Антон Демченко - Небесный бродяга

Но на этом удивительное не закончилось. Стоило створкам захлопнуться, образовав посадочное поле под днищем нашего шлюпа, как на темной вертикальной стене перед шлюпом вдруг высветился широкий прямоугольник открывающегося проема. Туда наше посадочное поле и поехало, втягиваясь, словно язык хамелеона, схватившего муху. Очень медлительного хамелеона, честно говоря. Но это было зрелищно! Очнулся я только в тот момент, когда «Резвый» въехал в огромный ангар, где находилось не меньше десятка разнокалиберных шлюпов и яхт. Интересно, а они так же, как мы, сюда добирались? Если да, то я готов аплодировать их экипажам. Нужно быть сумасшедшим, чтобы каждый раз так рисковать, забираясь в чрево парящего города.

От размышлений меня отвлек подъехавший к «Резвому» мобиль-транспортер. Сидящий за его рулем водитель махнул нам рукой и, шустро закатив под днище шлюпа широкую и длинную тележку, потащил нас куда-то вглубь помещения.

– Вот так и выглядит швартовочная площадка в парящем городе. Малая… – усмехнулся Святослав Георгиевич. – Можете расслабиться, мы прибыли. Да… юнец! Поздравляю с первой ручной в аварийном режиме.

– Э-мм… – Мы с Хельгой переглянулись, а Ветров хмыкнул:

– Ладно, позже поймете. А сейчас, Кирилл, отключай подъемный рунескрипт и бегом переодеваться. В штатское, разумеется. Надо представиться капитану порта. Ну? Чего ждем? Кирилл, Хельга… Бегом! И не забудьте спасбаллоны. Еще не хватало на штраф налететь!

Брюки, туфли, сорочка, жилет. Галстук? Ну на фиг эту удавку. Платок. А чтобы любопытные не глазели на сбрую с оружием, накину пиджак, больше похожий на сюртук, особенно учитывая двойной ряд серебряных пуговиц и воротник-стойку. Ну да ничего не поделаешь, мода здесь такая. Помнится, портной в Новгороде, когда я заикнулся о том, чтобы укоротить полы своего будущего пиджака, наотрез отказался шить «эдакое куцее непотребство», пришлось заткнуться и не пытаться возникать со своими идеями.

Я взглянул на свое отражение в отполированной до зеркального состояния металлической пластине на двери каюты и хмыкнул. Ну, по крайней мере сейчас, во «взрослом» костюме я не выгляжу так же комично, как два года назад, когда мама на какой-то праздник нарядила меня в костюм-тройку. Большего позора я в этой жизни и не припомню. Да… А сейчас я бы все отдал, чтобы вернуть то время…

Стук отвлек меня от воспоминаний, и, тряхнув головой, я открыл дверь.

– Готов? – осведомился Ветров, пробежался внимательным взглядом по моему наряду и, чему-то кивнув, вдруг сунул мне в руку черную фуражку с разлапистой серебристой кокардой и лаковым козырьком. – Надевай. Взрослый парень уже, хватит с непокрытой головой бегать.

– Мм… спасибо, – пробормотал я.

– Да не за что. Заслужил. – Святослав Георгиевич к чему-то прислушался и вздохнул. – Ну что, идем поторопим Хельгу? А то она, кажется, решила закрыться в каюте до утра.

Но торопить ее не пришлось. Стоило мне перешагнуть комингс, как дверь каюты Хельги распахнулась, и наш штурман выплыла в переход. Хм, а этот кокетливый мини-цилиндр… в смысле шляпа, а не Хельга… в люк пролезет, с таким-то плюмажем?

Пока я иронизировал над шляпкой девушки, мой взгляд словно сам собой заскользил по ее фигуре, от высокой шнуровки ботинок и плотно облегающих стройные ноги темно-серых брюк, прикрытых повязанной на манер юбки шалью, до короткой, не застегивающейся куртки-безрукавки в тон, украшенной кучей декоративных пуговиц, и корсета… в верхней части которого мой взгляд и залип. Хм, однажды утром я уже имел возможность оценить стати Хельги, но сейчас в корсете это… м-да. Теперь я понимаю, почему наш капитан от нее дуреет.

Хех, а в присутствии отца барышня подобным декольте не щеголяла. Стеснялась?

– Что скажете, господа? – крутанувшись на каблуках и перехватив зонт-трость обеими руками, затянутыми до локтя в кружевные серые перчатки, поинтересовалась Хельга, явно нарываясь на комплименты.

Ветров состроил вежливо-одобрительную гримасу и уже хотел было что-то сказать, но…

– Вот это дойки! – Э-э-э… мм… это я сейчас сказал?!

Зонт жалобно скрипнул, а правая рука девушки скользнула было к узлу юбки-шали, в котором, словно в лопасти перевязи, оказался закреплен кинжал.

– Прибью, паршивец мелкий!

И дернул же меня черт за язык!

От удара зонтиком я уклонился и скользнул за спину содрогающегося от смеха Ветрова. А теперь ходу!

Эх, жаль, что «Резвый» такой маленький. Хельга загнала меня в угол всего лишь за несколько минут гонки.

– Попался, гаденыш! – прижав меня к дивану в салоне, с торжеством провозгласила «сестренка».

– Хм… я вам не мешаю?

– Святослав Георгиевич, вы чертовски вовремя! – просипел я, пряча смущение за напускной наглостью. – У вас фотографического аппарата, случайно, не найдется?

– Что? – хором спросили Хельга и Ветров.

– Это было бы запоминающееся фото. Я бы его подарил господину капитану…

Только тут до Хельги дошло, что мы фактически лежим на диване в самой что ни на есть двусмысленной позе, а ее внушительная… э-э-э… ее корсет прижимает меня к подушкам с неотвратимостью катка.

– Мелкий, тебе не жить! – отпрыгивая в сторону, прошипела Хельга.

Я проводил печальным взглядом уплывший кусочек рая… точнее, два, и вздохнул:

– А счастье было так возможно…

– Кирилл, прекращай паясничать. Нам идти пора, – посуровел Ветров, спрятав ухмылку в уголках губ.

– Святослав Георгиевич! – воскликнула Хельга. – Вы что, так это и оставите?

– Ну почему же? – Ветров повернулся ко мне, и под его взглядом я, моментально вскочив с дивана, вытянулся по стойке «смирно». – Юнец, тот факт, что мы находимся на моем личном шлюпе, а не на «Фениксе», не дает тебе никакого права так шутить над офицерами. Это понятно?

Конечно, понятно. Так шутить над Хельгой я больше не буду, честное слово!

Ветров смерил мою полную раскаяния фигуру долгим взглядом и довольно кивнул:

– Замечательно. А чтобы закрепить сей факт в твоей дырявой памяти, перед вылетом полезешь проверять купол.

А вот тут меня проняло. «Шкуры», в которой я чувствовал бы себя хоть немного комфортно, на «Резвом» точно нет. Да что на «Резвом»! Мне на «Фениксе» ее ладили две недели! А это значит, что в купол придется лезть с одной «дыхалкой» и спаснакидкой, а это тот еще аттракцион… Если, конечно, я что-то не придумаю. Эх…

Пока я предавался унынию, Ветров, удовлетворенный моим изрядно поникшим видом, переключился на Хельгу. И довольная улыбка тут же слиняла с ее лица.

– Теперь вы, Хельга Мироновна… дражайшая… Пусть это будет вам уроком, как не стоит одеваться, если не хотите привлечь внимание всей окрестной матросни!