Эл Робертсон - Взломанные небеса

«О чем сегодня говорят?» – осведомился Джек.

Мир заполнился человеческим гамом. Различить что-то связное было трудно. Люди радостно гомонили, приветствуя новый рассвет, нового партнера, даже новую чашку хорошего кофе. Другие, унылые, с тоской глядели на очередной день работы, брюзжали об одиночестве и холодной постели, стонали от похмелья.

«Так все банально!» – заныл паяц.

«Обычные человеческие дела. Столь же важные, как необычные».

«И зачем слушать их глупости? Что дальше?»

«Покажи мне Пантеон», – попросил Джек.

«Богов? Но они увидят тебя».

«Фист, я доверяю твоим охранным системам».

«Хорошо, я их инициирую. Но – терпение. Их не сразу загонишь на место. Закрой глаза».

«Фист…»

«Закрой, я сказал».

Джек зажмурился, и мир исчез. Сумятица утренних голосов плеснула в уши и стихла. Пронзительно свистя, забился в металлических конструкциях ветер. В небе вспыхнуло что-то невыносимо яркое даже сквозь веки. Дрожа, родился тяжелый фабричный гул – словно хор машин пел в стальной церкви.

«Джек, ограничиваю сигнал!»

Гул стал ревом, затем ослаб, стих до мягко пульсирующего ритма. Вспышки и гул за ними повторились одиннадцать раз, неизменно слабея, отфильтрованные Фистом.

«Как оно?» – поинтересовался Джек.

«Трудно с их сигналом справиться, не выдавая наших сигнатур, но можно. Сейчас, ага… Все, открывай глаза!»

Мир снова изменился. Хребет заменили шесть огромных божественных символов, представляющих каждого из Пантеона. Лишь два отдаленно напоминали людей: Королевство с бритой головой и как всегда великолепная Заря. Она предстала во весь рост, одетая в мерцающее платье, струящееся и изменчивое, как сама мода. Впрочем, Заря и была воплощением моды. Программы Зари откликнулись на явление богини, и на мгновение, пока Фист не блокировал сигнал, Джек влился в армию ее восторженных почитателей, истово воспевающих ее ослепительный стиль.

Остальные божества предстали абстракциями. Лепестки Розы были обычного убийственно-алого цвета, мягкие и нежные – но теперь из-под них выглядывали острые зеленые шипы. По-прежнему медленно и плавно вращался стеклянный куб Сандала. Близнецов представляла длинная череда качающихся весов. Сперва синхронно поднимались чашки с одной стороны, потом с другой. И конечно же, здесь был Сумрак.

Низвергнутый бог, более не способный действовать самостоятельно. Однако конкуренты еще не смогли поглотить все его корпоративные структуры. Тысячи людей еще нуждались в его программах, доступе к данным на его серверах, его стратегическом планировании, финансовых службах. Так что ворон Сумрака еще сидел среди богов, но его унижение было очевидным. Широкая стальная лента опоясала его, сдавив крылья. С кольца, не дающего раскрыться клюву, свисала цепь, прикованная к серебряным кандалам на лапах. Вокруг головы обмотана закрывающая глаза тряпка. Символ Сумрака словно окаменел в своем унижении.

«Больно это видеть, – сказал Джек. – Раньше его ворон был такой живой, такой зоркий».

Когда-то птица постоянно вертела головой, почесывая взором Док и отслеживая каждую коммерческую операцию.

«Послушай, Джек, они… Они же огромные!»

«К ним привыкаешь. И вскоре уже не обращаешь внимания».

«Не обращаешь внимания?!» – изумленно выдохнул Фист.

От основания каждого символа ниспадали в город тысячи серебристых нитей. Каждая – связь с почитателем бога, сверкающая бегущими огоньками. Небесный патрон обменивался данными со своей клиентурой. Чем гуще и толще серебристый пучок, тем больше приверженцев.

«Посмотри на Сумрака», – кивнул паяц.

Идущий от его символа пучок был куда тоньше, чем у остальных одиннадцати, и свинцового цвета.

«Удивительно, что у него осталось столько поклонников, – протянул Джек задумчиво и вдруг предложил: – Давай посмотрим на моих родителей!»

«Отца твоего я вижу. И спасибо Исси, теперь могу выслеживать фетчей. О, вон и мамочка!»

«Убери остальных».

Россыпь точек растаяла, оставив единственный красный пиксель рядом с единственным синим на далекой улице за Хребтом.

«Наверняка они еще в кровати».

Джеку вспомнилось детство и то, как надежно и спокойно ему спалось с мыслью, что родители рядом, за стеной. Они ведь крепкий теплый заслон от ночных страшилищ, защита от мелких бед и горестей обычного ребенка из обычной семьи на Станции.

«Можно посмотреть на них вблизи?» – спросил он, удивляясь спокойствию своего голоса.

«О да! – Фист скабрезно ухмыльнулся. – Вдруг да и увидим кое-что, хе-хе! Будет мне компенсация за прошлую ночь».

«Фист, мать твою! Если что, немедленно отключись. Как смотреть?»

«Да легче легкого! Хм, ну-ка… Так, лучший способ – через блок следящих за улицей видеокамер. Хотя оно, конечно, не без риска. Камерами заведует Роза, а у нее коды железные».

«Если Гарри умеет взламывать камеры, то сумеешь и ты».

«А-а, этот склизкий хитрый гад! Так, надо по-быстрому…»

Фист закрыл глаза и отправился мысленно в сеть, разыскивая линзы, способные увеличить изображение. Джек уныло и растерянно глядел на пару точек, почти недосягаемо далеких.

«Готово!»

Перед глазами Форстера полыхнул яркий прямоугольник, высветив улицу с цветными домами. Джеку показалось, будто открыли окно в память.

«На гнезде с камерами есть видеодроны. Сейчас подхвачу один», – сообщил паяц.

Вид изменился. Робот-муха снялся с камер, полетел, завис перед окном дома на втором этаже. Оно было распахнуто, но задернуто шторами. Фист направил муху в спальню. На двуспальной кровати лежал отец.

«Подключаю твою маму…»

«Разве для этого не придется менять ее установки? Это же может только отец!»

«Исси мне показала, как взломать их ненадолго».

На кровати вдруг оказались двое.

«Звук!» – потребовал Форстер.

Отец храпел. У Джека защемило сердце. Так захотелось шагнуть туда, в старый дом, вернуться в детство!

«У тебя всего полминуты», – предупредил Фист.

«Подведи камеру ближе!»

Отец испустил в особенности звучный храп. Мама пошевелилась, протянула руку, чтобы толкнуть его. Он заворчал, перевернулся на другой бок. Джеку представилось, как процессоры его мозга симулируют прикосновение. Мама вздохнула, убрала руку – и вдруг напряглась.

«Она просыпается! Уходим!» – прошипел Фист.

«Нет, остаемся. Я хочу увидеть ее».

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – спросила она, приподнимаясь на локте.

«Черт! Она сканирует нас!»

Женщина повернулась к камере.

«Исси предупреждала: они способны на это! Все, прерываю связь!»

«Нет».

«Джек, это опасно!»

Женщина подалась вперед, и на ее лицо упал свет, просачивающийся в узкую щель между штор. Джек охнул. Он увидел мать впервые за семь лет. Она казалась такой живой, такой настоящей.