку для посадки аэроплана, можно было бы сделать приписку с тем, чтобы птиц определили в новую клетку, а старую бросить. Но не судьба. Голубей придется выпускать только после разведки местности.

Карта, она и есть карта, на ней не указаны промоины или кротовые кучи, которые напрочь лишали возможности посадки летательного аппарата. Во всяком случае, с тем, чтобы потом вновь взлететь. Опять же подбери место на карте, а там окажется какое-нибудь поле, хутор или выпас для скота. Так что в этом деле лучше сначала все проверить, а потом уж задавать точку рандеву.

К вечеру без каких-либо приключений они достигли нужной точки. Причем до вечера еще сумели провести рекогносцировку на местности. В общем и целом место оказалось вполне удачным. Поблизости не обнаружилось никакого жилья, и вообще не было заметно, чтобы тут кто-то вел хоть какое-то хозяйство. Что, в общем-то, и неудивительно, поскольку вся местность поросла лесами. Место же, которое они облюбовали, представляло собой большую лесную поляну…

С учетом того, что голубей запустили только на рассвете, аэроплан прибыл уже к вечеру. В донесении они специально указали, что ожидать будут трое суток, но, как видно, командование очень уж увлекла возможность раздобыть как можно больше сведений о передвижении войск противника.

Из рассказа пилота следовало, что германская авиация не дает продохнуть нашим летчикам. Как только русский самолет появляется над территорией противника, за ним тут же начинается охота. А с учетом того простого обстоятельства, что и с аэропланами, и с пилотами у России дела обстояли далеко не самым лучшим образом, господство в небе было за германцами.

Нда-а, подобная ситуация Шестакову, а вернее, Шейранову что-то напоминала. Нет, разумеется, понятно, русские медленно запрягают, но быстро ездят. Однако стоит ли все время круглое носить, а квадратное катать? От злости по поводу творящегося бардака прапорщик так заскрипел зубами, что едва не покрошил их. А может, ну его к нехорошей маме, это задание? Может, и впрямь должны прийти к власти большевики, чтобы Россию не растащили по углам добрые дяди союзнички? Ведь разложат красавицу и будут пользовать, кому как понравится.

Впрочем, злость очень быстро сошла на нет. Хуже, чем должно случиться, уже не будет. А то, что все эти либерасты положат страну под Запад на сотню лет раньше, так и бог с ними. У России такой удел, она не может держаться в золотой середине, ей непременно нужны взлеты и падения. Стоят ли великодержавные настроения десятка миллионов жизней? Да ничуть не бывало. Да, придется несладко, и противоречий будет предостаточно, и обнищание народа скорее всего будет иметь место, но если удастся избежать гражданской войны, то настолько плохо уж точно не будет.