Дмитрий Золотухин - На дальнем рубеже

— Яхта «Цыганка», вам разрешена посадка, — раздался в комме голос диспетчера. — Садитесь на площадку «Д».

— Земля, вас понял, — Валерий Павлович Сиднев, известный в криминальных кругах Дальней как Палыч, усмехнулся, опустив микрофон. — Садимся.

«Теперь у старого контрабандиста на борту нет нелегального груза, — подумал он. — Да и никакого нет. Только пассажиры. Впрочем, с точки зрения Альянса, перевозка беженцев из Аганьи на Дальнюю — государственное преступление. Так что, чьи-то законы я все равно нарушаю».

«Цыганка» медленно опустилась на бетон космодрома. Палыч переключил комм на внутреннюю связь и заговорил, подражая общеизвестному обращению капитана лайнера к пассажирам.

— Господа пассажиры, «Цыганка» прибыла в космопорт Макаров, планета Дальняя. Можете выметаться, господа. Рекомендую вам обратиться в «Фонд помощи жертвам революции» — он прямо в здании космопорта. Желаю, чтобы вам больше не понадобились мои услуги. Давайте, пошевеливайтесь!

Сидя в капитанском кресле, Палыч наблюдал, как пассажиры «Цыганки» — мужчины, женщины и дети, всего двадцать два человека, — выходят из его корабля и садятся на космодромные платформы. Революционный террор, развязанный Марией Монтгомери, привел к тому, что нелегальный вывоз беженцев с планет Альянса в пространство Империи (носивший странное название «подземная железная дорога») стал выгодным бизнесом. Империю это вполне устраивало (Палыч знал, что таможня получила негласный приказ не придираться к документам на кораблях, перевозящих беженцев). Спешно принятый Сенатом Альянса закон, карающий смертью, как нелегальных перевозчиков, так и тех, кто пользовался их услугами, не остановил волну беженцев: люди предпочитали рискнуть один раз, нежели постоянно ждать ареста за «измену делу революции».

Когда гравитационная платформа с беженцами поехала в сторону вокзала, Палыч обратился к старпому: — Оставишь на вахте Джока и Хомяка. Остальные могут быть свободны до послезавтра. Да, предупреди ребят, чтобы не болтали. Сейчас мы не нарушаем законов Империи, но… мало ли что.

— Да, босс. — Крепкий чернобородый помощник пожал плечами. Умение не болтать было жизненно важным в работе контрабандистов.

Два часа спустя Сиднев сидел за столиком в ресторане «Звездный путь» на верхнем этаже аэродромной гостиницы. Зал ресторана размещался под прозрачным куполом; отсюда открывался прекрасный вид на поле космодрома Макаров. Наметанным взглядом бывалого космонавта Палыч отметил, что пассажирские перевозки на Дальнюю сильно сократились (площадки для грузовых судов отсюда не было видно). На космодроме не было видно ни шаттлов, перевозивших пассажиров с крупных лайнеров, ни малых лайнеров, способных садиться на планеты; присутствовали только несколько частных яхт.

Валерий Павлович отхлебнул вина и вздохнул. Когда он, еще молодой штурман, оставил работу на «Садко» и купил собственную грузовую яхту, он рассчитывал быстро заработать большие деньги. Но все пошло по другому: все серьезные рынки захватили крупные торговые компании (подобные тому же «Садко») и вольным торговцам остались только малодоходные рейсы. Но чтобы «Цыганка» окупала себя, требовался дорогой и легкий груз. То есть — контрабанда.

Выйти на контакт с преступным миром Дальней было несложно. И пошло — поехало. Хотя контрабанда сама по себе приносила немалый доход, Палыч еще увеличил свой заработок, связавшись с «Сынами свободы». В этом ему помогла известная журналистка Марина Русанова. И вот теперь Русанова скрывается, а он, Валерий Павлович Сиднев, занимается вполне законным (с имперской точки зрения) бизнесом.

— Ну здравствуй, Палыч.

Марина Русанова опустилась на стул напротив контрабандиста.

«Попал, — подумал Валерий Павлович. — Интересно, как Журналистка прошла в космопорт, где полно полиции. Либо она просто отчаянная, либо у нее есть «волосатая лапа» наверху. Но мне-то что делать! Если нас засекут, у меня будут большие проблемы с Госбезопасностью». Он втянул воздух сквозь сжатые зубы, и, глухо сказал:

— Сударыня, вы ошиблись столиком.

— Зря ты так, Палыч, — усмехнулась Марина. — Я как раз хотела предложить тебе работу…

— Марина, я больше не работаю с твоими дружками, — понизив голос, ответил Валерий. — Я честный, законопослушный торговец…

— Не сомневаюсь, — хищно усмехнулась журналистка. — Но я сейчас представляю не Альянс. Мой настоящий хозяин может избавить вас от проблем с имперскими властями.

«Я был прав про мохнатую лапу, — подумал Палыч. — Марина работает на Империю». Но вслух сказал другое.

— А что ваш хозяин потребует взамен? Душу?

Марина рассмеялась.

— Госбезопасность мистикой не занимается, — сказала она. — Вам нужно будет отправиться на Новый Техас и встретится с представителем разведки Альянса. Вы передадите ему это — тут она протянула собеседнику флешку. У Альянса серьезная нехватка агентов на нашей стороне, так что вам, скорее всего, дадут новое задание, и заодно закроют глаза на ваши чартерные рейсы в стиле «Алого первоцвета». Разумеется, вам придется обо всем доложить в Контору по возвращении.

— Это интересное предложение, — усмехнулся Валерий. — Конечно, бесплатно я ничего не делаю.

— Контора вам заплатит больше, чем раньше платили «сыны», — сказала Марина. — Аванс переведут на ваш счет в течение часа. Если мы договоримся.

— Согласен, сказал Палыч. Он понимал, что работа «двойного агента» связана с двойным риском. Но он любил рисковать.

Они торжественно пожали руки.

— А теперь обсудим детали вашей миссии, — сказала Марина.

1 марта 2767 г. Планета Дальняя, округ Порт-Артур.

— Мама, больно!

Шестилетний мальчик попытался отдернуть руку от медицинского щупа, но мать, державшая его, не позволила.

— Держись, сынок. Гвардейцев не испугался, а сейчас плачешь. Не реви, а то тетя подумает, что все техасцы — плаксы.

— Так вы с Нового Техаса? — спросила старшая медсестра, отведя взгляд от экрана комма с результатом экспресс-анализа крови. — Впрочем, это и так понятно — по болотной лихорадке, причем у всех троих. Почти все беженцы оттуда инфицированы.

— Заразишься тут, когда две недели просидишь в этом проклятом болоте, — сказал отец семейства. — Впрочем, иначе мы бы попали в лагеря в тех же болотах. А там никого не лечат.

— Не лечат, — подтвердила Анна Симонова. — У нас тут есть парень, сбежавший из лагеря. Когда вы ушли в болота, мистер — тут она вновь бросила взгляд на экран — Саймондс?

— Месяц назад, первого февраля, — ответил Саймондс. — Тридцать первого января знакомый гвардеец предупредил меня, что завтра нас возьмут. Я егерь, у меня охотничий домик на болотах. Мы прожили там две недели, пока я связался с «подземной железной дорогой».