Владимир Петров - Солнце Палестины (СИ)

- Чтож, ваши мотивы понятны, - ответил Раймонд, - сможете выдержать ночной переход, не свалитесь с коня?

- Ради Анастасии выдержу, синьор,- решительно кивнула девушка.

- Хорошо,- хлопнул ладонью по столу Готфрид,- осталось решить, кто выделит воинов?

Готфрид обвел взглядом сидевших за столом, рыцарей. Все аристократы отмалчивались.

- Господа,- улыбнулась Саша, - я понимаю, что в Яффе добычи больше, но дайте каждый по сотне конных, вот и будет половина тысячи, а командиром поставьте рыцаря, которого все знают и уважают. И ещё нужен человек, умеющий говорить с неверными, на их языке.

- Если синьора не возражает, то я поеду, как толмач, - сказал Левон.

- Спасибо вам, Левон,- поклонилась армянину девушка.

- Рыцарь де Мо, - воскликнул Раймонд, - подойдите.

Названный воин вышел вперед и поклонился сидящим за столом,

- Вот, господа, командир сводного отряда, думаю, возражений нет.

- Выбор хороший, Раймонд,- сказал Танкред,- его все хорошо знают. Думаю, обсуждать больше нечего. Я дам сотню воинов, а вы синьора идите, собирайтесь, переход будет трудный, постарайтесь не отстать в темноте от остальных.

- Всего хорошего, господа,- поклонилась всему собранию Саша, - и спасибо вам.

Круто развернувшись, она быстрым шагом вышла из шатра. За ней следом вышла принцесса.

- Чтож Александра, ты добилась своего. Иди, готовься к походу, а я помолюсь за вас.

Когда Александра вернулась, то над их маленьким лагерем стоял запах вареного мяса. Якоб времени зря не терял, развел небольшой костерок и в котелке, над ним, весело булькала трофейная конина. Сам же парень сидел рядом и гипнотизировал взглядом варево. От запаха желудок девушки напомнил ей, что день был длинный и за всеми приключениями, покушать ей не довелось.

- Якоб,- воскликнула она, глотая слюну,- я уезжаю, остаешься на хозяйстве. Приготовь мне захваченного коня, скинь все лишнее, потом переложишь на наших лошадей. И пошарь в чужих седельных сумках, может, найдешь что съестное.

Парень, не задавая вопросов, побежал исполнять приказ, а Саша подошла к телеге, где лежала Настя. Её подруга продолжала спать, а служанка делала ей мокрый компресс, читая молитву.

Посмотрев на неё, Александра вздохнула и попросила помощницу накормить девушку бульоном, если та проснется. Тут подбежал Якоб, доложил, что нашёл пару лепешек и кусок вяленого мяса, протянув ей свёрток с едой.

Пока его хозяйка жевала эти лепешки, он скидывал захваченное барахло с захваченного коня убитого сарацина и подвел к ней. Закончив с ужином, девушка вскочила на коня.

- В общем, так, Якоб, - сказала на прощанье Саша, - завтра увидимся, постараюсь найти лекаря, а ты молись за меня. Пусть господь пошлет удачу.

- Все сделаю, ваша милость, пусть Иисус пошлет вам легкую дорогу, - поклонился он ей в след.

Отряд выехал в сумерках. Солнце уже окончательно скрылось в стороне моря, но оставалось относительно светло. Проскакав немного на юг, всадники выехали на дорогу, идущую с востока на запад. Местами её покрывали гладкие плиты, в стыках которых прорастала трава. Некоторые участки занесло землёй, и в этом месте, древний путь походил на широкую тропу. Местами, на обочине, сохранились верстовые столбы из камня. На их каменных боках различались римские цифры номера версты и имена императоров. Это был путь, проложенный когда-то римлянами из Яффы в Иерусалим. Окончательно зарасти травой, дороге не давали караваны и вереницы паломников. Ведь арабы после захвата Палестины не препятствовали верующим посещать святой город.

Когда отряд повернул на восток, окончательно наступила ночь. Сначала пришлось идти шагом, нащупывая копытами коней полотно дороги. Но вскоре вышла луна, глаза воинов привыкли к темноте, и можно было рассмотреть путь. Жоффруа скомандовал, и отряд перешел на рысь. Он вел воинов как вожак волчьей стаи, с рыси переходя на галоп, потом опять на рысь и иногда шагом, стараясь не загнать коней.

Воины попрятали свои плащи с крестами, некоторые надели трофейные арабские халаты, кто-то, самый хитрый, намотал чалму, поверх шлема. В общем, постарались, чтобы издалека, выглядеть похожими на арабов.

Саша скакала в конце строя. Поначалу, во время скачки, она повторяла про себя: "Только бы медик находился в городе". Но постепенно накопленная за день усталость, темнота и мерный стук копыт, начали клонить в сон. Она впала в сонную апатию, периодически, засыпая. Окончательно заснуть ей не давал киликиец Левон, который ехал рядом с ней, вместе со своими воинами. Он наблюдал за ней, как только она, заснув, начинала клониться к шее коня, встряхивал ее за плечо.

Въезда в Аялонскую долину отряд достиг, когда солнечный диск начал появляться над Иудейскими горами. Всадники на мгновение остановились, завороженные видом. Долина была холмистой, с многочисленными рощами и квадратами полей. Небольшая река, Аялон, которая дала имя этому месту, рассекала её с востока на запад. Для Саши, выросшей на берегах Невы, эта река показалась большим ручьем, по берегам которого обильно рос кустарник, апельсиновые рощи, редкие финиковые пальмы. Этот поток пересыхал в середине лета, но сейчас, в конце мая, вода в нем еще была.

Ближе к горам, в дрожащем воздухе, был виден лесной массив, мимо которого, на выход из долины, уходила римская дорога, попутно проскальзывая мимо высокого холма. На вершине этого холма можно было рассмотреть несколько построек.

Сам город Эммоус располагался ближе к западной части долины, к въезду в нее и севернее русла речки. На взгляд девушки, город был небольшим, тысяч на пять жителей. Его стена из серо-жёлтого скального камня, имела форму квадрата. Ее зубцы местами обвалились от воздействия ветра и дождя. Сами стены выглядели старыми и если пристально всматриваться, то можно было найти следы от старых обстрелов ядрами катапульт.

В центре города возвышался минарет мечети. Рядом с ним, над стеной, торчали плоские крыши высоких домов зажиточных горожан. Их украшали декоративные башенки и зубцы. С этой высокой точки, кое-где в городе выглядывали макушки деревьев, видимо чьих-то садов.

Дорога тянулась с километр, проходя мимо одного из культовых сооружений, и упиралась в ворота, расположенные в надвратной башне. От башни она переходила в широкую улицу, которая через центральную площадь, шла к восточным воротам.

Дальше, на просторе, среди зелени полей и деревьев, можно было увидеть крыши небольших деревень или имений богатых горожан. Среди полей, к ним, пролегали грунтовые дороги, которые брали свое начало от плит римского пути.

Ветер донес до ноздрей Саши экзотические запахи цветов, фруктовых деревьев. Вместе с запахами, ветер принёс крик муэдзина. Он призывал правоверных на утреннюю молитву.