Роман Злотников - Землянин 1-3 том

— Голодный?

Коля судорожно сглотнул и мелко закивал, продолжая, тем не менее, отслеживать все движения незнакомца, дабы успеть вовремя увернуться от броска какой-нибудь палки и нырнуть за ближайшую мусорную кучу. Но старик, сидящий у костра с сокровищем, только покачал головой, ржавой арматуриной выдвинул из середины костра какую-то мятую банку, наклонился над ней и принюхался. После чего вздохнул, отодвинул банку вбок от себя и, мотнув головой в ее сторону, произнес:

— Иди, ешь. Мяса тебе, похоже, нельзя — эвон какой тощий. Вывернет. А варево… — но Николай его уже не слушал. Все мысли, весь опыт прошедших недель, все опасения мгновенно вылетели из его головы. И он бросился на банку, как вратарь сборной по футболу в финальном матче чемпионата мира — на летящий в его ворота мяч.

Через пять минут Коля отвалился от опустевшей банки. Мяса в той не было, только какие-то, кости, пленки, хрящи и требуха, но он сожрал все. И впервые с момента попадания сюда в его желудке появилось ощущение некоторой наполненности. До сытости было далеко, но и это ощущение вызвало у парня ощущение незабываемого блаженства. Впервые будущее показалось ему не столь уж страшно-беспросветным. Ну, прям как в анекдоте про алкоголика, который, стоя в пустой квартире на табуретке с петлей на шее, внезапно обнаружил за батареей случайно закатившуюся туда чекушку. «А жизнь-то налаживается…»

— Ну как, наелся? — спросил старик.

— Да, — кивнул Николай, к которому сразу после вопроса старика мгновенно вернулись все его опасения. И он слегка напрягся, готовый при малейшей опасности сорваться с места.

— Нет, — старик отрицательно качнул головой, — это тебе только кажется. Варевом из крысиной требухи наесться нельзя. Это просто вода с некоторым наваром. Просто ты уже забыл, что такое полный живот, вот тебе и мерещится, что ты наелся. А на самом деле — пара часов, и ты снова голодный.

Еще несколько недель назад сообщение о том, что он только что сожрал нечто, приготовленное не то что из крысы, а просто из того, что дома весьма целомудренно именовалось субпродуктами, вызвало бы у Коли как минимум рвотные позывы и дикое возмущение. А сейчас… Он только покосился на жарящееся мясо и сглотнул.

— Мяса хочешь? — усмехнулся старик. А затем окинул его задумчивым взглядом. — Мне нужен помощник. Я охочусь на крыс, а это довольно опасные твари.

Николай удивленно уставился на старика. Оба-на! Так этот старик — охотник? Он про них слышал. Охотники являлись единственными поставщиками свежего мяса в Трущобах, но их работа считалась чрезвычайно опасной. Местные крысы действительно были очень страшными тварями. Размером где-то с кошку, они обладали такой скоростью и реакцией, что встреться им земная кошка, она спустя мгновение превратилась бы в крысиный корм. Возможно, поэтому никакой иной живности в Трущобах более не было. Да и люди, скорее всего, также не устояли бы против подобного врага. Их спасало то, что крысы предпочитали жить глубже, в тоннелях, а на поверхность свалки выбирались чрезвычайно редко и, делая это, старались держаться в затененных местах. Ходили слухи, что им чем-то не нравится свет — любой, даже то его жалкое подобие, что лилось сверху, от дорог. Но так ли это, никто толком не знал. Однако, насколько Николай успел узнать, охотники на крыс всегда действовали командами. А старик был один. Впрочем, возможно, другие члены команды куда-то отошли. Хотя… Коля окинул жарящееся мясо оценивающимся взглядом и заключил, что его явно маловато даже для троих. А охотничьи команды, как он слышал, обычно насчитывают не менее пяти человек. Впрочем, какая разница?! Предложение старика давало шанс на то, что и он, Коля, когда-нибудь сможет вцепиться зубами в восхитительное жареное мясо. И вообще, за прошедшее время Николай уже как-то притерпелся к мысли о том, что он сдохнет, но сейчас у него появился шанс по крайней мере сделать это не настолько голодным. Поэтому он еще раз сглотнул и робко произнес:

— Я… я готов.

Старик окинул его уже оценивающим взглядом, тоже вздохнул, но не взволнованно, как парень, а эдак печально, а затем произнес:

— Меня зовут Лакуна…

Пока пустой мусорный транспортер вез Ника «наверх», он успел с помощью гибервератора изготовить пару миленьких перчаток, несколько кожаных ручных браслетиков и три плетенных из кожи налобных повязки. Раньше он делал еще и нечто типа кожаных колец или перстней, но гра Шлиске, владелец лавки, в которую он сдавал свои поделки, перестал их брать. Кольца из кожи почему-то пользовались меньшим спросом среди туристов, поэтому у торговца уже образовался их запас. Чем гра его, Ника, регулярно и попрекал, заявляя, что, купив у заемлянина «зависший» товар, оказался ввергнут в убытки, которые ему Нику, непременно следует хоть как-то компенсировать. Например, отдав Шлиске пару поделок бесплатно или просто скинув от оговоренной цены. Но Ник на это никак не соглашался. Во-первых, далеко не факт, что дело обстоит именно так, как утверждал гра Шлиске, и товар действительно «завис». Вполне возможно, он просто уходит не так активно, как хотелось бы владельцу лавки. И, во-вторых, жмот Шлиске покупал поделки Ника чуть ли не на порядок дешевле той цены, по которой он выставлял их на продажу. Так что если у него даже и залежалось некоторое количество колец и перстней, продав всего шестую часть купленного у Ника, он уже окупил все свои вложения. Поэтому Ник пропускал все его сетования мимо ушей, что заметно раздражало хозяина лавки.

Соскочив с транспортера перед первой камерой обработки, Ник рассовал по карманам свои поделки и, аккуратно спрятав гибервератор, перехватил поудобнее пластиковый мешок с маринованным крысиным мясом. После чего, подойдя к краю трапа обслуживания, вылез наружу, повиснув на руках над Трущобами на высоте семисот конгов. То есть, около полукилометра по земным меркам. Сорвись — костей не соберешь. Здесь, в отличие от более высоких ярусов, не было никаких страховочных полос антигравитации, способных мягко подхватить упавшего сверху и сохранить ему жизнь до момента появления полицейского патруля, который уже и должен был разбираться, что это было — случайное падение, попытка самоубийства или, возможно, убийства. Кстати, практически все обитатели Трущоб страдали акрофобией, [2] Акрофобия — боязнь высоты. так что тот путь «наверх», которым ходил Ник, был для них совершенно невозможен. Впрочем, Нику поначалу тоже было очень не по себе, но потом он привык. Человек — тварь жутко адаптивная. Можно только удивляться тому, в каких условиях он способен выживать и даже размножаться, черт побери…

Цепляясь руками за обвеску и лишь кое-где помогая себе ногами, Ник, обогнул первые три камеры обработки и спрыгнул на трап обслуживания перед четвертой. Первые три обрабатывали мусорные контейнеры жутко ядовитыми активными химическими растворами, огнем и жестким излучением, а вот четвертая была предназначена только для одного — для удаления запаха. Именно это требовалось Нику никак не меньше, чем контейнерам. Появись он здесь, «наверху», благоухая ароматами Трущоб, он прошел бы только до первого полицейского патруля. Причем, патруль бы оказался рядом с Ником буквально через пару минут после первой же встречи с кем бы то ни было. Сеть предоставляла отличную возможность любому пользователю немедленно проинформировать родную полицию о любом замеченном им непорядке. Хотя бы даже и просто о вони, исходящей от встреченного пешехода.