Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика

Да, по всем расчетам выходило, что два человека вполне управятся с погрузкой золота. А третий — командир — будет ждать в корабле-матке на орбите.

Джонатан Грей слыл в отряде астронавтов НАСА «человеком без нервов», и изо всех сил поддерживал свое реноме, надеясь первым полететь к Марсу. Но выбор руководства пал на Маклайна. Грей был дублером командира «Арго», и в свое время уже проходил подготовку к полету. Однако с тех пор много воды утекло, и нужно было восстанавливать навыки. «Человеком без нервов» он казался окружающим, — но не себе самому. Грей просто давно научился скрывать свои эмоции и в достаточной степени контролировать их. И старался быть с собой предельно откровенным.

Нет, сам полет его не страшил. Те, кто боится, обречены до конца дней своих шаркать ногами по поверхности планеты, спотыкаясь о кочки. Опасения его были иного рода. Справится ли он? Не подкачает ли техника? Не подготовила ли Красная планета с ее загадочным Сфинксом и не менее загадочной атмосферной аномалией в районе Кидонии какие-то грозные неожиданности? Судя по тому, как сложилась Первая марсианская, благоприятному исходу дела могли помешать непредвиденные и совершенно неизвестные факторы.

Марс отнюдь не представлялся местом для беззаботных прогулок под двумя лунами. А гибель Маклайна, невыясненные обстоятельства этой гибели, свидетельствовали о том, что шансы на успех ничуть не выше шансов на провал…

Успешно преодолев безвоздушный океан, «Арго-2», как и его предшественник, вышел на ареоцентрическую орбиту на высоте четырехсот километров от поверхности Марса и завис над Кидонией. Равнина со всеми ее нефрактальными объектами была хорошо видна сквозь почти прозрачную атмосферу. Довольно четко просматривался с помощью оптики и вырытый Первой экспедицией котлован. Он был полузанесен кизеритовой пылью, укрывшей законсервированный в глубине, на уровне золотого покрытия, экскаватор. На борту «Арго-2» находилась и собственная заготовка экскаватора, которую предстояло довести до рабочего состояния с помощью нанотехнологий уже на месте посадки. По заданию, добывать золото нужно было на собственной машине, а не пользоваться экскаватором предшественников.

К удивлению астронавтов, главный объект Кидонии ничуть не напоминал человеческое лицо, хотя его вид и отличался от нашумевших в 2006-м снимков, сделанных европейской станцией «Марс Экспресс». Те снимки, как и в 1998 году, были призваны развеять надежды широкой публики на искусственное происхождение Сфинкса, и специалисты потрудились на славу, представив марсианский артефакт обыкновенной горой, сильно разрушенной эрозией. Участники Второй марсианской тоже увидели вполне обычное скальное образование с впадинами в верхней своей части, без каких-либо признаков улыбки, зубов или головного убора. Лицо перестало быть Лицом, превратившись в один из довольно ординарных объектов марсианского ландшафта…

Это было странно, но не сверхъестественно. Вероятно, в грандиозном сооружении древних марсиан продолжали функционировать какие-то системы, преображая его внешний вид. Не это являлось сейчас самым важным. Главное, чтобы не изменился золотой панцирь Кидонии, чтобы он оказался на месте, и золото не обернулось кизеритом или какой-нибудь банальной пемзой. А с нефракталами ученые потом разберутся…

Джонатан Грей вновь посмотрел в зеркало и мысленно попросил Господа отложить другие дела и посодействовать в выполнении задачи Второй марсианской.

Как и подобает настоящему профессионалу, Людас Нарбутис волновался только до того момента, когда наступала пора браться за дело. И тогда уже не оставалось места волнению. И пусть сердце билось учащенно — это не мешало сохранять ясность ума, быстроту реакции, а руки как бы сами собой порхали над панелью управления, совершая отработанные сотни раз движения.

Посадка «шмеля» — так Нарбутис окрестил посадочный модуль — прошла безукоризненно. Модуль осел на грунт рядом с котлованом с элегантностью устроившейся подремать кошки.

— Превосходно, босс! — с одобрением сказал Бастиан Миллз, сделал несколько шагов и остановился за спиной пилота. — Спасибо за классную посадку. Словно фарфор вез… Или богемское стекло… Та-ак, все то же самое, — добавил он уже другим тоном, глядя на показания наружных анализаторов. — Плюс десять и три. Обожаю стабильность!

Его напарник молча смотрел на дисплей, где, кроме наружной температуры, уже появились данные о составе забортного воздуха. Да, это был именно воздух, вполне земной воздух, та самая атмосферная аномалия, которая присутствовала здесь и во время работы Первой марсианской экспедиции. И теперь, спустя год, эта аномалия оставалась неизменной. Или же вновь появилась совсем недавно, когда «Арго-2» вышел на ареоцентрическую орбиту?…

В отличие от своих предшественников, Нарбутис и Миллз были к этому готовы. Размышлять о происхождении аномалии не входило в поставленную перед ними задачу. Такими размышлениями (вполне, впрочем, безуспешными) занимались ученые. А Нарбутис и Миллз просто должны были принять этот факт к сведению, не более того. Факт относился к категории благоприятных, потому что позволял работать без шлемов и заплечных баллонов и чувствовать себя чуть ли не как дома, на той же базе. А фактом неблагоприятным могли стать сбои, а то и полное отсутствие радиосвязи с кораблем-маткой, как это было у первых «аргонавтов».

Однако связь пока не прерывалась, и Нарбутис, на правах руководителя группы, состоявшей из двух человек, доложил командиру «Арго-2» о благополучном финише.

…Астронавты, расположившись у самого «шмеля», заканчивали сборку экскаватора и нет-нет да и поглядывали по сторонам и на розоватое, все больше светлеющее небо. Они еще не привыкли к Марсу, новые впечатления еще не отстоялись, и хотелось смотреть, смотреть и смотреть вокруг, любоваться красотами иного мира. Да, пейзаж был знакомым — они не раз и не два видели «картинки», переданные в хьюстонский ЦУП с модуля Первой марсианской. Но одно дело — рассматривать со стороны, на экране, и совсем другое — находиться внутри такой «картинки» и наблюдать все собственными глазами. Никакая, даже самая совершенная аппаратура не может заменить непосредственного восприятия. Однако вволю наглядеться на Марс они могли себе позволить только после загрузки «шмеля» золотым нектаром…

Миллз в очередной раз поднял голову и бросил взгляд в сторону Сфинкса. И издал настолько странный звук — какой-то гибрид вздоха и стона, — что Нарбутис резко повернулся к нему:

— Что такое?

Нанотехнолог молча показал рукой, не выпуская из нее универсальный ключ.