Дмитрий Старицкий - Гром победы

Сделал длинную паузу и добавил:

— Простите, генерал, но нахождение посторонних инженеров в столь щепетильной комиссии на секретном предприятии я могу рассматривать только как промышленный шпионаж.

— Что вы себе позволяете, мальчишка! — взвился инженер-сметчик, вскакивая со стула.

— Вы дворянин? — спросил я его спокойным тоном.

— Нет, — брызнул он на меня разъяренным взглядом и заявил гордо: — Я имперский гражданин.

— Тогда рекомендую вам безотлагательно покинуть мой дом — дом имперского рыцаря, пока вас из него не выкинули, как пьяного невежу из трактира, в ближайшую лужу. Вон!

— Барон, мне кажется, вы погорячились, — произнес князь примирительным тоном.

— Ваше сиятельство, вы в своем доме позволяете так себя вести незнакомым людям по отношению к вам?

Князь недовольно крякнул, но промолчал.

— Вот то-то же, — произнес я и повернулся к инженеру, который все это время стоял и смотрел на князя, видимо, ожидая от того команды. — Вы еще здесь? Вам, наверное, неизвестно что полагается в этих горах гостю за оскорбление хозяина дома?

Повернулся к двери во внутренние покои и крикнул:

— Зверзз!

Тот моментально высунул голову в приоткрытую дверь с вопросом в глазах.

— Прикажи своим мальчикам со всей обходительностью вывести этого гостя за пределы моих владений, — и показал на инженера, чтобы не попутали гостей ненароком.

Мальчики появились сразу же. За прошедшие полгода они здорово вытянулись и раздались в плечах на хорошей кормежке и свежем воздухе.

Один подошел к вешалке, где возникшая из ниоткуда горничная подала ему пальто, шляпу и трость инженера. А второй, с полупоклоном вежливо показав рукой, направил гостя.

— Ваша милость, выход у нас вон там.

Взбешенный инженер, видя уставленный в столешницу взгляд генерала, который даже не собирался приходить ему на помощь, гордо вскинув голову, прошел к входной двери, не говоря больше не слова. Мальчишки Зверзза помогли ему надеть пальто, подали ложку для галош и шляпу. Открыли дверь и вышли вместе с ним наружу, не отдавая пока ему трость.

Князь Урагфорт сидел, плотно сжав губы и спрятав кулаки под столешницу.

— Ну не вызывать же мне его на дуэль, ваше сиятельство? — заявил я оправдательным тоном. — Слишком много чести для него будет.

Князь кивнул, соглашаясь. Все-таки сильная это штука — аристократическая солидарность.

— А вы как считаете, ваша милость? — обернулся я к асессору.

— Вы в своем праве, барон, — буркнул тот нейтрально.

Вошли зверззовы пацанчики и доложились:

— Ваша милость, ваше приказание выполнено. Гость-невежа препровожден за пределы вашей земли.

Я их отпустил мановением руки, и старший из звеззовых помогальников проходя мимо стола, мне озорно подмигнул.

Ох, как бы не перестарались они на общинной земле. Впрочем, на нашей мостовой если и есть лужи, то мелкие. Хорошо, в свое время брусчатку уложили.

Когда мои «казачки» выходили из холла в покои, между их ног ловко поротырился пятилетний граф Риестфорт, размахивая деревянной сабелькой с криком:

— Кто обижает моего верного слугу — тому жить надоело! — и грозно махнул крест-накрест своим оружием.

— Ваше сиятельство, — принял я строгий вид воспитателя. — Почему вы в такое время не в постели? Вам предписан в середине дня тихий час.

— Но, Савва, сам бы попробовал спать днем… — возмутился малолетний нарушитель режима, опершись на свое деревянное оружие.

— Все в детстве спали днем, — соврал я.

— А когда мы жили в поместье, то нас никто не заставлял спать днем. Даже отец.

С поклоном вошла строгая Альта, взяла своего сына поперек туловища и унесла с извинениями.

А тот все кричал, размахивая саблей за ее спиной:

— Все равно я спать днем не буду!

Явление мальчишки разрядило накаленную атмосферу. На лицах присутствующих появились улыбки.

— Это разве не ваш сын? — спросил князь.

— Нет, ваше сиятельство, это младший сын покойного графа Битомара, граф Риестфорт. Я всего лишь его воспитатель. Мой сын только-только ножками пошел.

— Простите… ваша милость, — несколько спотыкаясь в словах, произнес старший по возрасту аудитор. — Вы тот самый Кобчик, который устроил осенью кровавую тризну по графу Битомару на фронте?

— Не буду отрицать очевидного, — ответил я.

— То, что у Битомара оказались сыновья, стало большой неожиданностью для императорского двора, — сообщил зачем-то князь. — Непонятно только, зачем он их прятал от света?

— Может быть, он не хотел для них своей участи, — предположил я. — Вы, наверное, также не в курсе, что Битомар серьезно увлекался химией, а его заставляли служить в кавалерии.

— Такое трудно понять и еще труднее в такое поверить, — заметил асессор.

— Вы правы, барон, — кивнул я ему. — Но химия… Это такая наука, которая мало кого оставляет равнодушным, стоит к ней лишь прикоснуться. За ней наше будущее. И хорошее, и плохое.

Возникла пауза, про которую на моей родине говорят — «милиционер родился».

— Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче? — спросил я, чтобы разрядить обстановку.

— Мне лучше водки, — попросил генерал.

— Мне тоже, — поддакнул асессор.

Аудиторы от всего отказались.

— Тогда, господа аудиторы, — внес я предложение, подкупающее своей новизной, — сейчас будет подана коляска, которая вас отвезет во дворец к казначею герцога. Вы успеете еще его там застать. Если герцог соблаговолит, то я буду рад принять вас у себя на заводе. Но без приказа Ремидия… Извините, не властен. Военная тайна.

После ухода аудиторов нам подали можжевеловку из посылки Эллпе и соления, оставшиеся еще от гостинцев жены Гоча. Нарезку из копченой гусиной грудки. Сыр. Маринованную горную зелень.

Генерал выложил на стол свой портсигар, но я молчаливо показал глазами на пирамидку.

— Барон, где это видано, чтобы выпить и при этом не закурить? — рассерженным тоном выговорил мне князь.

— В моем доме, князь, — ответил я ему. — Все тут курят только на хозяйственном дворе. Сам я не курю, а моя беременная жена даже запаха табачного не переносит. Увы… Прошу простить. Итак, раз мы остались в тесной компании без балласта и лишились танцев с бубнами, то прошу вас озвучить, что именно желает правительство империи от скромного фабриканта?

— Ручные пулеметы.

— Они и так производятся на заводе в Будвице.

— Мало. Мало. Нужно намного больше, — убеждал меня начальник ГАУ.

— Для обычной пехоты они не очень уж и нужны, — возразил я, — так показала боевая практика Восточного фронта. А вот штурмовые роты, кавалерия и горные части без них обойтись не могут. Что сильно сокращает их применение, особенно в окопной войне. И если вам мало пулеметов, то примите, наконец, на вооружение станковые пулеметы «Гочкиза» — они вдвое легче пулеметов «Лозе», что немаловажно тактически.