Сергей Попов - Я иду

Дальше за происходящим наблюдать не смог – не выдержал, отвернулся.

– Черт их сюда принес этих потрошителей, твою мать, – тихо выругался, стараясь не слушать хруст костей и треск сухожилий, от какого внутри все корчилось, спрессовывалось и холодело, – без них проблем хватает…

Высунувшись еще раз, наблюдая обезображенного морфа и трофейщиков, рассовывающих нажитое добро по рюкзакам, – немного помедлил, на корточках отполз чуть в сторону и застыл, думая, как незаметно проскользнуть.

– Надо что-то решать… – не скрывая волнения, промолвил я, с тревогой оглядываясь, пока даже не представляя, куда податься: прямо – голые рельсы, слева – кирпичи да строительный мусор, за ним не укроешься. – Медлить нельзя, иначе до этого проклятого Скупщика я буду неделю ползти…

Но едва успел договорить, – случилось то, чего боялся больше всего: загонщики, что, по-видимому, испугались выстрела и затаились где-то поблизости, теперь запоздало пришли на помощь хозяину, над каким уже поработали чужаки и издали ужасающие хрипы, говорящие лишь об одном, – они пришли убивать.

– Беда, – говорил сам себе, как околдованный, – беда, беда…

И тут задрожали вагоны…

Разъяренные, пенящиеся от бесконечной ярости загонщики принялись запрыгивать на крыши, истошно ворчать, мотать головами и драть хилый металл, готовясь в любой момент напасть на оторопевшую четверку. Те явно никак не ожидали появления других морфов и заметно занервничали, тупо водя стволами то по одному загонщику, то по другому, не зная, в кого первым стрелять. Правда, один из трофейщиков, видимо, тот самый снайпер, прибивший охотника, – быстро смекнул, что сейчас начнется бойня, под шумок прихватил с собой чужой рюкзак и осторожно попятился, дабы не спровоцировать инопланетных захватчиков.

– Некрасиво… – осуждающе проговорил я, – своих же бросать…

И тут решил проучить трусливого снайпера, предавшего группу в разгар смертельной опасности.

– Далеко собрался?.. – нерадостно ухмыльнулся и под несмолкающие хрипы, рвущие на части окрестности, выпустил дротик в ногу предателю. Тот взвыл, подкосился, выронил рюкзак, винтовку и с отборным матом повалился на шпалы, раскидывая мелкий щебень.

Напарники, услышав стоны своего, по-видимому, главаря, тотчас посерьезнели, ощетинились автоматами и завертели головами в попытке отыскать меня, но утратили бдительность. Заметив суету среди людей, морфы в ту же секунду бросились в атаку, не оставляя ни единого шанса на спасение. Послышались запоздалые автоматные очереди, кто-то схватил мачете, но уже слишком поздно – загонщики буквально смели трофейщиков, принялись рвать в лоскуты.

– Бог ты мой, да их там не меньше десятка… – осторожно высунувшись, прошептал я, глядя на морфов, разрывающих на части отчаянно отбивающихся людей, – куда теперь деваться?.. Куда? – зарядил последний дротик. – Живот еще сосет… черт а…

Еще, наверно, минуту продолжалась эта кровавая бойня, пока вскоре загонщики не добрались до раненого снайпера, пытающегося по-тихому слинять ото всех по-пластунски, и не разорвали, обагрив холодные рельсы темными кляксами. Последнее, что удалось услышать – жуткий предсмертный вопль, распугавший ворон поблизости и глухие довольные хрипы насытившихся морфов, чьи морды и трехпалые лапы сплошь измазала человеческая кровь. Покрутившись немного на месте и тщательно обнюхав рельсы и редкую траву, пробившуюся из-под щебня, загонщики наконец угомонились и рассыпались по железной дороге, так и не заметив меня. Воцарилось долгожданное спокойствие.

– Пора выбираться отсюда, пока еще кто-нибудь не заявился, – решил я и, поправив лямки мешка, повесил арбалет на крепление и вышел из укрытия, сразу натыкаясь на замаранные рюкзаки чужаков и на то, что от них осталось. – Господи… – к горлу подкатила тошнота, через силу очертил себя крестом, – Спасибо тебе, Майк, дороги для меня ты находишь самые «легкие»…

Перешагнув через поалевшую рваную куртку и запачканный автомат с застывшей на рукояти кистью, – в последний раз осмотрелся, кинул холодный взгляд на хмурое небо с тянущимися по нему бледными бородатыми тучами и побрел прочь от станции, надеясь отыскать ту самую дорогу, ведущую к Скупщику. Но, на счастье, на поиск ушло немного времени – сразу за ржавыми рельсами с валящимися вдоль, словно бревна, столбами, увидел ржавый обросший мясистой растительностью шлагбаум, а позади – засыпанную листьями дорогу.

Остановился.

– Ну-у… – протянул я, с долей сомнения глядя то на опущенный шлагбаум, то на приютившийся возле него разбитый светофор, то на саму дорогу, практически полностью скрывшуюся под кожистой травой и листвой, – видимо она – других дорог я тут не вижу.

Еще немного потоптавшись на месте, все не осмеливаясь идти дальше, я непроизвольно посмотрел вдаль и тут увидел тоненькую ниточку дыма, тянущуюся из-за невысоких почерневших осыпавшихся зданий, сразу же принимая одно единственное решение – шагать вперед.

– Добрался, что ли? – не поверил вначале я и подошел к оплетенному порослью шлагбауму. – Ну тогда пойдем посмотрим: прав был Майк или обманул.

Договорив, – высморкался, поправил капюшон и, обернувшись, посмотрел сначала на ворон, кружащих над останками трофейщиков, потом на молчаливую одинокую станцию, до какой так и не дошел, и – под шлагбаум.

С самого утра в автосервисе, где работал механиком, стоял шум, держалась духота, пахло потом, соляркой, автомобильным маслом. Каждые полчаса приезжали все новые и новые посетители, до каких зачастую просто-напросто не доходили руки: замена колес, сход-развал, осмотр движков, кузовов, консультация – все это требовало немало времени и сил. Случалось, правда, что напарникам по смене все-таки удавалось уговорить помочь, и мы сообща пыхтели то над побитой в аварии машиной, чей пьяный водитель не мог даже внятно обрисовать суть проблемы, то над внедорожником с просевшей подвеской, то над мотоциклами с неисправной электроникой. И после каждой такой помощи приходилось подолгу отмываться от душистого масла и тосола в одном единственном на весь сервис туалете, с нетерпением ожидая очередного перерыва, где мог хоть чуточку передохнуть, попить воды или просто посидеть в тиши.

– Сид, – окликнул молодой напарник, отирая тряпкой испачканные руки, едва я успел закрыть за собой дверь туалета.

– Чего? Опять помочь, что ль? – устало вздохнув, негромко спросил я, уже прощаясь с мыслью об отдыхе.

– Потом, – отмахнулся тот, – пошли покурим – перерыв же.

– Попозже, – мотнул головой я, – посидеть хочу – весь день на ногах скачу, как подросток.

Напарник нагловато улыбнулся.