Владимир Прасолов - По следу «Аненербе». Вангол-3

– Хорошо, – только и сказал Кольша, еще не совсем понимая смысла сказанного старостой. – Упрежу. Пошел я. Только перекушу да картохи возьму в дорогу.

«Хорошо, хоть про еду вспомнил», – подхватился Арчи и рванул вперед хозяина на свой двор. Там не одна краюшка у умного пса заныкана на черный день…

К вечеру Кольша был уже далеко от деревни, ночевку устроил, как стемнело, на берегу ручейка у огромной лиственницы, ствол которой молнией пробило так, что он выгорел изнутри, а снаружи почти целехонек. Небольшой лаз среди мощных корней Кольша еще прошлый раз заприметил. В этот раз решил посмотреть, что там внутри этого здоровенного, в пять обхватов, ствола. Но это утром, а сейчас спать. Костер не зажигал, опасался. Да и незачем было. Тепло, а перекусить и холодным пирожком можно. Бабушка напекла в дорогу, такие вкусные…

Арчи, покрутившись вокруг, устроился рядом с Кольшей, и они уснули.

Утром Арчи носился по лужайке как угорелый, купаясь в росе. Роса выпала очень обильно. Хорошо, дождя точно не будет, хотя небо и заволокло облаками. Кольша умылся в ручье, перекусил и решил посмотреть, что там за лаз. Он осторожно, на четвереньках, стал протискиваться между корневищами и хоть и с трудом, но пролез внутрь. Там было прохладно, сверху струился свет, и его хватало, чтобы видеть. Сбоку, меж больших каменьев, намертво зажатых огромными жилами корней, бил небольшой родник. Кольша, черпнув ладошкой, глотнул холодной водицы.

– Хороша…

Сзади, ткнувшись носом хозяину в бок, проскользнул Арчи. Места внутри дерева было неожиданно много.

– Ничего себе, прямо жить можно… – удивился Кольша. Он потрогал рукой гладкие, словно шлифованные, живые деревянные стены. – Здорово! Теперь у нас с тобой, Арчи, будет свое тайное место. Запомнил?

Арчи вильнул хвостом.

– Теперь пошли, нам спешить надо.

Выбравшись, они пустились в путь, уже не отвлекаясь ни на белок, иногда сопровождавших их из любопытства, ни на полосатых бурундуков, норовивших на привале стащить что-нибудь съестное чуть ли не из-под носа. Даже стая глухарей, облепивших раскидистую березу на излучине речки, не остановила Кольшу.

Надо было упредить тех, у ручья. Успеть. Он обещал своему старосте.

По всем расчетам, должен был выйти на них к обеду, так и случилось. Ближе к полудню, уже спускаясь к логу, ведущему к тому ручью, Арчи, как в прошлый раз, глухо зарычав и вздыбив холку, встал на тропинке.

– Молодец, Арчи, идем, теперь нам от них прятаться не надо. Упредить мы их должны.

Кольша шагнул дальше и махнул собаке рукой:

– Вперед.

Арчи команду выполнил, но шел шагом чуть впереди, всем своим видом показывая, что там, куда они идут, их ждет какая-то опасность. Глядя на собаку, Кольша невольно тоже насторожился и пошел медленно, внимательно вслушиваясь, и осторожно, на всякий случай пока не выдавая себя. Подойдя ближе, Кольша услышал то ли звук, то ли шум. Ему показалось, что кто-то кричал, причем крик, если это был человеческий, был криком боли. Арчи снова встал как вкопанный, Кольша даже налетел на него от неожиданности.

– Арчи, ты чего? – прошептал Кольша, медленно приседая к земле. Он уже сам хорошо слышал оттуда, снизу, из лога, шум и голоса многих людей.

«Опоздал, надо уходить», – мелькнуло у него в голове. Он взял Арчи на поводок и уже шагнул назад, как снова услышал сдавленный крик, больше похожий на стон. Совсем недалеко от них. Арчи рванул поводок и увлек за собой Кольшу в сторону, откуда раздался крик. Кольша отпустил пса и побежал за ним.

