Оливер Боуден - Assassins Creed. Братство

– Лучше я спрошу, как вас зовут.

– Ах да, конечно! Анджелина Череза. Теперь обещайте.

– А что мне будет за молчание?

Анджелина игриво посмотрела на него:

– У меня есть несколько идей.

– Мне не терпится о них узнать.

Незаметно они дошли до дома Анджелины. Пожилая служанка открыла дверь. Эцио внес ящик с цветами во внутренний двор и поставил на каменную скамью.

– Так что за идеи у вас на уме? – улыбаясь, спросил он.

– Потом скажу.

– А почему не сейчас?

– Синьор, уверяю вас, оно стоит того, чтобы немного подождать.

Однако ассасину не суждено было получить свою награду.

Попрощавшись с Анджелиной, Эцио решил вернуться в цитадель. Возле конюшни он увидел маленькую девочку, бредущую посреди улицы. Ассасин даже не успел с ней заговорить. Сзади послышались отчаянные крики и грохот копыт. Эцио схватил ребенка и нырнул в ближайшую дверь. Еще через мгновение по улице пронеслась боевая лошадь; оседланная, но без всадника. За нею, тяжело дыша, бежал конюх дяди Марио – престарелый Федерико, которого Аудиторе сразу же узнал.

– Torna qui, maledetto cavallo! [10]– кричал Федерико, тщетно пытаясь остановить убегавшую лошадь.

Увидев Эцио, он обрадовался:

– Синьор Эцио, помогите мне ради бога. Это любимая боевая лошадь вашего дяди. Я собирался ее расседлать и помыть. Уж не знаю, чего она испугалась, но рванула от меня, как черт от ладана.

– Не волнуйся. Я попробую поймать эту лошадку.

– Ой, спасибо. Спасибо вам, синьор Эцио, – бормотал Федерико, отирая потный лоб. – Стар я становлюсь, чтобы лошадей ловить.

– Успокойся, Федерико. Ты лучше присмотри за девочкой. Наверное, она потерялась.

– Это я могу.

Эцио побежал разыскивать лошадь. К счастью, любимая дядина кобыла соблазнилась сеном и, остановившись у телеги, с наслаждением жевала. Появление ассасина насторожило ее, но, узнав его, лошадь продолжила жевать. Эцио как мог успокоил животное, потом взял поводья и повел обратно.

По пути он сделал еще одно доброе дело. Встретив испуганную молодую женщину, оказавшуюся матерью потерявшейся девочки, Эцио рассказал ей, где найти дочку, умолчав о происшествии с лошадью. Женщина побежала дальше, выкрикивая имя дочери: «София! София!» Вскоре послышалось ответное: «Мама!» Через несколько минут Эцио подвел кобылу к Федерико. Тот снова принялся его благодарить и умолял ничего не рассказывать Марио. Ассасин пообещал хранить молчание, и конюший повел лошадь обратно в стойло.

Мать с дочкой дожидались Эцио.

– Ну что, нашлась мама? – спросил он, улыбаясь малышке.

– София хочет вас поблагодарить, – сказала молодая женщина.

– Спасибо, синьор, – дрожащим голоском произнесла девочка, глядя на Эцио с восторгом и страхом.

– Это тебе урок на будущее, – с мягкой назидательностью сказал ассасин. – Больше от мамы не убегай, capisco? [11]

– Как бы мы жили без вас, синьор? – вздохнула мать Софии. – Без вас и вашей семьи.

– Мы делаем то, что можем, – рассеянно ответил Эцио.

К цитадели он подходил с тревожным чувством. Он знал, что сумеет отстоять свою позицию, и тем не менее скорое свидание с Никколо его совсем не радовало.

До встречи оставалось еще достаточно времени. Эцио не хотелось думать ни о предстоящем разговоре, ни о том, куда это может всех их завести. Вспомнив о новых пушках, он решил подняться на парапет и взглянуть на них. Дядя ими очень гордился. Пушки были отлиты из бронзы. Возле колес каждой лежала аккуратная горка ядер. Длина стволов самых больших пушек достигала трех метров, а вес – девяти тонн. Но имелись и пушки полегче и попроще в управлении. На башнях, соединявших отрезки городской стены, тоже стояли пушки. У тех были чугунные лафеты. Помимо них, у защитников Монтериджони были сравнительно легкие фальконеты, перевозимые на деревянных тележках.

Эцио подошел к кучке артиллеристов, стоявших возле большой пушки.

– Красивые звери, – сказал он, дотрагиваясь до искусного орнамента, который окружал запальное отверстие.

– Ваша правда, синьор Эцио, – согласился с ним матерый старший сержант.

Ассасин помнил его по самому первому своему появлению в Монтериджони.

– Мы с дядей, когда ехали сюда, слышали, как вы упражняетесь с ними. Можно и мне разок выстрелить?

– Выстрелить-то можно, но днем мы стреляли из других пушек. Они поменьше. А эти – совсем новенькие. Мы пока даже не научились их заряжать. Да и главный оружейник… куда-то исчез. А он должен был нам все рассказать и показать.

– Что значит – исчез? – удивился Эцио. – Вы пытались его найти?

– А как же, синьор! Конечно пытались. Но он как сквозь землю провалился.

– Я его сам поищу. Пушки здесь поставлены не для красоты. Никто не знает, когда они нам понадобятся.

Эцио двинулся вдоль парапета. Не успел он сделать и полсотни шагов, как услышал громкий храп, который доносился из сарайчика, сооруженного на крыше ближайшей башни. Ассасин поднялся туда. Возле дверцы стоял ящик с инструментами. Эцио вошел внутрь.

Внутри было душно. Отчаянно воняло перегаром. Когда глаза привыкли к сумраку, Эцио увидел грузную фигуру оружейника. Тот спал на охапке соломы, прикрыв глаза рукавом грязноватой рубашки. Аудиторе потряс его за плечо. Оружейник лишь икнул и повернулся лицом к стене.

– Salve, Messere [12], – произнес Эцио, слегка пихнув оружейника носком сапога.

Оружейник мотнул головой, повернулся и открыл один глаз.

– Чего тебе, дружище?

– Ты налаживал новые пушки и не закончил работу. Ребята побаиваются из них стрелять.

– Сегодня – никакой стрельбы. Завтра, приятель.

– Ты что же, пьянствуешь вместо работы? Вряд ли мой дядя Марио погладит тебя по голове, если узнает.

– Сегодня – никакой работы.

– Еще и стемнеть не успело. Ты хоть знаешь, который сейчас час?

– Не знаю и знать не хочу. Я оружейник, а не часовщик.

Эцио присел на корточки. Оружейник тоже сел и обдал его новой волной перегара, смешанного с чесноком. Вероятно, оружейник влил в себя изрядное количество дешевого монтальчино и теперь смачно рыгал.

– Послушай! Пушки должны стрелять уже сегодня! Слышишь? – Эцио силой поднял оружейника на ноги. – Или мне пойти поискать более умелого оружейника?

– Не так быстро, приятель. – Покачиваясь, оружейник тер глаза. – Я никому не позволю дотрагиваться до моих пушек.

Оружейник навалился на Эцио. Тому пришлось отвернуться, чтобы избавить себя от новой порции винно-чесночного аромата.

– Как Марио вернулся, так они и заторопились. Солдатня! – поморщился оружейник. – Умелых там – раз-два и обчелся. У остальных – никакого уважения к артиллерии. Для них это вроде новомодных игрушек. Ты-то, похоже, в пушках разбираешься. А они… Думают, пушки сами собой стреляют! Нет. К каждой пушке нужен свой подход.