Константин Стригунов - Контрмеры

Продолжая осматривать просторное помещение, Меткий пропустил мимо ушей слова Стрижа и расхаживал, стараясь обнаружить проход.

— Ты сказал, что мы оба здесь останемся на веки. С чего ты взял?

— Я? Говорил? — удивленно переспросил Стриж. — Я? Хотя… может быть. Пробудешь здесь в одиночестве с мое и сам начнешь молоть, что попало.

Меткий направил автомат в его сторону — вроде как фонарем осветить, но в то же время с намеком.

— Ты не ответил, — сказал он. Бродяга тут же выставил руку вперед и крикнул:

— Черт, да убери же ты свет, я скажу! — завопил Стриж и Меткий увел луч в сторону. — Вот теперь лучше. В общем, не знаю. Может, и есть выход, а может, и нет. Сколько я не проверял — все без толку. Слушай, я не в том положении, чтобы просить, но не найдется ли у тебя хоть чего-нибудь схарчить, а? Понимаешь, здесь такая голодуха — у меня уже пупок к позвоночнику прилип!

Поколебавшись перу секунд, Меткий поставил рюкзак на пыльный пол и достал оттуда сухпаек.

— Пойдет? — он показал герметичный пакет.

— Ты издеваешься? Я сейчас готов траву жрать, лишь бы живот набить, так даже ее нет! — Стриж протянул руки вперед и схватил брошенный ему сухпаёк. С присущим любому изголодавшемуся человеку остервенением он набросился на упакованные галеты и гуляш с картофелем. Зубами рвал упаковки и жадно запихивал грязными пальцами себе в рот содержимое, от чего Меткий подумал, что ему еще долго не захочется после увиденного что-нибудь съесть и тут же усмехнулся мрачной иронии: если отсюда нет выхода, то чувство голода уже не будет иметь смысла. Он отвернулся, дабы не видеть как Стриж безжалостно, с причмокиванием и жутким чавканьем, расправляется с едой, прекрасно понимая бедолагу, которому и так досталось. В памяти всплыли моменты, когда после Бури, из-за которой в базу «Долга» больше месяца не попадало продовольствие, он буквально напал на черствый кусок хлеба с намазанным паштетом из подобного сухпайка. Тогда эта скромная пища показалась ему амброзией, чей вкус сами боги смогли бы оценить по достоинству. Много лет прошло, но в памяти тот день остался навсегда.

Пока бродяга расправлялся с едой, Меткий активировал детектор и выяснил, что общий уровень радиационного загрязнения несильно превышал допустимый, да и тот во многом обуславливался принесенной с собой землей с поверхности. Данное обстоятельство допускало нахождение в этой части подземного строения без противогаза, тем более количество фильтров к нему было ограниченно. На время сталкер отсоединил шлем и снял маску защитного средства. Глубокий вдох затхлого воздуха после противогаза показался глотком свежего ветра и Меткий не без удовольствия вытер лицо от пота, заливавшего глаза, от чего стало намного легче. Противогаз он спрятал внутрь, чтобы не засорять, а сам продолжил осмотр. Несколько вентиляционных труб тянулись вдоль стен, но были слишком высоки, а главное, слишком узкими для малейшей возможности выбраться отсюда. Первое подходящее отверстие, через которое взрослый человек мог пролезть, находилось в стене метрах в пяти над головой и закрывалось вентиляционной решеткой. В голове у сталкера немедленно стали продумываться варианты, как туда добраться, хотя все они были им отброшены.

«Мешает решетка. Шмальнуть по ней что ли?»

Мысль, конечно, напрашивалась, но имелся шанс рикошета, чреватый в замкнутом пространстве печальными последствиями. То же относилось и к гранате, от взрыва которой здесь все могло обвалиться и стать общей могилой. Второе отверстие подходящих размеров сталкер обнаружил на потолке и луч света выявил только уходившую в сторону вентиляционную шахту.

— Так как ты сюда попал? — спросил Меткий. В этих стенах голосу сопутствовало жутковатое эхо. Бродяга выкинул в сторону разорванные упаковки и с б о льшей охотой ответил:

— Спасались от Гона и забежали в этот долбанный туннель, — Стриж смачно сплюнул и продолжил — Знал бы, как закончится наша ходка, то лучше б сдох при отстреле мутантов, чем здесь… Знаешь, я много раз подумывал засунуть ствол себе в рот и прекратить свои мучения, но каждый раз мне не хватало смелости. Представь, всего одно нажатие на курок — и ты в раю! Ну, или как повезет.

По голосу Меткий определил, что Стриж горько усмехнулся.

— Вышибить себе мозги — единственный поступок, которым… нет, им нельзя гордиться, нет. Но оборвать свои мучения, найти в себе эту решимость, это ведь поступок мужика, верно? Не героя, но хотя бы мужика… Когда-то казалось будто попасть в Зону, уже значит доказать себе, что ты не тряпка и не лишен хотя бы капли смелости. Сейчас я понимаю свою трусость. Думал способен выстоять тут, но оказалось, заблуждался. Зона меня сломала и теперь я гнию здесь.

Слова бродяги раскаленной иглой вонзились в сознание Меткого. Видя очередной наглядный пример поражения в схватке с Зоной, он примерил слова Стрижа к себе и содрогнулся; уж больно схожими были их судьбы. Самым смешным была разница в целях, которые преследовали оба сталкера, в их смысле, но конец для них обоих настанет в этом исполинском склепе.

Не подав заинтересованности в рассказе Стрижа, Меткий задал уточняющий вопрос:

— Вы отсюда забрались? — и показал лучом фонаря на потолок.

— Да, — послышался голос бродяги. — Мы спрыгнули оттуда, но Койот неудачно приземлился и сломал себе ногу.

— Койот — тот, второй?

— Был. Ты, кстати, недалеко стоишь от его могилы.

— Где? — спросил Меткий и взялся шарить фонарем вокруг, пока не обнаружил ранее незамеченную груду мусора из кусков бетона и ржавого металла.

— Верно, это она. Знаю, негоже так человека оставлять, но здесь закопать не получится. Только не трогай, чтобы не развалилась.

Принюхавшись Меткий ощутил резкий запах разложения, хотя ему показалось, он должен быть более сильным. Шаги ботинок отвлекли его от подобия могилы и сталкер тут же направил свет на Стрижа.

— Не пугайся, — бродяга выставил руки вперед, показывая, что не представляет угрозы, — у меня жутко затекли ноги. Ты не против, если я тут похожу маленько?

— Только так, чтобы я тебя видел, — все еще с недоверием ответил сталкер, но автомат в сторону отвел. Рассеянного света хватало для контроля обстановки.

— Не вопрос, — ответил Стриж, и прихрамывая приковылял к груде строительных отходов, под которыми покоился его товарищ.

— Как он погиб? — указал на могилу Меткий.

— От потери крови. Перелом был открытый и похоже задело артерию, вот и вытек за считанные минуты.

— А сам хромаешь после неудачного приземления?

— Есть немного, — равнодушно отозвался бродяга. — Какое это теперь имеет значение? Что здоровым подыхать тут, что хромым — ровно всё. Хотя какое тут здоровье.