Человек лежал у большого выворотня на спине. Он был весь в крови, рядом, вздрагивая лапами, лежала крупная собака. Кровь, еще не запекшаяся, растеклась от ее перерезанной шеи. Кольша узнал: это был один из тех чужаков у ручья, тот, который тогда дышал дымом. Колька попятился назад и уже хотел убежать.

– Погодь, паря… – произнес лежавший. – Не бойся, я эту зверюгу кончил… Это ее юшка, – стирая рукой с лица кровь и с трудом поднимаясь с земли, сказал он.

– Я и не боюсь, – осипшим от неожиданности голосом ответил Кольша, остановившись.

Арчи угрожающе зарычал.

– Ну и ладно. Ты, это, собаку свою придержи. Мне и этой хватило. Ты вообще кто?

– Кольша.

– И откуда ты, Кольша, взялся?

– Не ваше дело, дядя…

– Понял, не вопрос, только грубить старшим не надо. Знаешь, кто там? – Он мотнул головой вниз, к подножию сопки.

– Нет, но догадываюсь. Я вас упредить должен был, да, видно, не успел.

– Упредить нас?

– Да, мне велели вас упредить про сыскных, что по Енисей-реке идут.

– Кто велел нас предупредить?

– Какая теперь разница кто. Прощевайте, уходить мне надо, спешу я.

– Слышь, малой, не уходи, помоги мне, ранен я, успела за ногу рвануть.

Кольша в нерешительности остановился. Что было делать? Он только предупредить должен был, а теперь? Бросить раненого – не по-божески это. Надо выручать.

– Хорошо, помогу, что делать-то?

– Встать помоги. Вон, видишь коряга, подай ее.

Кольша подал.

– Спасибо. Слышь, Кольша, уходить надо. Схорониться где-то. Искать они будут, очень сильно искать.

Наскоро перемотанная тряпкой голень кровоточила, оставляя следы.

– Давай, дядя, я перевяжу тебе ногу. Так негоже, кровь не встанет.

– Хорошо.

Кольша оторвал низ от своей рубахи и туго перевязал рану.

– Как вас зовут? – спросил Кольша, подставляя свое плечо.

– Зови меня Пловец.

Они медленно стали подниматься по склону сопки к перевалу. Кольша помогал раненому. Арчи бежал впереди, то и дело оглядываясь на хозяина. Когда до небольшого распадка осталось совсем немного, Арчи насторожился и встал. Кольша, повернувшись к своему спутнику, предупредил:

– Арчи чует – чужой на тропе.

– Не отпускай его, ждите здесь, я один пойду, посмотрю.

Через полчаса Пловец вернулся:

– Здесь не пройти, ждут нас, давай обойдем это место левее. Как считаешь, можно?

– Отчего нельзя, можно, только там бурелом, как вы с ногой своей?..

– Ниче, выдюжу. Пошли, торопиться надо, Кольша, они точно все здесь прочесывать будут, их много.

– Пошли…

Сырохватов возвращался с собрания актива Каргинского сельсовета в бешенстве. Будь его воля, упрятал бы он председателя, да и всех остальных за колючую проволоку, чтобы прочувствовали, кто они есть на самом деле. Быдло деревенское… На его законные требования о необходимости предоставления всей информации о бегунах, дезертирах и прочих врагах народа ему ответили молчанием. И не просто молчанием, – он чувствовал, на него смотрели с ненавистью. Его выслушали. Некоторые даже согласно кивали, но никто ни слова не сказал. Проводника-таежника для его экспедиции тоже не нашли: нет, мол, в Каргино охотников, тайгу знающих. На фронте все. Не придерешься, только он чувствовал, кожей чувствовал, что врут они. Он даже нутром своим слышал, нету в Каргино стукачей, не ищи и, вообще, проваливай отсюда… «Я же их, сволочей, насквозь вижу… Ничего, я до вас еще доберусь, придет время… Овса для лошадей не нашли, пусто в закромах, нету. Все до горсти в город отправили еще весной. Суки. По всему видно, кулачьи выродки. Прошелся бы я по их амбарам, да времени нет…» Сырохватов жестко стегнул коня и рысью перемахнул деревянный мостик через ручей. На барже капитан с механиком возились с дизелем. Лейтенант послал вахтенного за капитаном. Тот поднялся из трюма и, вытирая ветошью руки, испачканные маслом, подошел к Сырохватову: