Алекс Орлов - Личная эвакуация

– Я могу кого-нибудь взять с собой?

– Нет. Я здесь никому не верю.

– Ну, это правильно, – согласился канзас. – Значит, прямо сейчас? Но у меня нет ствола.

– Сейчас уже будет, – сказал Брейн, заметив, что по коридору со стороны пищеблока шагают двое суперов и один рослый канзас. Это была публика из «психов», и у них на троих было два короткоствольных автомата с электроприводом – Брейн впервые видел такие системы.

– Вот, это он! – воскликнул канзас, указывая на Брейна, и суперы, вместо того чтобы вскинуть автоматы, тараном пошли на Брейна.

– Это он! Он выходил из кладовой, после того как там стрельба была! И вон тот гоберли! Иди сюда, урод!..

Фофо моментально испарился вместе с двумя дробовиками, Сингер попятился к стене, а Брейн улыбнулся и раскинул руки, словно собирался обнять надвигающихся на него суперов, покрытых фосфоресцирующими татуировками.

Их лица покрывали шрамы, кулаки были размером с голову Брейна, однако они даже не пытались закрыться, и два быстрых удара повергли их на пол.

Брейн подхватил выпавшие из рук суперов автоматы и бросил один Сингеру, который от неожиданности неловко поймал его и едва не выронил, а оставшийся без поддержки рослый канзас заорал и, прихрамывая, помчался в сторону столовой.

– Уже все? – поинтересовался Фофо, выглядывая из-за угла.

– Ты больше не пропадай вместе с оружием, – высказал ему Брейн, наскоро проверяя автомат и считая патроны. В трубчатом рожке оказалось двадцать штук, батарея показывала две трети заряда, но как это оружие действует, Брейн не представлял.

– Давай, – сказал Сингер, приходя в себя, и показал, как и что тут работает. Получалось просто, и больше всего Брейна порадовало, что в Сингере он не ошибся – этот канзас будто переменился и выглядел совсем иначе – даже спина стала прямее.

Они шагали на шум стрельбы, которая то утихала, то разгоралась вновь. Повсюду валялся мусор – от упаковок офицерских пайков до рваных штанов и обрывков электроизоляции.

Где-то попадались следы крови, в другом месте из ниши торчали чьи-то ноги, но Брейн не останавливался – у них было слишком мало времени, ведь те, кто прорывался к последнему прибежищу офицеров администрации, могли сделать это очень скоро.

Навстречу попадались одиночные арестанты и целые группы, которые, впрочем, уважительно становились к стенке, давая пройти троице решительных вооруженных коллег.

В одном месте кто-то осторожно спросил:

– А вы кто будете, ребята?

– Шестой блок, – на ходу бросил Брейн, и спросивший понимающе закивал, хотя прежде ничего такого про этот блок не слышал.

Где-то по полу растекались лужи технических жидкостей, где-то свистел пробитый паропровод. Брейн подумал, что еще несколько суток, и обитатели тюрьмы начнут испытывать проблемы с жизнеобеспечением.

Миновав наконец несколько участков с искрящими светильниками, иссеченными стенами и перебитыми магистралями, группа добралась до места, где велась перестрелка.

На еще троих подошедших с оружием арестантов никто не обратил внимания. Вдоль стены уже сидело около тридцати мятежников, а еще пятеро, прикрываясь за сложенной за углом баррикадой, попеременно вели огонь, часто меняя магазины.

Все вокруг было засеяно поддонами от боеприпасов, которые веером разлетались по сторонам.

В ответ звучали редкие выстрелы, однако и этого хватало – в дальнем конце коридора лежали накрытые пластиком тела мятежников.

Вместе с тем успехи наступающих также были налицо – несколько взломанных дверей командных помещений носили следы взрывов скорее всего ручных гранат, и за распахнутыми дверями виднелись тела служащих администрации в одном белье с кровавыми потеками – все их обмундирование, пусть даже окровавленное, мятежники забирали в качестве самого ценного трофея. Многие из них были в этих трофеях с оторванными погонами и нашитыми цифрами «22» и «54».

– Эй, вы кто такие? – спросил поднявшийся от стены суперколвер с окровавленной повязкой на предплечье. По всему было видно, что это здешний босс.

– Мы из шестого блока, – ответил Брейн, останавливаясь.

– И какого вы сюда выперлись, засранцы?

– Мы хотим есть, а ваши ребята заняли пищеблок – сказали, еда только за деньги. Но денег нет, и вот мы пришли отрабатывать.

– Точно, это пукалки Связного, он их забирал, – сказал покрытый наколками гоберли.

– А «электровеники» Бубня и Харма, – заметил другой – рыжеватый канзас.

– И чего наша братва вам просто так стволы презентовала? – спросил босс, кладя руку на рукоять кинжала.

– Они себе пушки поновее нашли, а это барахло нам отдали. Еще и посмеялись.

– Где они пушки нашли? – спросил босс и повернулся к своим.

– Наверное, вскрыли кадетское хранилище. Там, я слышал, стволы что надо, – сказал канзас.

– Эй, вы, потише там! Передохните! – рявкнул босс, и на баррикаде прекратили стрелять.

– Короче, так, вы мне здесь не нужны, мы скоро сами всех передавим, так что могу вас только замочить – вот и все дела. Если бы мне были нужны бойцы, я бы согнал сюда хоть пару сотен.

– Непохоже, чтобы дела шли очень хорошо, – заметил Брейн и кивнул на заваленный телами тупик.

– Постой, а это не ты мимо наших клеток каждый дней с сабодаем прогуливался?

– Я.

– Куда ходил?

– К докторам, здоровье поправить.

Босс усмехнулся.

– По твоей кислой роже не видно, чтобы лепилы тебе очень помогли.

– Это да, – кивнул Брейн. – Ну так что, давай я попробую договориться с ними.

– Как это?

– Наплету с три короба, а как пролезу внутрь, швырну гранату, и всего делов.

Босс оглянулся на своих, те по-разному восприняли услышанное. Одни были «за», другие не верили, что такое возможно.

– Кадеты хорошо стреляют. Если что-то не так, снесут башку за раз, – сказал босс.

– Я понимаю. Но жрать-то все равно хочется.

– Ладно, варвар, валяй, покажи, на что способен. Но пока без гранат, – сказал босс и посторонился, чтобы пропустить Брейна и его спутников.

Со стороны баррикады прекратили стрелять, и рекрейцер Таут воспользовался этим, чтобы подтащить короба с патронами.

Бронедверь пока еще держалась, но семь из десяти петель были серьезно повреждены, а у обезумевших от вседозволенности мятежников хватало бронебойных боеприпасов. И хотя они были не очень хорошими стрелками, поскольку давно не упражнялись, раз за разом им удавалось ослаблять дверь, а когда она соскочит, время жизни крохотного гарнизона будет отсчитываться минутами.

– Сэр, давайте я стану у бойницы, – предложил ранкмайор Шено, командовавший взводом охраны, который теперь уже не существовал.

– Я еще не устал, – ответил Таут, меняя в винтовке запальный картридж. Это была тяжелая устаревшая модель, требовавшая картриджа и отдельного магазина для оперенных пуль, зато она была очень точна, а ее пули прошивали эту кучу мусора, что навалили мятежники, и доставали их.