Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика

С Линдой все получилось точь-в-точь как в какой-нибудь из мелодрам, что гуляют по телеканалам, вызывая умиление домохозяек. Теплым вечером позднего августа Эдвард вместе со школьным приятелем Диком Штайном устроился в уютном баре неподалеку от дома Эдварда. К их услугам было пиво с арахисом и бейсбол по телевизору — стандартный набор. В баре было немноголюдно, если не сказать — почти пусто, никто никому не мешал, и Эд с Диком потихоньку пили свое пиво, вспоминали школьные годочки и смотрели бейсбол. К бейсболу, впрочем, оба относились довольно равнодушно. А потом в бар зашли две девчонки, а следом за ними — трое молодых людей лет двадцати, которые подсели к этим девчонкам. И девчонкам это соседство не понравилось. В общем, Дик предложил Эдварду вмешаться, и они вмешались. Переговоры получились на удивление короткими и прошли без осложнений — троица без особых пререканий покинула бар, а Эдвард с Диком остались. За столиком девушек. Бейсбол был забыт, пиво сменилось мороженым и фруктовыми коктейлями, а позже Дик пошел провожать Монику, а Эдвард — Линду. Итогом этой вечерней прогулки стало то, что Эдвард и Линда договорились о новой встрече… И встречались до тех пор, пока курсант Маклайн не отбыл в свою академию.

Линда писала ему в Колорадо-Спрингс, он отвечал ей, и через три года, когда Эдвард Маклайн был уже лейтенантом ВВС, они поженились. С устройством уютного семейного гнездышка не очень получалось, потому что все шесть лет обязательной после окончания академии службы в Военно-Воздушных Силах Маклайна переводили с одной базы на другую. Но постепенно все устроилось, и родился сын Марк, и в конце концов, с третьего захода, Маклайн пробился в группу астронавтов НАСА…

И только после свадьбы Линда рассказала ему, что тем августовским вечером в колумбийском баре «Черная Пусси» перед ним разыграли целую пьесу. Участвовали в ней и его школьный приятель Дик Штайн, и сама Линда с подружкой Моникой, и трое студентов — однокурсников Дика. А сценарий этого действа был разработан не кем иным, как младшей сестрой Эдварда Глорией, чьей подругой, оказывается, была Линда…

А началось все с того, что Линда с родителями переехала в Колумбию из Сан-Антонио, когда Эдвард уже учился в академии. От новой подруги по колледжу, Глории, Линда узнала о его существовании, а увидев фотографию высокого, по-спортивному подтянутого красавца с точеным лицом, заочно влюбилась в него не то что по самые уши, а по самую макушку, как можно влюбляться только в юности. Глория знала, как брат относится к общению с девушками — он считал все эти свидания-провожания непозволительной тратой времени, которого и так не хватает, — и потому решила устроить целую инсценировку с привлечением знакомых актеров-любителей…

Наверное, все-таки не стоило выдумщице Глории вмешиваться в естественный ход событий, стараясь соединить две половинки, вовсе не предназначенные друг для друга. Кто знает, может быть, его, Эдварда Маклайна, настоящей половинкой была курсантка Герти, которая стала избегать его с тех пор, как Линда вместе с Глорией умудрились приехать к нему в окруженный горами городок академии в окрестностях Колорадо-Спрингс…

Нельзя сказать, что жизнь с Линдой у него не сложилась. Не было каких-то крупных ссор, а тем более — измен. Во всяком случае, он о таком не знал. Но не было и чего-то другого, не было единого целого… Они с Линдой оставались отдельными половинками, вращаясь по разным орбитам, и орбиты эти с годами расходились все дальше и дальше.

Он шел своим курсом, внутренне одинокий — и вдруг появилась Флоренс Рок. Не просто появилась, не просто прошла по горизонту справа налево или слева направо, а начала неуклонно приближаться… или он начал приближаться к ней, как приближается к планете космический аппарат, попавший в поле тяготения этой планеты.

Эдвард Маклайн не хотел находиться в поле тяготения Флоренс Рок, не хотел привязываться к этой блондинке с удивительными глазами. Чем сильнее привязываешься к кому-то, тем больнее разрыв…

У Эдварда Маклайна были жена и сын. У Флоренс Рок были муж и дочь.

Маклайн достаточно долго прожил в этом мире, чтобы знать: любой вираж, любое отклонение от устоявшегося, привычного курса может превратиться в погоню за ложным солнцем. В итоге и старое потеряешь, и новое не найдешь. Или того хуже — поднимешься слишком высоко, израсходуешь запас кислорода — и все закончится. Навсегда. Немало летчиков погибло, тщетно пытаясь настичь иллюзорную цель. И не только летчиков — просто людей…

Но далеко не всегда человек имеет полную власть над своими чувствами. Далеко не всегда может с ними бороться. Тем более — если бороться вовсе не хочется…

Командир «Арго» старался не думать, что будет потом, после возвращения на Землю. Но совсем не думать не получалось…

И еще Маклайн не мог контролировать свои сны. И в этих снах он и Флоренс были вместе.

Командир продолжал тихо выстукивать пальцами дробь по по пластику. В отличие от радиосвязи с группой Батлера, контакт с Землей был в полном порядке. Пять минут назад ЦУП передал ему код доступа к файлам, хранящимся в бортовой компьютерной системе. Маклайн знал о существовании этих файлов, но об их содержании ему не было известно ровным счетом ничего.

«Есть вещи, о которых лучше не знать заранее, — сказали ему в НАСА накануне старта с Земли. — Это вовсе не значит, что мы вам не доверяем. Просто это в данный момент — лишняя информация, которая может отвлечь вас от выполнения основного задания».

Поразмыслив, Маклайн как будто бы согласился с этим мнением, но все-таки не удержался от вопроса.

«Не раскрывая самой сути информации, вы не могли бы сказать, с чем она связана?» — спросил он.

«Со структурами Кидонии, — последовал ответ. — Это некоторая дополнительная информация о структурах Кидонии, и она может понадобиться марсианской группе только тогда, когда у нас возникнет уверенность в том, что основная задача будет выполнена».

Этот длинный, как боа-констриктор, словесный выкрутас, в переводе на обычный разговорный язык, подразумевал, примерно, следующее: если мы расскажем вам, парни, кое-что о кидонийских объектах, вы плюнете на добычу золота и займетесь вовсе не тем, чем нужно.

И вот теперь, когда загрузке благородного металла в «консервную банку», по мнению знатоков душ человеческих из НАСА, уже ничто не могло помешать, они решили наконец поделиться информацией.

«Ну-ну, посмотрим, какой сюрприз они приготовили», — подумал Эдвард Маклайн, набирая код допуска.

Открылся текст с заголовком: «Теотиуакан». Вслед за ним появились фотографии: какая-то схема (план базы? города?); ступенчатые пирамиды на фоне гор; компьютерная трехмерная фигура с ярко-красными точками. Этот компьютерный рисунок нельзя было не узнать — на экране красовался Марсианский Сфинкс.