Оливер Боуден - Assassins Creed. Братство

Виницио что-то закричал, указывая в сторону улицы, ведущей к центральной площади. Еще можно было рассмотреть лошадь, уносящуюся в сторону от площади. Курьер стоял в стременах, погоняя свою лошадь и торопясь поскорее убраться как можно дальше от места стычки.

– Давай письмо, и живее! – потребовал Макиавелли.

– У меня его нет! – крикнул Виницио, снова указывая на удалявшегося курьера. – Они забрали его.

– Эцио, догони его! – резко бросил Никколо. – Любой ценой забери у него письмо. К полуночи привезешь его мне в Terme di Diocleziano [48]. Я буду ждать.

Эцио бросился в погоню.

Догнать курьера было проще, чем дневного воришку Лошадь ассасина оказалась быстроходнее, а курьер, за которым он гнался, почти не умел сражаться. Эцио легко выбил его из седла. Он не хотел убивать несчастного паренька, но иначе тот бы обязательно поднял тревогу.

– Requiescat in расе, – по обыкновению, произнес Эцио, перерезав курьеру горло.

Письмо он убрал к себе в сумку, даже не посмотрев на конверт. Поводья курьерской лошади Эцио привязал к своему седлу, чтобы забрать ее с собой. Затем он вскочил на свою лошадь и поскакал к развалинам терм Диоклетиана.

Стояла почти непроглядная тьма. Лишь кое-где на стенах горели факелы. Чтобы добраться до места встречи, Эцио требовалось проехать довольно приличное расстояние по местам, где давно никто не жил. Где-то на середине пути его кобыла вдруг заржала от страха и встала на дыбы. Лошадь курьера последовала ее примеру. Эцио едва удалось успокоить обоих животных. Потом до его ушей донесся звук, от которого кровь застывала в жилах. Больше всего звук напоминал волчий вой. А может быть, это было нечто более страшное, чем волки. Скорее подражающие человеческие голоса. Ассасин развернул свою лошадь, и поводья, державшие курьерскую, развязались. Почувствовав свободу, та умчалась в темноту. Оставалось надеяться, что она доберется до своей конюшни в целости и сохранности.

Аудиторе быстро добрался до развалин древних бань. Макиавелли пока не было – без сомнения, его наверняка держало в городе какое-то срочное загадочное дело, – и тут…

Из-за холмиков и зарослей травы, покрывавшей развалины, появилось несколько странных фигур. Они быстро окружили Эцио. Жуткие люди, в облике которых не было ничего человеческого. Они стояли прямо, не на четвереньках, но у них были длинные уши, когти и хвосты, а лица больше напоминали звериные морды. Тела покрывала жесткая серая шерсть. Их глаза светились красным. У ассасина перехватило дыхание: что за дьявольские отродья? Оглянувшись, он насчитал не менее дюжины людей-волков. Эцио снова выхватил меч. Ну и денек сегодня выдался!

С волчьим рычанием и воем эти существа устремились к нему. Как только они приблизились, Эцио разглядел в них таких же людей, как и он сам, только находившихся в каком-то странном трансе. На руках у них были надеты плотные перчатки с крепко вшитыми туда стальными когтями. Этим единственным оружием они попытались полоснуть по ногам ассасина и его лошади, чтобы опрокинуть обоих.

Обнаженный меч охладил их пыл – под волчьими шкурами не было кольчуг. Одному человеку-волку Эцио отсек руку по локоть, и тот с воем скрылся в темноте. Злобность этих безумцев не могла соперничать с выучкой ассасина, а перчатки с когтями значительно уступали его мечу. Одному Эцио рассек череп, другому пронзил левый глаз. Оба рухнули на землю и вскоре замерли навсегда. У оставшихся пропало желание продолжать атаку. Они растаяли в темноте или попрятались в пещерах, образованных развалинами и окружающими кустами. Из двоих, не успевших скрыться, один получил от Эцио рану в бедро. Второй упал под копыта лошади и, судя по хрусту костей, сломал себе позвоночник. Потом из темноты вылез еще один. Он стал шестым, познавшим силу меча ассасина, – Эцио вспорол ему живот, выпустив кишки, на которых человек-волк поскользнулся и упал замертво.

Стало тихо.

Аудиторе успокоил лошадь и привстал в стременах, напрягая зрение и слух. Ему показалось, что он слышит чье-то натужное дыхание неподалеку Эцио пустил лошадь шагом и поехал на звук.

Звук исходил как будто бы из недр пещеры. Когда-то давно здесь был арочный проход, который теперь лежал на боку, густо обвитый ползучими растениями и кустами. Эцио спешился, крепко привязал лошадь к пню, замазал лезвие меча землей, чтобы не блестело, и осторожно двинулся вперед. Вскоре ему почудилось, что в глубине пещеры мелькнул огонек.

Пока он крался, у него над головой вспархивали и уносились в темноту летучие мыши. Вокруг ощутимо воняло их пометом. Какие-то насекомые и существа покрупнее (скорее всего, крысы) торопились убраться из-под его ног. Эцио мысленно проклинал их за поднятый шум. Пещера вполне могла оказаться ловушкой, однако он шел все дальше, не встречая препятствий.

Потом вдалеке снова мелькнул огонек и раздался звук, напоминающий тихое поскуливание. Пещера оказалась не такой протяженной и не такой прямой. Она сузилась, образовав коридорчик с изгибом. Пройдя изгиб, Эцио попал во вторую половину пещеры. Там горел небольшой очаг, перед которым, сгорбившись, сидел какой-то человек.

Здесь дышалось полегче. В крыше явно была дыра. Ее не могло не быть, иначе огонь не смог бы гореть. Эцио обвел взглядом эту половину пещеры.

Взвизгивая и скуля, человек протянул костлявую левую руку, давно не знавшую воды и мыла. Он взялся за железный прут, лежавший в очаге. Другой конец раскалился докрасна. Дрожа всем телом, человек вытащил прут и, стиснув зубы, приложил раскаленный конец к культе правой руки. Он пытался прижечь рану и кусал губы, чтобы не закричать.

Это была одна из жертв неудачной атаки на Эцио.

Решив, что калеке сейчас не до него, ассасин прыгнул вперед. Однако человек-волк едва не ускользнул от него. Эцио лишь в последний момент успел схватить раненого за здоровую руку. Это оказалось непросто: та была намазана каким-то отвратительным жиром, а запах, который усилился от движения странного существа, просто сбивал с ног. Но пальцы ассасина держали крепко. Эцио задержал дыхание и ногой отпихнул прут.

– Кто ты такой? – спросил он.

– Уррр, – послышалось в ответ.

Эцио ударил свободным кулаком человека-волка по голове. Кольчужная перчатка сделала свое дело. Из разбитого лба, рядом с левым глазом, хлынула кровь. Человек-волк застонал уже громче.

– Кто ты? Отвечай!

– Эррр.

В разинутой пасти серели кривые редкие зубы. Воняло оттуда так, что темнело в глазах.

– Говори! – Эцио вонзил острие меча в культю и качнул вверх-вниз. У него не было времени миндальничать с этим подобием человека. Больше всего ассасин опасался, что тот нападет на его лошадь.

– Аррр!

Раздалось еще несколько нечленораздельных звуков. И вдруг калека заговорил на вполне понятном итальянском языке: