Алекс Орлов - Личная эвакуация

Лексшуллер запустил окно радиоперехвата, но передачи мятежников были закодированы, и на экране отражались лишь трехмерные диаграммы, говорившие только о том, что обмен весьма интенсивный. Теперь можно было не сомневаться, что на крейсере уже известно о положении дел на тюремном судне и о горстке офицеров, засевших на административном этаже.

– Самое неприятное, что через полчаса с небольшим наша флотская группа уже обнаружит «Худденхард» и после этого может открыть огонь, – сказал Таут. Он сумел отдохнуть, однако выглядел осунувшимся.

Отбившись ото всех – у стены, словно прилипнув, стоял штаб-навигатор Чиунмах. Он единственный был уверен, что их план сработает, поскольку мысленно успел составить несколько черновиков донесения, отобрал из них лучшие и теперь проводил последнюю выверку текста.

Неожиданно в стену, со стороны коридора, врезалась бронебойная пуля, и Чиунмах отскочил на середину комнаты. Отскочил, но затем вернулся и провел по стене рукой – по тому месту, куда ударила пуля. Поверхность осталась ровной – броня поглотила удар.

Таут неодобрительно покосился на него, но тотчас перенес свое внимание на самый большой монитор, где Лексшуллер отслеживал приближение гигантского корабля, который вскоре перекрыл все видимое поле.

Неприспособленный к таким режимам радар начал выдавать пятна помех по краям поля. Впрочем, в его показаниях уже не было необходимости – в правом углу бежали цифры углового и линейного перемещения стыковочного узла крейсера. До стыковки оставалось менее минуты.

Напряжение в помещении было таким, что его можно было резать пилой. Двигателист Хейно стоял возле двух собранных блоков, которые мигали лампочками, всем видом демонстрируя готовность к действиям.

Наконец все почувствовали едва заметный толчок. Затем загудели от перегрузки трансформаторы двух блоков, и один, заискрив, задымился, однако второй продолжал работать.

– Ну?! Получилось или нет?! – воскликнул Таут.

На экране появилась надпись «передача завершена», но что это означало, понять было невозможно – Лексшуллер занимался функциональным исполнением команд, но не успел сшить пользовательскую оболочку, которая бы давала информацию о том, какие команды проходили в данный момент.

– Что сейчас должно произойти, Лексшуллер? Мы получили архив со схемой крейсера? – спросил Брейн, стараясь говорить спокойно.

– Они должны уже выдвигаться, сэр. Программа завершила работу, значит, все произошло штатно.

Он вывел несколько окон с боксов хранения, где содержались роботы-каратели, но на стеллажах было пусто.

– Их нет, значит, они уже вышли…

– Ну и где они?! – начал терять самообладание Таут.

Лексшуллер вывел картинку с камер, обслуживающих стыковочный узел. Никаких роботов перед дверями не было.

– Так куда же они подевались? – спросил Брейн.

– Я не знаю, – упавшим голосом произнес Лексшуллер, притом что с секунды на секунду должны были распахнуться перегородки, за которыми с той стороны уже находились штурмовики, одетые в броню, – в этом сомневаться не приходилось. А между тем две с половиной сотни роботов исчезли из хранилищ и не пришли к месту схватки!

У Брейна перед глазами побежали фрагменты воспоминаний из самых ожесточенных схваток, в которых он когда-то побывал. И не всегда выходил победителем, иной раз приходя в сознание уже на госпитальной койке.

И тут откуда-то сверху на пол перед перегородкой упал первый робот. Он приземлился на три ходовых опоры, и за ним посыпались остальные. Причем они не падали – они прыгали, занимая места в строю и готовые к немедленной атаке.

– Они прошли по вентиляционной системе! Им это показалось проще, чем петлять по коридорам! – обрадованно воскликнул Лексшуллер.

Теперь все развивалось очень быстро. Переборки подскочили вверх и со стыковочного узла ударила струя парализующего газа, на тот случай, если здесь штурмовиков ждала засада. По клубящемуся облаку заискрили голубоватые лучи ионных тестеров – штурмовики были оснащены по самым последним стандартам и готовились растереть противника в порошок, но вдруг откуда-то снизу ударил залп бронебойных пушек.

Маркированная броня выдержала удар, но масса залпа была такой, что две шеренги штурмовиков расшвыряло, словно грязь посреди разбушевавшейся реки. Роботы рванулись вперед и потекли внутрь вражеского корабля непрекращающимся потоком.

Застучали пушки, и бронероллеры принялись наводить порядок, зная о каждом закоулке вражеского судна, которое они теперь считали своим – временно захваченным коварными врагами.

Такого развития событий на крейсере «Худденхард» не ждали. Командование предполагало быстро отработать штурм, забрать своих, может быть, какие-то трофеи – в основном архивы, и снова раствориться на космических просторах.

Эта операция проводилась для подрыва уверенности империи в своих силах, ну и для освобождения нескольких членов семей заборских кланов, которые за это обещали снабжать мятежников лучшей углеродной броней практически по себестоимости.

Так что игра стоила свеч.

«Би-двадцать восемь» находились в своей стихии. Своим коллективным разумом они вычисляли оптимальное распределение сил и выставляли ловушки там, куда собирались бежать их враги.

Разработчики этих машин разбирались в психологии канзасов, суперов и гоберли, а потому никто из команды крейсера «Худденхард» не мог избежать скорой расправы. Короткоствольные пушки делали пару выстрелов, и на таблице, отображавшейся на мониторе Лексшуллера, появлялась метка об очередной уничтоженной единице, а напротив – расход боеприпасов.

Иногда каратели встречали упорное сопротивление – уцелевшие подразделения штурмовиков ловко маневрировали и метко стреляли, выводя из строя одного робота за другим, однако им попадались лишь те, кого выбрал коллективный разум бронероллеров – машины с пустыми магазинами либо с проблемами в управлении. И пока они гибли, заряженные роботы делали обход по коридорам, вентиляционным шахтам и даже широким канализационным каналам, чтобы неожиданно нанести удар – в коридоре, в жилой каюте или гальюне – причем совершенно неожиданно.

– Какой ужас! Их рубят словно овощной бертольд! – воскликнул Лексшуллер.

– Мы тоже несем потери, – возразил Брейн, однако на каждого павшего робота статистика выдавала пару десятков уничтоженных членов команды крейсера.

Вскоре охота замедлилась. Мишеней становилось все меньше, и охотники шли на разные заложенные в них хитрости и подключали все технические возможности.

Им были известны все служебные коды, но вражеский персонал уже разобрался, в чем дело, и срочно сменил их, так что около двух десятков сумели спрятаться за закрытыми дверьми, кодов к которым у бронероллеров не было. Однако тут пригодились стальные крюки, имевшиеся у каждого пятого «би-двадцать восемь». Они вскрывали двери, как консервные банки, и продолжали зачистку.