Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Предел везения

– Прости, Нафаня, что я не могу обнять тебя, – из облачка раздался спокойный голос парня. – Уж больно разные мы с тобой. И спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Леонид, не бойся его, он, правда – друг! Я тебе потом все расскажу, что и как. Ой, дружище, не щекоти меня так, с детства не выношу!

Обломки вертолета. Не сгоревший или помятый корпус упавшей машины, а именно обломки. Страшные покореженные останки некогда грациозной и большой железной стрекозы. Слегка уцелела лишь передняя часть кабины. Это говорило о том, что летательный аппарат упал с большой высоты, вероятно, развалившись на части еще в воздухе. Вряд ли кто-то мог выжить в такой катастрофе. Немыслимо, чтобы нашлись счастливчики. А причина? Поломка исключается, иначе машина встретилась бы с земной поверхностью в более-менее целом виде. Поэтому, причин, скорее всего, может быть две. Либо вертолет сбили, либо он столкнулся с одной из аномалий прямо в воздухе… А внутри прорисовываются чернотой костей сгоревшие дотла останки людей. Но определить, кому они принадлежат, невооруженным глазом невозможно. Значит, были жертвы?! А профессор сказал, что поисковая группа ничего не нашла. Скорее всего, даже не стали осматривать. Просто резюмировали: никого и ничего нет. Побоялись садиться на землю, мало ли что может произойти? Покружились и улетели восвояси. И как прикажете теперь называть себя? Везунчиком? Не в этом ли состоит его везение: находиться на месте гибели собственной любви и не знать, что делать? Не-ет, скорее уже Неудачник, и никак иначе!

Артем сел посреди обломков, опустив руки на землю, и зарыдал. Культя, опасливо озираясь, стоял поодаль и держал наготове автомат. Окликать в данную минуту напарника он не решился. Пусть парень изольет душу, вдруг ему станет от этого легче? Нафаня мелькал между развалинами домов, тщательно осматривая окрестность, и почему-то вел себя очень нервно. Лучшего охранника и союзника в Зоне не найти. Поэтому, расслабившись и не обращая внимания на окружающее, Артем ушел в собственные переживания. Перед глазами сменялись обрывки воспоминаний о былом. Шелковистые волосы, нежные руки, карие глаза и ласковые слова, произнесенные шепотом. А еще веселый смех, сплетенный из желтых одуванчиков венок на голове, теплая ночь на Ивана Купалу, прыжки через огонь костра, прогулка по лесопарковой зоне…

Сейчас это слово не звучало для сталкера иначе, чем с заглавной буквы. Он ухмыльнулся с сарказмом.

«Зона. Кому или чему удалось породить на свет это страшное место? Место, где все живое рано или поздно погибает. А если посмотреть на это более реалистично? Чем она отличается от обычного мира? Если судить по законам самого Мироздания – ничто не вечно. А значит, всему когда-либо наступает конец. С тем отличием, разве, что здесь это происходит в несколько раз быстрее… – совсем нелепая мысль внезапно посетила голову: – А если бы все случилось по-другому? Осталась бы Олеся в живых, и прожили бы мы совместно в любви и счастье. Какова могла бы быть наша старость? Два дряхлых человеческих создания, окруженные детьми и внуками, ждущими, когда же старики, наконец, осчастливят потомков переездом на «постоянное место проживания» – за город?..»

Артем в сердцах сплюнул в сторону и резко встал. Такое могло прийти в голову только человеку. Какими бы беспощадными не были звери по натуре, а подобное им недоступно. А как могло получиться у зверей? Наверное, еще хуже. Редко случается увидеть в дикой стае старую особь. Почему? Потому что выживает сильнейший! Сила – это молодость и здоровье. А старых либо изгоняют прочь, либо, что еще хуже, просто умерщвляют. Своими руками. Стоп. У зверей нет рук, у них – лапы, конечности, щупальца, отростки. А еще клыки, бивни, клювы, присоски, копыта, когти…

Показалось вдруг, что он сильно заболел. Надо же, как все хреново! Даже мир вокруг стал раскачиваться и двоиться. И поверхность земли сместилась куда-то в бок, приподнявшись справа настолько, что стоять на ней, наклоненной по отношению к привычному горизонту, уже совсем невозможно. Он начинает терять рассудок, или действительно что-то протекает не так?..

Попытавшись встрепенуться, сталкер понял, что не может двинуть даже рукой, а вокруг творится нечто из ряда вон выходящее. Это было видно уже по тому, как ему кричит что-то, отчаянно жестикулируя, напарник. А недалеко нервно мечется Нафаня, превратившийся в большой раздутый кокон электрических разрядов. С одной стороны, это должно испугать кого угодно, а с другой – выглядело смешно и непривычно. Посмотрев на друзей и их вычурные движения, Артем кисло улыбнулся. Его удивило, отчего круглая форма фантома, находящегося почти на самой вершине вздыбленной справа земли, не скатывается вниз согласно законам земного тяготения. А Культя выглядел настолько комично, будто решил, что он клоун, вышедший на арену цирка, и начал выдавать потешные ужимки и прыжки…

И тут возле левого плеча раздался протяжный металлический скрежет. В грудь и лицо ударил плотный поток воздуха, лист дюралевой обшивки вертолета просвистел возле самого уха, по счастливой случайности лишь едва задев руку. Артем изумленно посмотрел на то место, куда пролетевшее мимо него железо воткнулось с огромной силой. Поверхность земли вздрогнула еще раз и пошла крупными трещинами. Но прийти в себя окончательно сталкер уже не мог. Проснувшаяся на месте гибели вертолета неизвестная аномалия ударила по его разуму сильной пси-волной. Она принялась, как пушинками, бросаться металлическими останками машины, рвать землю вокруг человека и втягивать в образующуюся воронку мелкий мусор. Но почему-то Артема это не сильно волновало. Он спокойно смотрел на творящееся и усмехался.

До слуха, наконец, долетел протяжный крик Культи:

– Арте-о-ом! Да что ж такое?! Беги быстрее! Оглох, что ли?! Давай сюда, сейчас повторно накатит! Это она еще только начала!

А вокруг, словно мечи гигантских воинов, замелькали в стремительном танце вращающиеся дюралевые обломки. Воздух наполнился протяжным свистом и зловещими звуками. И тут же все прервалось, провалившись в черноту. Стало тепло и уютно. Заботливые руки мамы укутали маленького сына в одеяло, аккуратно подтыкая края под легонькое тельце. Прощальный поцелуй на ночь, щелчок выключателя и заливающийся вечерней трелью соловей в ближайшей роще. Счастье, умиротворение и покой.

– Да под плечи подхвати, что ты его за руки взял?! Голова по земле волочится.

– Вам легко говорить, а мне неудобно. Мою-то руку видали? И устал я сильно, третьи сутки его тащу. Уже сомневаться начал, что его вообще кто-то к жизни вернет…

– А напарник что не помогает?

– Какой напарник?