Николай Степанов - Пока не надоест

— Молодцы! — воскликнул Ризман. — Дай я пожму твою руку, Тим.

Яков не поленился встать и потряс ладонь собеседника.

— Ты радуешься их поражению? Но ведь вас ждёт то же самое.

— Тебе не понять, — рядовой медицинской службы снова уселся. — Знаешь русскую поговорку: «не рой яму другому, сам в неё попадёшь»?

— Да.

— Вот они и поплатились. Причём мы их поражение увидели, а они наше — нет. Я ответил на твой вопрос?

— Думаю, да, — произнёс чернокожий.

— Тогда опять моя очередь, но прежде чем его задать… У тебя закурить не будет? Я давно бросил, но сейчас такой момент. Сигаретка бы не помешала.

Тим снова полез в свою торбу. Вытащил оттуда трубку, набил табаком и раскурил.

— Прошу, уважаемый. Мои предки курили только трубки.

— Благодарю.

Яков затянулся, выпустил кольцо дыма и с удовольствием заметил:

— Чудесный аромат. В какой стране выращивают такой табак?

— Мои предки умели не только хорошо воевать. Они многое умели, — с некоторой грустью ответил чернокожий.

— Заочно уважаю твоих отцов и дедов, Тим. Но вернёмся к разговору. Я так понял, сразу после уничтожения создателей, вы направились покорять другие страны теперь уже без приказа, поскольку некому было его отдавать? В чём смысл продолжения войны, ведь те, кто мог вас уничтожить, повержены?

Боец «Чёрной чумы» долго смотрел на собеседника, словно взвешивал, стоит ли тому открывать тайну. Потом начал отвечать:

— В мой мозг заложен только один враг, остальные могли быть союзниками создателей и знать секрет нашего уничтожения.

— А ведь действительно! Теперь ты задавай, — Яков вошёл в раж и хотел как можно быстрее дождаться возможности спрашивать.

— Зачем нас настроили на убийства только взрослого населения? Мы видели, что творится в городах, где остались одни дети. Они убивают друг друга.

Ризман задумался. У него не всё стыковалось в ответе, но мужчина решил озвучить пришедшую на ум версию.

— Детей легче обратить в свою веру, когда ты якобы являешься их спасителем и когда рядом нет родителей, чтобы объяснить, кем на самом деле являются так называемые спасители.

— Любые взрослые, появившиеся на захваченной территории, уничтожаются, Яков. Я не вижу смысла в этом гуманизме.

— Смысл имеется, но для его уточнения мне нужно кое-что прояснить.

— Спрашивай.

Похоже, и Тим увлёкся, он не заметил, как сам начал снова набивать трубку.

— А теперь скажи, почему Россия стала в вашем списке последней?

— Здесь всё просто. Вы и есть тот враг, для уничтожения которого мы были созданы.

— Погоди. Ваша задача — истребить именно нас?

— Цель была поставлена так: в первую очередь захватить Россию.

— Ничего не понимаю. Тогда почему мы последние? — Яков взял трубку, стоило собеседнику положить её на стол.

— Очередь имеет два края. По-моему, именно у вас спрашивают: «кто крайний», а не «кто последний».

— Есть такое дело.

— В нашем племени тоже есть нечто подобное. Ведь палка, к примеру, тоже имеет два края, верно?

— Согласен, у нас так и говорят: «палка о двух концах».

— Но тот, за который мы держимся, у нас считается началом, — продолжил пояснение Тим. — В данном случае мы первыми увидели создателей и имели полное право поставить их первыми в любую очередь.

— Честно говоря, твоё объяснение весьма туманно, но я, к сожалению, ваших обычаев не знаю. Будем считать, здесь вы поступили согласно им.

— Да, обычаи нарушать нельзя. Ни в коем случае. Иначе придёт то, что хуже смерти. Только в соответствии с обычаями мы войну с каждым новым врагом начинаем с переговоров. Предки говорили, уничтоженный враг уже ничему не научит, но вдруг он знает то, что полезно для племени? Вот я и пытаюсь это выяснить.

Яков не стал расспрашивать, что для дикарей хуже смерти.

— Твои предки действительно были мудрыми и умелыми. Но почему во всей Африке выбрали именно ваше племя? — без очереди задал вопрос Ризман.

— Не всё племя. Меня одного, — мрачно поправил Тим. — Потому что я был лучшим. Врагов на моём счету были десятки, и я молил богов, чтобы их становилось ещё больше. Хотелось поспевать везде и разить их ежедневно, ежечасно во славу наших могучих предков. Боги услышали молитву, — тяжело вздохнул дикарь. — В джунгли прибыли белые. Они сделали мне много тел с руками и ногами, дали оружие и миллионы новых врагов.

— Боги исполнили твоё сокровенное желание?

— Как видишь. Всех, кто стоит здесь и в других точках земли, зовут Тим. Всё, что видят и чувствуют они, вижу и чувствую я. Враги, которых убивают они, убиваю я.

На этот раз в голосе чужака за бравурностью пробивалась тоска.

— Да, не хотел бы я жить такой жизнью, — откровенно высказался Яков. Чернокожий одарил собеседника пристальным взглядом, будто искал подвох в сказанном. Потом неожиданно спросил:

— В начале разговора ты сказал, что я трижды тебе солгал, но привёл лишь два примера. Назовёшь третий?

— Он не столь важен. Ты назвал стариком человека, которому нет и шестидесяти. По-моему, враньё чистой воды.

— В нашем племени редко кто доживал до пятидесяти, поэтому их считали стариками, — повернув голову на юг, произнёс Тим.

— А ведь вы, получается, всего лишь оружие в руках своих создателей, — после небольшой паузы сказал Яков.

— Не совсем, — как-то безразлично возразил загорелый переговорщик. — Оружие служит хозяину, а у нас теперь нет хозяина.

— Тем не менее вы выполняете его волю, правильно?

— Это в нас заложено, но потом.

— Почему ты решил, что это «потом» у вас будет? — Ризман с сожалением посмотрел на потухшую курительную трубку, надеясь, что собеседник поймёт намёк.

— После выполнения цели других задач нет. Значит, свобода.

— Уверен? — прищурил правый глаз Яков. — А ты не думал, что станет после выполнения цели?

— Рано об этом думать.

— А я уже догадался.

— Меня не интересуют твои догадки. И вообще, заговорился я сегодня. Пора кончать наши переговоры. Ты мне больше не интересен.

— Тим, неужели испугался? Боишься выслушать стоящего на пороге смерти? Или ваши предки не учили прислушиваться к советам старших?

— Хорошо, даю тебе всего пять минут, но только за твоё уважительное отношение к моим предкам.

— А больше и не понадобится. Перед смертью мне бы хотелось, чтобы ты ответил самому себе: почему создатели, уверенные в том, что вы первыми нападёте на их врага, тем самым выполнив поставленную цель, не разработали средство уничтожения своего воинственного детища? Ведь после уничтожения одного противника оно может перекинуться на другого. Или не сможет?

Тим застыл неподвижно. Со стороны многолюдной толпы во время переговоров постоянно раздавался шум, а сейчас повисла звенящая тишина.