Юлия Архарова - Без права на любовь [litres]

— Ваше величество, виконт Шейран Ферт прибыл по вашему распоряжению, — объявил бывший императорский порученец.

— Поднимись. Хочу увидеть твое лицо, — раздался низкий чувственный голос.

Виконт медленно выпрямился, встретился взглядом с вдовствующей императрицей, которая с комфортом расположилась в большом мягком кресле.

Несмотря на рождение двух сыновей, императрице удалось сохранить девичью фигуру. В полумраке гостиной Гейра выглядела лет на десять моложе своего реального возраста, ей нельзя было дать больше двадцати пяти. Белокурые волосы вдовы были уложены в сложную прическу. Черное траурное платье отделано каймой насыщенного голубого цвета, которая подчеркивала сапфировые глаза Гейры. Регент — не просто красивая женщина, а еще расчетливая и умная, прирожденная интриганка. Северянка, за спиной которой стоит союз конунгов. Старый император жестоко просчитался, когда женил своего единственного сына на девушке из Орлин-Хэйна. Он хотел усилить Империю, крепче привязать к метрополии северную провинцию, а вместо этого сделал первый шаг к гибели страны.

— Так вот ты какой, бывший императорский порученец. — Тонкие губы Гейры тронула легкая улыбка.

— К вашим услугам, ваше величество. — Шейран вновь склонил голову и щелкнул каблуками.

— Оставим все эти придворные расшаркивания. Поговорим как… союзники. Мы ведь союзники, лорд Ферт?

— Союзники, ваше величество.

— Хотелось бы верить… Откровенно говоря, у меня были сомнения насчет твоей персоны. Ты запятнал себя дружбой с врагами Империи.

— Это все наветы завистников, ваше величество. Я всегда радел о благе Империи.

— К сожалению, не все благо Империи понимают одинаково. Как тебе известно, в этом вопросе мы с кузеном моего покойного супруга не сходимся. — Уголки губ Гейры скорбно опустились, будто она и правда жалела о размолвке с Ортэмом Тиарисом. — Ты ведь был близок с убийцей моего мужа? Дружил с герцогом Харрисом?

— Да, ваше величество. И, позвольте сказать, я не верю, что герцог Харрис действительно виновен в смерти императора. Его подставили, принудили, оклеветали. Я хочу вернуть доброе имя покойному герцогу.

— Да-да, — небрежно кивнула императрица-регент. — Лорд Иргус донес до меня твое видение ситуации. Весьма любопытная точка зрения, не лишенная логики… С предводителями мятежников ты тоже знаком. Что можешь о них сказать?

— Я учился в Академии, пока не потерял дар, служил под началом генерала Тиариса, пока не был уволен со службы, но друзьями мы никогда не были. Ортэм Тиарис и Иртенус Шарт предали Империю. Толкнули страну в бездну гражданской войны.

— Войну еще можно остановить. Войну можешь остановить ты, лорд Ферт.

Шейран начал догадываться, зачем его вызвала императрица, к чему вся эта секретность. Почему последнюю неделю он практически не покидал стен родного ведомства — о том, что Ферт вернулся на службу, знал лишь десяток человек.

Неужели и Тарс Нойсус, и Шон Иргус, и Гейра видели в нем лишь изощренного убийцу, который без зазрения совести может устранить противника?..

— Я слушаю вас.

— Если ты хочешь доказать свою верность, то должен убить Ортэма Тиариса.

Вот так прямо. Без обиняков. Граф Нойсус и то был более осторожен в выражениях, когда просил устранить юного императора и его брата.

— До сих пор неизвестно расположение ставки мятежников…

— Отнюдь, — перебила его Гейра. — Генерал больше не скрывается, он открыто собирает армию. Ты один из тех, кто может подобраться к нему и убить.

— Повстанцам должно быть известно, что я вернулся на службу.

Императрица недовольно дернула бровью и обратилась к барону:

— Лорд Иргус…

— Лорд Ферт, — сказал начальник Рианской секретной службы, — ваше участие в последних операциях держится в строжайшей тайне.

— И еще, — промолвила императрица, — твои друзья и женщина… все они в моей власти. Докажи, что ты действительно на моей стороне — принеси голову Ортэма, и я щедро тебя вознагражу. Мне нужны… Империи нужны такие люди, как ты, Шейран Ферт! В противном случае можешь не возвращаться — ни один человек не будет тебя здесь ждать.

— А если я не смогу подобраться к генералу? — Виконт все же не совладал с эмоциями, его голос прозвучал чуть глуше, чем он того желал.

Северянка нахмурилась, между ее бровей пролегла тонкая складка.

— Что ж… голова ректора Академии меня бы тоже устроила в качестве доказательства твоей верности. Вот только есть у меня такое подозрение, что убить архимага будет сложнее, чем зарвавшегося генерала.

Уже в дверях виконт остановился. Обернулся к сидящей на троне Гейре:

— Позвольте последний вопрос, ваше величество?

— Слушаю, — милостиво разрешила вдовствующая императрица.

— Почему вы встретились со мной лично? Почему просто не передали приказ через лорда Иргуса?

Гейра вдруг запрокинула голову и звонко рассмеялась:

— А ты наглец! Впрочем, именно так тебя и описывал Харрис. Мне было интересно посмотреть на человека, которым старик так восхищался и прочил себе в преемники.

Последние дни я была практически целиком и полностью предоставлена самой себе. Шейрана видела редко — исключительно по ночам. Где виконт пропадал дни напролет — могла только догадываться. Он возвращался всегда затемно, вымотавшийся не столько физически, сколько морально. Несмотря на то что меня раздирало любопытство, я ничего не спрашивала. Понимала, что, если захочет, расскажет сам и есть вещи, про которые мне лучше не знать. Подозревала, что черноглазый лорд жалел о недавней откровенности.

Эллину тоже почти не видела, складывалось впечатление, что она меня избегала. Марта держала дистанцию, но, во всяком случае, во взгляде экономки не читалось такое презрение и высокомерие, как прежде. Похоже, чопорная домоправительница не определилась, как ко мне относиться.

Слуги, включая Тони и конюха, вели себя со мной настороженно. С одной стороны, их господин явно ко мне благоволил, с другой — на роль госпожи я определенно не подходила и девушкой была во всех отношениях странной.

Дэн все еще сидел в тюрьме, но Шейрану удалось повидать друга. По словам виконта, жизни мага пока ничто не угрожало.

Вот так и получилось, что в доме, полном народу, я была словно кошка, которая гуляет сама по себе. Одиночество не тяготило, наоборот, я ему радовалась. У меня оказалось много свободного времени, которое я полностью посвятила изучению магии. Обложившись книгами, дни напролет проводила в библиотеке или комнате Шейрана, в которую практически переселилась. Помимо учебников Академии и сборников заклинаний вгрызалась в руны. При этом интерес к обычной магии приходилось скрывать от всех домочадцев, исключая Шейрана, а о том, что интересуюсь рунами, я не могла позволить узнать и вовсе ни одной живой душе.