Сергей Попов - Я иду

– Готовим электрострелы, ребята! Страж уже близко! Только смотрите не поджарьте его, а то старичок у нас брезгливый, может и отказаться от сделки!

Поднялся дружный многоголосый гогот.

– Баста! – сурово потребовал он. – Посмеемся потом, а сейчас за работу! – еще раз испытующе глянул на всех и, силясь переорать рявканье, раздающееся уже совсем рядом, спросил: – Тактику все помнят? Напоминать не нужно никому?

Никто не подал голоса.

– Хорошо, – удовлетворенно промолвил Айс, – тогда – с богом!

После последней фразы Айса, бойцы осенили себя крестами, почти одновременно вытащили из колчанов электрострелы, насадили на тетивы и принялись дожидаться стража. Охота на него – честь для каждого.

И вот, когда тяжелые, как мрамор, шаги послышались уже совсем близко, в темноте неподалеку что-то протяжно, звучно треснуло, и под раскатистый, словно гром, вопль из леса вылетело больное почерневшее облепленное опухолями дерево.

– На землю!! – едва не сорвав голос, успел зычно выкрикнуть Айс и сам же шмякнулся лицом в грязь, как вдруг огромное бревно со всего маху ударилось в лобовую часть бронетранспортера, за какой он прятался мгновение назад, и разлетелось волной щепок и трухи, посыпая головы бойцами ржавым прахом.

Вскочив, как ошалелый, он наспех вытер лицо, изготовился для стрельбы и собрался окрикивать остальных, но тут из сумрака в сопровождении загонщиков и охотников, рассвирепевших и обезумевших от предвкушения сладкой трапезы, на свет вышел морф-страж, и сердце Айса кольнуло холодком. Перед людьми скалой застыла жуткая угольно-черная тварь высотой под два этажа с такими же длинными, как у остальных морфов, конечностями, но на порядок тяжелее, крепче и здоровее. Могучее туловище стража сверху донизу латами закрывали многочисленные толстые костяные наросты, а широкую приплюснутую морду с двумя парами ярко-серых глаз наглухо, словно шлемом, закрывали вытянутые пластины, надежно защищающие от любых атак. И из-под всей этой исполинской туши ежесекундно вырывался то рев, то тяжелое, отдаленно напоминающее человеческое дыхание, то едва различимый хрип, что запросто можно перепутать с болезненным всхлипыванием одряхлевшего старика.

Секунду морфы и люди смотрели друг на друга, пока не осмеиваясь переходить в атаку, и Айс даже в шутку посчитал, что все обойдется малой кровью, как вдруг страж тяжеловесно топнул, и свора загонщиков вместе с охотниками послушно ринулась в бой.

– Оттесняйте их от стража!! – выпалил Айс сквозь яростные хрипы и запустил электрострелу в загонщика, несущегося прямо на него. Цепной разряд на бегу парализовал и воспламенил, как спичку, его и еще четырех охотников позади. – Марк, скажи своим, чтобы поддержали огнем! А то жарковато становится!

В следующее мгновение из кустов и из-за деревьев в напирающую орду ударило тучей стрел, и все вокруг на короткое мгновение озарилось ослепительными сполохами молний, мгновенно убивающими инопланетных захватчиков смертельной дозой электричества. Теперь же некогда доведенные до исступления морфы лежали на мокрой земле, агонизировали и продолжали искриться, роняя с отростков редкие огненные капли. Людское оружие в очередной раз восторжествовало над серо-черными завоевателями, доказав неоспоримое превосходство, но вот против морфа-стража оно оказалось малоэффективным: стрелы отскакивали брони, слабо, щекотливо поражали током, лишь распаляя гнев. Не брали даже крупнокалиберные пули – те просто отлетали наростов, как от батута, выбрасывая то фейерверки искр, то рикошеты.

Поняв, что люди изрядно выдохлись и больше не представляют серьезной угрозы, страж пронзительно заревел, словно затыкая всем рты, и неожиданно ходко двинул в сторону замешкавшихся Тенеборцев, не оставляющих попытки зацепить того электрострелами, как вдруг на пути великана возникла малюсенькая фигура.

Айса будто обожгло раскаленным железом, в сердце протолкнули иглу – Чак!

– Чак!! – попытался позвать он самоотверженного парня, бросившего вызов столько опасному противнику. – Дурак, немедленно уходи!! Уходи!! Брось это мальчишество! Чак!! Не дури!..

Но тот глух ко всему призывам.

Вместо ответа Чак мгновенно выхватил из колчана разрывную стрелу, оперся о труп изувеченного осколками морфа-охотника, чуть выждал, демонстративно, словно красуясь, неторопливо натянул тетиву и… выстрелил.

Выдержав прямое попадание, морфа все же оглушило, шатнуло влево, потом вправо и вмиг заволокло густым непроглядным дымом, на секунду-другую скрыв от всеобщих глаз.

– Ха-а-а! – совсем по-детски возликовал Чак и, вытянув на этот раз электрострелу, громко объявил: – А теперь добьем его, пока он не пришел в себя! – натянул лук, – цельтесь ему…

Но тут дым, еще не успевший рассеяться, вдруг вздрогнул, весь закружился, завращался, и под оглушительное топотание из него выскочил разгневанный морф-страж и со всей своей силы маханул тяжелой лапой по пареньку, не успевшему вовремя среагировать. Чак с безумной силой влетел в БТР, растеряв все снаряжение, медленно-медленно сполз по холодному металлу в грязь, опустил обмякшую разбитую голову на грудь и страшно застыл, будто просто измотался и решил прикорнуть…

– Ча-а-а-а-а-к!!! – охваченный горем, проорал Айс, да так, что оторопел сам морф, выпустил оставшиеся стрелы и, отшвырнув лук, безумный, потрясенный, бросился к мальчугану. – Чак!.. Господи… – бухнулся перед ним на колени, весь измазавшись грязью, прижал к себе обмякшее послушное, как кукла, тельце, уже не слыша звуков боя и лютого рева стража. – Что же ты наделал, дурачок… – снял респиратор, стиснул до скрежета зубы и зарыдал, нет, завыл волком. – Дурачок!..

А тем временем охваченные всеобщей яростью Тенеборцы окружили оказавшегося неповоротливым морфа и всадили ему последние электрострелы в незащищенные костяными наростами части тела. Ток жестоко жег ему бока, спину, горло, и всякий новый удар отуплял, выматывал, сковывал, подчинял. Хоть страж и сопротивлялся еще из последних сил, размахивал тяжелыми, словно увешенными гирями, бронированными лапищами и пытался затоптать надоедливых людей, но исход схватки уже предрешен. Развернувшись к столпившимся Тенеборцам, морф вдруг дернулся, завыл, метнулся, как от огня, куда-то влево и весь парализованный вдруг обрушился на грязь с аккуратно торчащей из шеи стрелой.

– Тросы готовьте… – осмотрев поверженного гиганта, приказал всем Марк и, убрав лук за спину, подбежал к напарнику, сломленному утратой. Он как сидел, скуля и качаясь вместе с погибшим Чаком, так и продолжал сидеть, совершенно безразличный ко всему происходящему.

Постояв рядом несколько секунд, Марк траурно скинул с головы капюшон, стянул респиратор и сел рядышком прямо в чавкающую слякоть, с трудом подбирая слова: