Константин Стригунов - Контрмеры

Выслушав, Остапов перевел взгляд на Клюева.

— Ваше мнение, Василий Александрович? — спросил начальник военной разведки своего заместителя.

— Предложение с «Сапсаном» рискованное, здесь без вариантов, — констатировал Клюев. — Результаты отработки этого метода приводили к однозначному выводу о неприемлемо большом проценте потерь среди личного состава в реальных условиях, хотя последние две тренировки прошли относительно успешно. И все же давайте взвесим все «за» и «против». Картографирование и анализ с последующей высадкой боевой группы на вертолете несомненно займет слишком много времени. Тем более, мы не знаем как поведет себя аппаратура, да и вертолетами прибыть в Северные территории куда сложней с учетом плотности распределения аномалий. Быстрее и проще, но не безопасней, попасть в нужную точку с использованием «Сапсана». Так разведывательно-поисковая группа сэкономит много времени и доберется значительно раньше до объекта. Но потери… здесь я не берусь судить.

Выслушав мнения своих подчиненных, Остапов откинулся на спинку кресла и отстраненным взглядом посмотрел в сторону.

«Между молотом и наковальней» — подумал Селезнев. В такой момент ему не хотелось бы оказаться на месте своего шефа, однако окончательное решение должен был принять именно он.

Молчание длилось томительно долго, когда, наконец, глава ГРУ вернулся из дебрей своих размышлений.

— Хорошо, я даю свое официальное согласие на использование этой технологии. Теперь нужно получить разрешение на проведение операции с самого верха и ваше участие, товарищи генералы, будет обязательным. В самое ближайшее время состоится экстренное совещание в Генеральном штабе, где будут присутствовать и сам начальник, и министр обороны. Сложно представить, чем может обернуться потеря комплекса, но как бы то ни было нам следует постараться убедить руководство в правильности предложения. Еще одного провала никто не потерпит и головы полетят со всех. Сотрудников комплекса оплакивать будем после. Сейчас нужно вытащить этих двоих во что бы то ни стало.

Закончив, Остапов потянулся к телефону и по закрытой линии напрямую последовал звонок начальнику Генштаба, с которым прошла довольно длительная беседа, особенно после разъяснений деталей предложения.

— …да, Андрей Александрович, конечно… понимаю, да. Оценка специалистов однозначная — задействовать нужно… Нет, риск полностью не просчитан, это же экспериментальная технология, но иного пути нет, слишком высоки ставки… Знаю, Андрей Александрович… Сообщили о готовности вылететь в течение часа… Разумееется, но… Так точно.

Остапов положил трубку и тяжело посмотрел на остальных.

— Митрохин относится к идее явно с недоверием, — взодхнул глава ГРУ. — Я услышал много нелицеприятного и продолжение последует в Генштабе. Николай Федорович, на вас организация операции по эвакуации двоих выживших. Так что приступайте немедленно, всю ответственность я беру на себя, однако нам предстоит убедить руководство в том, что необкатанная технология — наш единственный шанс.

— Сделаем, Кирилл Петрович, — подтвердил Селезнев и представил себе раскаленную сковородку, на которую ему придется сесть голым задом — именно такую ассоциацию у него вызвал отчет перед высшим военным руководством.

— Тогда все свободны.

Селезнев с Клюевым оба встали и, отдав честь, вышли за дверь. Разразившаяся буря теперь грозила перерасти в настоящий ураган.

Приказ с грифом «совершенно секретно» пришел в штаб войсковой части N***** спустя десять минут после совещания в кабинете руководителя военной разведки в здании на Хорошёвском шоссе. В своем душном кабинете начштаба части прочел срочное донесение из центра, что с учетом особой специфики работы означало нечто исключительно серьезное. Собственно в секретном сообщении ничего конкретного не говорилось, лишь предписывалось действовать согласно инструкции такой-то, а срок выполнения стоял «немедленно». Таким образом, даже если сообщение будет перехвачено и расшифровано, то противник не сможет ничего узнать, кроме номера одной инструкции, что само по себе ничего не давало. Сами же предписания привозились в распечатанном виде фельдъегерской службой и хранились в секретной части с предельно ограниченным кругом допущенных лиц. Когда офицер закончил ознакомление, то направился к прапорщику, а по совместительству начальнику секретной части, и вместе с ним достал из сейфа папку с документами. Найдя нужный из них, офицер прочел все, что говорилось в инструкции и по окончании немедленно отдал распоряжение собрать две группы разведчиков вместе с командиром роты к нему в штаб. Сборы прошли крайне оперативно и уже через несколько минут начштаба объяснял, что и как предстоит сделать бойцам. Собственно группа разведчиков, специализировавшихся на действиях в аномальной территории, не была удивлена срочностью и содержанием приказа, однако даже им показалось странным предстоящая «поездка». Каждый раз, когда командование засылало их в Зону, любой, даже самый опытный из бойцов, испытывал необыкновенное волнение, которое всячески скрывал от своих камрадов. До этого момента все существовавшие задания начинались довольно стандартно, чего по правде не скажешь об их продолжении, и сводились к срочным сборам, погрузкой в вертолет и вылету к призональной военной базе, откуда непосредственно проводился их заброс за Периметр. В этот раз все должно произойти не совсем так, как привыкли бойцы, однако никто из них еще не подозревал, сколь сложна окажется их миссия, но пока они живо приступили к сбору своих индивидуальных экипировок после зачитывания приказа. Погрузка всего необходимого, начиная от ящиков с патронами до новейших защитных бронекостюмов, проходили под пристальным контролем офицеров в два военно-транспортных вертолета Ми-8АМТШ — модернизированной версии легендарной «восьмерки», величаво стоявших с растопыренными лопастями на площадке. Все делалось быстро, четко и слаженно — любому со стороны стало бы сразу заметно, что бойцы представляли хорошо сработанную команду, которой довелось участвовать не в одной вылазке в Зоне. Для многих даже высокопоставленных военных отдельная рота специального назначения выполняла совершенно иные задачи, чего собственно и добивалось руководство ГРУ, когда впервые задумало создать группы, специализировавшиеся на действиях в особых условиях. В результате часто спецназовцы этой роты легендировались как подразделения заточенные под операции на Северном Кавказе и, насколько было известно российским спецслужбам, никто за пределами России не знал о подлинном предназначении этой роты, что стало результатом кропотливой работы по намеренному введению в заблуждение любого, кто захотел бы более подробно ознакомится с кругом выполняемых этим подразделением задач.