Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика

На второй день Алекс был уже осмотрительнее, и решительно отказался от очередного умопомрачительного блюда — такака но тукупи, смеси пасты и муки маниоки с соусом, высушенными креветками и растением джамбо. Пол Доусон пока не давал о себе знать. Продолжая изображать из себя туристов, они отправились в одну из многочисленных поусад — поселений для любителей экзотики, — расположенных в окрестностях Манауса, прямо в джунглях. Там можно было провести ночь, послушать на рассвете звуки просыпающегося леса и побродить с проводником, разглядывая этот удивительный мир, позволяющий представить то, что будет на Земле, когда наконец полностью выдохнется и канет в небытие человечество…

В отель вернулись только на следущий вечер, переполненные впечатлениями от прогулок во влажном душном полумраке, куда почти не проникали солнечные лучи, среди огромных орхидей и лишайников, ипомеи и множества других растений, названий которых они не знали… Деловитые очковые медведи… Гиганские выдры с совершенно разбойничьими усатыми мордами… Толстенькие капибары… Застывшие кайманы с тусклыми глазами статуй, сохранившими, казалось, остатки света давнего солнца какого-нибудь кембрия или девона… Все здесь источало дикость правремен, когда еще не было на Земле городов, телерекламы и хот-догов, но у Алекса нет-нет да и возникало ощущение, что он видит картины тщательно отрепетированного, ежедневно повторявшегося спектакля для туристов, где каждое животное, каждое растение играет свою нехитрую роль. И стоит только туристам удалиться, как сворачиваются в трубочку листья пальм, на полушаге застывают на ветвях обезьяны, камнем идут на дно стерниклы, только что, как брызги, вылетавшие из воды, спасаясь от выдр, да и сами выдры замирают рядом с ними, и нет им больше никакого дела до рыбы.

И как же все это изобилие жизни было непохоже на голый обездоленный Марс!

Впрочем, Батлер не думал о Марсе. Он отрешился от мыслей и воспоминаний, от прежней жизни, от самого себя — и просто отдыхал, ни о чем не заботясь и не тревожась.

Алекс еще раз посмотрел на постер с символом Манауса и взял пульт телевизора. И в это время раздалась приглушенная трель мобильного телефона.

— Добрый вечер, Алекс. — Это был Доусон. — Я по соседству, напротив отеля. Ресторан «Виктория Регия».

— Здравствуйте, Пол. Я уж думал, вы пропали.

— Да нет, я тоже прилетел позавчера. Только другим рейсом, из Сан-Паулу. И успел переделать здесь кучу дел.

— С чего это вас занесло в Сан-Паулу? — недоуменно поинтересовался Батлер. — Вроде бы это совсем в другой стороне.

— Захватил там нужного человека. Приходите, познакомлю. Это действительно нужный человек, можете не сомневаться.

Не прошло и четверти часа, как Батлер вступил под навес обрамленной кустарником круглой площадки ресторана «Виктория Регия». Своей формой площадка повторяла знаменитую одноименную местную кувшинку — подлинное украшение амазонских заводей-стариц. Доусон, одетый в светлые шорты и легкую, в тон шортам, рубашку навыпуск, лакомился вместе с «нужным человеком» кокосовыми орехами в шоколадном муссе.

«Нужного человека», в унисон с наименованием ресторана и кувшинки, звали Викторией. И, как и цветок знаменитой кувшинки, она сияла белизной тонкой блузки и брючек в обтяжку. Виктория Монти, свободная журналистка, была яркой черноволосой женщиной с очень привлекательной грудью, в возрасте между тридцатью и сорока годами — точнее Алекс, по своему обыкновению, определить не смог. Подобные женщины рекламируют по телевизору стиральные порошки, зубные пасты и разные разности для критических дней. Она была похожа на бразильянку, но, как выяснилось в ходе разговора, появилась на свет в Амарилло, штат Техас.

Поработав некоторое время в провинциальной газете, Виктория рискнула резко изменить образ жизни и пуститься в свободное плавание. Начав с Ливана, она вскоре перебралась в Италию. А впоследствии прочно обосновалась в Бразилии, переезжая из одного в другой город Атлантического побережья все ближе к Уругваю — Форталеза, Ресифи, Салвадор, Рио и, наконец, Сан-Паулу. Свои материалы она предлагала различным информационным агентствам, и дела у нее шли очень даже неплохо. Доусон познакомился с ней еще на Адриатике, и с тех пор она не теряла с ним связи, выуживая подробности его постоянных археологических изысканий. Доусон был для нее одним из многочисленных источников информации, и ни о каких других контактах, как понял Алекс, речь тут не шла. Виктория горела желанием побывать в глубинах Амазонии, где ждет не дождется древняя-предревняя пирамида, и собиралась самыми яркими красками расписать предстоящее открытие и донести его до информационных агентств. А значит, подумал Алекс, если и не миллионы, то тысячи узнают об этом чудесном месте, возвращающем счастливое прошлое. И если не тысячи — то сотни поверят. И если не сотни — то десятки отправятся туда, к тем, кто жаждет обрести новых хозяев. Главное — пойдет слух, разбегутся круги по воде, все шире, все дальше и дальше… Власти, разумеется, в конце концов отреагируют, но случится это далеко не сразу.

— Носик попудрить не желаешь, Викки? — минут через десять по-свойски обратился Доусон к журналистке.

— Изгоняешь представителей прессы? Хочешь пообщаться при закрытых дверях? — Виктория промокнула салфеткой свои великолепные рекламные губы и встала, поигрывая узкой талией. — Мочевой пузырь меня пока не беспокоит, я уж лучше туда. — Она показала изящным пальцем на табуреты у стойки бара. — Потом позовешь, если меня к тому времени не снимут.

— Но-но, — сказал Доусон. — Или работа — или секс!

— Эти понятия вполне совместимы. При желании, — ответствовала представительница второй древнейшей профессии, задорно подмигнула Алексу и пошла от столика походкой путаны, провожаемая пламенными взглядами присутствующих на площадке ресторана мужчин.

Доусон восхищенно цокнул языком.

— Какова, а? Сладка, как бригадейро. — Он кивнул на блюдце с бразильским лакомством.

— Да, соблазнительна, — согласился Алекс, не сводя глаз с удаляющейся красавицы. — Думаю, у нее нет проблем с интервью.

— Понятия совместимые…

— В подробности вы ее не посвящали?

— Разумеется, нет. Вы же не против ее участия, Алекс?

— Я только «за». И могу ли я возражать после того, как без вашего разрешения привлек Ника и Джейн?

— Она может быть нам очень полезна, Алекс. Хоть король сам по себе и хорош, но его все-таки делает свита.

— Я уже сообразил. Повторяю: я только «за». Но был бы я ее мужем, в сельву бы не отпустил.

— Уверяю, она бы вас и не спросила, Алекс. Она не из тех, кого можно куда-то не отпускать. Уж скорее, это она не отпустит. — Доусон помолчал и слегка хлопнул ладонью по столу. — Ладно, к делу. Докладываю: практически все вопросы с экипировкой уже решены, остались две-три позиции, это завтра. Никого подозрительного как будто бы не наблюдается, но вы продолжайте отдыхать, на всю катушку. Рекомендую ночную охоту на кайманов.