Константин Стригунов - Контрмеры

— Судя по результатам, ни у одной из администраций существенно продвинуться в данном направлении не получилось.

— Как сказать. В том факте, что террористы не взорвали ядерную бомбу в каком-нибудь из наших мегаполисов есть значительная заслуга и всех служб, задействованных в системе борьбы с терроризмом.

— Но Иран…

— Касательно Ирана, то здесь дело обстоит совсем иначе. На протяжении длительного времени, независимо от того, кто был президентом в этой стране, режим аятолл целенаправленно шел к обладанию собственным ядерным оружием, несмотря на все заявления, будто их программа идет в исключительно мирном русле. Наша разведка не единожды сообщала, что иранское руководство не просто вплотную приблизилось к созданию бомбы, но уже готовится произвести подземное испытание заряда.

— Прошу прощения, но мне хочется заметить, что ни одного доказательства этой версии широкой общественности так и не было представлено. Многие сразу же отметили удивительную схожесть ситуаций между заявлениями экс-госсекретаря Колина Пауэлла в выступлениях в ООН в две тысячи третьем году, в котором он говорил о наличии у Ирака мобильных лабораторий для производства химического и биологического оружия. Как стало позже известно, разведка ошиблась в своих оценках, но в результате мы вторглись в Ирак. Сейчас кое-кто полагает будто нашим спецслужбам подсунули тщательно спланированную дезинформацию и видят в этом израильский след…

— Здесь вы, несомненно, правы. Тогда утверждалось, будто в тех лабораториях могут перевозить рацин и споры сибирской язвы. Однако, следует помнить, что когда речь идет об оценках, то никто не может быть застрахован от ошибок и разведывательное сообщество здесь не исключение. Мы все помним, как развивались дальнейшие события и этот горький опыт обязательно следует учесть в последующих шагах, предпринимаемых нашим правительством в отношении Ирана.

— Однако, судя по недавно проведенным социологическим исследованиям, значительное число наших граждан считает действия нынешней администрации чересчур поспешными и даже видят в этом долю политического авантюризма. Каково ваше мнение на этот счет?

— Мне сложно давать оценку действиям наших институтов, ответственных за выработку и реализацию внешней политики, включая ближневосточное направление. С уверенностью можно утверждать одно: мы не можем себе позволить действовать рефлекторно, лишь реагируя на те или иные вызовы. Наше преимущество может быть только в действии на упреждение всякой угрозы. Однако мне хотелось бы вернуться к нашему первоначальному разговору. К проблемам, с которыми нам необходимо бороться, относили и возможность военного паритета с Америкой. После распада Советского Союза в течение длительного времени не было силы, способной уничтожить нас. Единственным исключением стоит Россия, но в девяностые годы у нее произошел сильнейший спад в экономике и промышленности, что, в свою очередь, моментально сказалось на ее обороноспособности, особенно в неядерном вооружении. В нулевых и в начале десятых годов ситуация значительно изменилась и не так, как того хотели бы мы. Колоссальный экономический скачек Китая привел к его активной милитаризации, рост которой мы можем наблюдать ежегодно. Усиление России на евразийском пространстве и значительные вклады в военные расходы также постепенно выводят эту страну на мировой уровень и теперь она обладает куда большим влиянием, по сравнению с тем, который мы видели лет двадцать назад, хотя до Советского Союза ей все еще очень далеко. И это на фоне жесточайшего финансового и экономического кризисов, охвативших весь мир. В таких условиях Соединенные Штаты оказались не способны вести себя так же, как это произошло после одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Проводить одну — и тем более две — крупные военные компании на значительном расстоянии от своей территории мы больше не могли, поэтому требовалось искать другие пути решения. Но все существенно изменилось с появлением Чернобыльской аномальной локации.

— Полагаю, речь идет о Зоне?

— Да, можно и Зона, хотя я не любитель неологизмов, которые поступают в нашу речь от средств массовой информации. Нет Энн, не подумайте, это не камень в ваш огород…

— Все в порядке, нам такое доводится слышать не в первый раз.

— Хм… да, так вот действительно очень многое изменилось с появлением Зоны. Если в начале многие не отдавали себе отчет в последствиях ее появления на теле нашей планеты, то со временем их точка зрения в корне изменилась. Она стала тем самым фактором, который еще сильней запутал весь расклад в мировой политике, и так представлявший собой крайне сложный клубок противоречий и борьбы, где каждый хотел обставить конкурента с наибольшей выгодой, но с наименьшими негативными последствиями для себя. Но Зона и те… назовем их предметы , попадающие во внешний мир оттуда, сыграли роль своего рода камня, брошенного на склон горы. Покатившись, он ударяется о камень побольше, который, в свою очередь, начинает катиться и сталкиваться с другими и так далее, пока в итоге мы не получим камнепад. Таким образом процесс приобрел лавинообразный, неконтролируемый или плохо контролируемый характер.

— И тут возникает вопрос, как его остановить?

— Это действительно очень важный вопрос, но, боюсь, дать ответ на него я вам не могу. В моих силах лишь высказать некоторые соображения на этот счет как стороннему наблюдателю.

— Думаю, нашим зрителям будет очень интересно узнать ваше мнение.

— На мой взгляд контроль над оборотом аномальных образований должен быть осуществлен с наивысшей тщательностью. Я уже как-то говорил, сидя в этой студии на вашей передаче, что попадание этих предметов не в те руки — это не просто угроза, сравнимая с наркотрафиком или организованной преступностью, здесь речь идет о воздействии аномальных образований на окружающий мир совершенно неизвестными и неизученными способами. Вот представим себе, что найдется некий фундаменталист, у которого в руках окажется артефакт из Зоны. Ни он, да и никто в целом мире не сможет точно сказать, что ему досталось. Может ключ к новейшим лекарствам от доселе неизлечимых заболеваний, а может новый вид оружия массового поражения. На этом фоне мне совершенно не понятны позиции лидеров некоторых организаций, выступающих с заявлениями о снятии Периметра вокруг Зоны. Помнится, в Интернете я однажды нашел текст беседы с одним из таких умников, где тот чуть ли ни с пеной у рта «обосновывал» необходимость позволить проникать в Зону всем желающим и даже организовал сбор подписей на сайте Белого дома с требованием… как там было сказано? «Зона для всех». Или что-то в этом духе.