Екатерина Козина - Академия героев

Только когда за Лазуритом захлопнулась дверь, он, кстати, сегодня был в обычной голубой футболке и джинсах, а не как обычно в форме, я решила встать с кровати.

Я находилась в нашей комнате. Все кровати, кроме моей, давно уже были застелены, ребята, наверное, уже позавтракали и отправились на занятия. Быстро скинув с себя больничную сорочку, я переоделась в костюм. Хорошо, что никто не зашел в это время, получилось бы не слишком удобно. Взяв из тумбочки расческу, зубную щетку и пасту, я направилась к умывальникам. По пути мне никто не встретился, и у умывальников было пусто. Я включила холодную воду и попутно взглянула в зеркало. На меня смотрел совершенно другой человек с идеальной кожей без изъянов и шелковистыми, хоть и слегка спутанными волосами.

Очнулась я только тогда, когда комбинезон на уровне живота промок от брызг воды, летевших из раковины.

Сделав себе высокий хвост, чтобы не мешали волосы, я вернулась обратно в комнату. Там меня уже поджидал Аким.

– Забыл тебе сказать, – как только я переступила порог, произнес Лазурит, словно мы и не прерывали разговор. – В этот раз больше всех баллов набрала ты. Тридцать девять из сорока. Поздравляю.

Молодой человек улыбнулся и подмигнул мне.

Небольшой ступор, чтобы осмыслить сказанное.

– И как мне это удалось? – убирая свои вещи в тумбочку, пробормотала я.

– Не знаю, я не ставлю оценки и не интересуюсь, как они ставятся, – пожал плечами Лазурит.

– Почему меня не позвали на линейку? Сашу в тот раз показали всем, – как бы я не пыталась это скрыть, но обида в голосе все же проскользнула.

– Тебя и так все уже знают, да и Жанна решила… – он замолчал, сконфуженно поджав губы.

– Договаривай, раз уж начал, – я испытующе посмотрела на парня. Что он решил умолчать, почему меня не позвали на линейку.

– Ладно. Жанна решила, что некоторые захотят тебе отомстить за то, что произошло с их друзьями, – я прикусила губу. Неудивительно, как я могла забыть, что все это из-за меня? – Я знал, что не стоит это говорить.

Лазурит расстроился из-за того, что проговорился, но мне действительно стоило напомнить, как все обстоит на самом деле.

Я не решилась спрашивать о том, почему меня знают все, это было и так предельно просто. Чего только стоило одно падение из вентиляционного люка в актовый зал.

Парень встал со стула и вышел за дверь, позвав меня за собой. Тренировки никто не отменял. Мы медленно шли по коридору к залу номер три. Сегодня я должна была заниматься там.

– Аким? – несмело позвала я.

– М? – промычал он задумчиво.

– Сколько человек погибло? И сколько было всего на момент поступления? – эти вопросы стали терзать меня пару минут назад, когда в памяти всплыло, почему и зачем я здесь. Лазурит молчал, хмуро смотря перед собой.

– Двести было в начале, – негромко бросил он, стиснув зубы, так что проступили желваки. Некоторое время парень ничего не говорил. Я поняла, что вопрос задел за живое. – Сто мальчиков и сто девочек. В этом испытании погибло восемнадцать человек.

Эта цифра твердо отпечаталась у меня в сознании. Она кровавыми числами плавала перед глазами. Восемнадцать. Это почти весь мой класс. На мне была вина за восемнадцать смертей.

– Спасибо, – тихо прошептала я, а потом добавила. – За честный ответ.

Мы подошли к большим дверям, даже они были металлические. Такое ощущение, что мы находились в тюрьме, а все из металла для того, чтобы не было возможности поджечь.

– Мы пришли, заходи, – Лазурит открыл одну дверь и пропустил меня вперед.

Я несмело вошла внутрь. Несколько десятков пар глаз уставились на меня, как будто я была невиданным зверьком. По шеренге, в которой стояли дети, прошелся шепоток. Мне удалось уловить только пару слов, но смысл стал понятен.

– Это она, это из-за нее.

Здесь были не все дети, которые учились в Академии, а только где-то человек тридцать. Никого из своей комнаты я не увидела и спокойно выдохнула. По крайней мере, их осуждающие и недовольные взгляды я увижу позже.

Под пристальным взглядом ребят я прошла в конец шеренги и встала по стойке смирно.

– Тихо все! – гаркнул тренер, прохаживающийся по залу. – Повторяю для новенькой. Мое имя Аристарх Никифорович, сегодня я ваш тренер.

Имя физруку подходило. Он был широк в плечах, довольно высок, но не худощав, напротив, выглядел, словно каменная стена. Как и у всех Аспидов, а он сто процентов был Аспидом, об этом говорила его физкультурная форма в черно-красных цветах, у него были черные волосы и карие глаза. На лице черная колючая щетина.

– Имя? – Аристарх буравил меня тяжелым взглядом.

– Рина, – пискнула испуганно я, но, откашлявшись, поправилась. – Екатерина Гумилева.

Аспид удовлетворенно хмыкнул.

– Три круга по залу, – сердце упало куда-то в пятки. Бежать одной у всех на глазах… – Всем.

Я радостно выдохнула, все-таки немного справедливости существует. На самом деле мне это совершенно не облегчило задачу. Зал был раза в два больше, того, который был в школе. Пробежать три круга для меня казалось непосильным заданием.

«Крепись, вспомни, сколько ты пробежала на испытании!» – кричал внутренний голос, пытаясь меня подбодрить, но бесполезно. Дыхалка у меня слабая, бегать я не умею, да и не зачем это было в моем мире.

В конце первого круга я уже выдохлась, не представляя, как пробегу еще два. Остальные ученики оказались более выносливыми, в отличие от меня. Когда к концу подошел и третий круг, у меня появилось желание растянуться прямо тут, на полу, но Кифирыч, я не могла оставить преподавателя без прозвища, заставил лезть по канату.

Во рту давно пересохло, в висках стучала кровь, но я упорно лезла по этой толстой веревке, пытаясь не показывать свою слабость. Я не могла объяснить почему, но точно знала, что мне нельзя выдавать свои недостатки.

Мне удалось доползти по канату лишь до середины, когда ноги свело судорогой. Боль была дикая, я вскрикнула, разжала от неожиданности руки и упала на маты, хорошо, что те смягчили падение.

Тихонько подвывая, я пыталась растереть икры, которые ужасно ныли.

– Что? – единственный вопрос, который физрук задал мне. В его голосе абсолютно не было интереса, или волнения, было понятно, что такие происшествия обычны для этого места.

– Ноги… свело, – еле разжимая зубы, прохрипела я. На глаза от боли выступили слезы.

Когда боль унялась, Кифирыч помог мне подняться. Но, как только я встала, ноги опять подогнулись, и если бы мужчина вовремя не подхватил меня, я бы растянулась на полу. Повиснув в руках у Аристарха, я по меньшей мере чувствовала себя неловко. Если честно, то мои щеки просто пылали от стыда.

Сжимая зубы, я все же встала и медленно, прихрамывая, побрела в комнату. Кровать! Упав на нее, я лицом зарылась в подушку и растянулась во весь рост, стараясь не обращать внимания на ноющие мышцы и урчащий от голода живот. Болело все тело: руки, ноги, голова. Мне нужно было встать и пойти в душ, но сил на это не осталось.