Дмитрий Золотухин - На дальнем рубеже

Адъютант, сидевший в ложе рядом с командующим, поднялся и вышел вместе с антрепренером. Адмирал вздохнул, и, оставив ложу, направился к выходу.

Пять минут спустя адмирал Сибирцев сидел в служебном флаере, просматривая данные на комме, вмонтированном в спинку водительского кресла. Открылась дверь и в машину сел адъютант. Хлопнув дверью, он доложил:

— Господин адмирал, билеты заказаны. На «Тристана и Изольду», на восемнадцатое октября.

— Хорошо, — кивнул Сибирцев, и приказал водителю: — В военный космопорт.

Флаер взмыл над Стернхаффеном. Сверкнули золотые звезды на синем куполе театра «Звездный дом» — знаменитейшего памятника архитектуры планеты. Адмиральский лимузин промчался над небоскребами центра города, затем над широко разлившейся Шпрее. Над Университетским островом поднимались клубы дыма — полиция подавляла студенческий бунт в поддержку Альянса. Промчавшись над рабочими кварталами пригородов, флаер поднялся и направился на северо-запад — в сторону военной базы Пиллау.

— Ты слишком задержался в театре, — ворчливо обратился адмирал к адьютанту. — Небось любезничал с актрисами.

— Только с одной, — ответил молодой офицер, лихо подкрутив усы. — Я обещал навестить ее восемнадцатого, после премьеры. Она будет очень разочарована, когда я не приду.

— Ну, восемнадцатого мы сами сыграем для Ванслиперкина соло главного калибра, — усмехнулся адмирал. — Вполне в классическом стиле. Вот только вряд ли оно понравится предателю.

— «Пегас» должен прибыть на Дальнюю уже завтра, — заметил адъютант. — Если мятежники его перехватят, у нас будут проблемы с координацией действий флота и планетарных сил.

— Это не имеет значения, — сухо ответил Сибирцев. — С Головиным или без него, но я уничтожу мятежников. И Корнелиус Ванслиперкин заплатит за все.

9 января 2768 г. Орбита планет Дальняя.

— Внимание, говорит Орел, — начал Дмитрий Симонов. — Поставить помехи. «Осы» к бою.

Двадцать «Мистралей» 184 авиагруппы мчались в пустоте. Под крыльями имперских машин белела покрытая льдом «макушка» планеты — северная полярная область. Прямо по курсу, навстречу истребителям мчался их «подопечный» — курьерский корабль, прорывющийся к Дальней через блокаду мятежников.

Капитан курьера стремился войти в атмосферу планеты над полюсом, чтобы не подставляться под огонь кораблей Альянса, висящих на экваториальной орбите. Мятежники обнаружили «гостя» слишком поздно, и не смогли направить на перехват тяжелые корабли. Но истребители выслали. Визуально врагов все еще нельзя было обнаружить, но голографический шлем уже показывал красные точки вражеских машин на фоне звездного неба.

Три эскадрильи «Мистралей» Альянса, выстроенные гигантским клином, сейчас мчались над полюсом.

— Орел — второму — твои головные, мой эскорт. После чего приказал своей эскадрилье:

— Я Орел, атакуем эскорт.

Эскадрилья майора Легкоступовой изменила курс, готовясь атаковать головную эскадрилью врага. Вторая эскадрилья, которую вел сам комполка, выходила во фланг вражеского строя.

В наушниках запищал зуммер, сигнализируя о захвате цели. Дмитрий нажал на гашетку. Одновременно дальнобойные ракеты выпустила вся его эскадрилья.

Несколько красных точек погасло, но уцелевшие мятежники разворачивались навстречу имперцам. Третья эскадрилья врага, занимавший правый фланг строя мятежников, также атаковала эскадрилью Симонова. Головная эскадрилья врага продолжала мчаться прежним курсом, подставляясь под удар группы «железной леди».

— «Сэндвич», — приказал Дмитрий, и тут же резко повернул направо, уклоняясь от вражеских ракет.

Еще один разворот — и пара Симонова ворвалась в строй врагов. Поскольку бой превратился в «собачью свалку», Дмитрий активировал ракеты малого радиуса действия.

Еще один вираж — и пара комполка зашла в хвост паре мятежников. Мгновение — и к видимым уже без помощи голографии дюзам вражеских машин устремились ракеты. Еще через секунду два «Мистраля» и два пилота бунтовщиков превратились в облако плазмы.

Дмитрий наклонился к «магическому кристаллу», выискивая следующую цель, но в этот момент его кабину озарила вспышка. В голографической сфере подполковник Симонов увидел, как значок ведомого исчез, а два истребителя Альянса вышли в хвост его «Мистралю». Резким маневром Симонов уклонился от залпа ракет, но мятежники не отставали.

Москиты и у Дмитрия и у его преследователей были одинаковы. Обычно Симонов легко уходил от атаки неопытных пилотов повстанцев, но сегодняшнее преследователи умели летать не хуже него самого. Раз за разом Симонов уклонялся от вражеских ракет, но перехватить инициативу и контратаковать не мог.

— Говорит Тигр, — раздался в наушниках голос командира. — Задание выполнено. Всем — «ковер».

Легко сказать! Собрать свою эскадрилью Дмитрий не мог, и теперь приходилось действовать по правилу гвардейцев кардинала: «каждый за себя, Бог за всех».

— Я Орел, всем ковер, — прорычал Симонов, после чего совершил резкий маневр, невозможный в воздухе: развернувшись, он оказался обтекателю к обтекателю против ведомого преследователя. Залп лазерных пушек — и серебристая машина врага вспыхнула погребальным костром. Ведущий мятежник предпочел не испытывать судьбу и сбежал.

Дмитрий перевел машину в режим торможения. Двигатель выдал тормозной импульс, он развернул свой истребитель носом к Дальней. Когда «Мистраль» нырнул в плотные слои атмосферы, и огненная плазма закрыла кокпит, подполковник Симонов смог немного расслабиться.

Но ненадолго. Звон зуммера в наушниках известил Дмитрия о пожаре в левом двигателе. Прыгать было нельзя: летный скафандр предназначался для чего угодно, но не для баллистического спуска сквозь плотные слои атмосферы.

И вот, наконец, плазма за кокпитом погасла. «Мистраль» мчался над белой ледовой равниной, иссеченной черными трещинами. Зуммер вопил уже не переставая, свидетельствуя об угрозе взрыва.

— Я Орел, прыгаю! — крикнул Дмитрий в микрофон и рванул рычаг катапульты.

Выброшенный из машины, подполковник на мгновение завис в воздухе, и начал медленно спускаться, удерживаемый от падения гравитационным парашютом. Истребитель ушел к горизонту, и через несколько секунд превратился в огненный шар. Когда до Дмитрия донесся грохот взрыва, он вздрогнул: до смерти ему оставалось меньше минуты.

Аккуратно опустившись на прочную ровную льдину, Дмитрий осмотрелся. Неожиданно (с воздуха он ничего опасного не заметил) Симонов увидел странную тварь. Приземистое животное, похожее на длинную короткошерстую собаку, вышло из-за тороса. При росте человеку по грудь тварь была больше двух метров длиной, не считая длинного хвоста, расширявшего к концу, подобно ласту. Лапы твари также расширялись на концах, образуя подобие ласт, и притом были снабжены внушительными черными когтями. Морской дракон (именно так называлась эта ластоногая зверюга), открыла пасть, продемонстрировав внушительные клыки.