Александр Александров - Следователь (СИ)

- И посадили тоже, – вставил Смайл.

- И посадил. – Фигаро согласно кивнул. – Всякое бывало. Но весь этот план не выйдет за рамки голой теории, пока мы не узнаем, где сейчас Вивальди. До этих пор… – он развел руками.

Винсент Смайл встал. Открыл ящик стола, достал револьвер, проверил, заряжен ли тот и сунул в кобуру. Взял в руку трость, повертел ее, любуясь игрой света на набалдашнике, и повернулся к Фигаро.

- Скажете Фигаро, – медовым голосом произнес начальник тудымской жандармерии, – что Вы делаете сегодня вечером?

- Чего?! – следователь выпучил глаза.

- Ну, в смысле, не заняты ли Вы. Потому что сегодня около девяти Валерий Вивальди будет ужинать в «Киске»… Чего Вы так на меня смотрите? Оружие у Вас с собой?..

В маленьких городах бывают вечера, в которые думать о чем-то плохом просто невозможно.

В синем воздухе разливается какая-то старомодная грусть, словно вынутая из старого, пропахшего пылью сундука, краски становятся ярче, свет мягче, а тени домов наливаются загадочным фиолетовым бархатом. Свет окон таинственно-трепетен, и даже огни фонарей кажутся маяками, зовущими к неведомым далям, что давным-давно потерялись за картонной ширмой будней. Звуки стихают, в небе появляются первые тусклые звезды и откуда-то издалека слышна тихая мелодия. Патефон? Саксофонист в старом кафе? Пресловутая «музыка сфер»? Кто знает…

…Фигаро глубоко вдохнул морозный воздух, выбросил в урну окурок и задумчиво посмотрел на вывеску «Киски». Алхимический газ в тонких стеклянных трубках, из которых было составлено название, почти потерял заряд, и теперь надпись мигала, вспыхивая тусклыми алыми искрами.

Странно – следователь совсем не чувствовал страха, только огромную, необъятную как заледеневшее озеро усталость. Хотелось лишь одного: поймать извозчика, отсыпать ему золота полной мерой, сесть в сани и ехать по ночным улицам – ехать и ехать без конца, ни о чем не думая. Он вспомнил старую легенду: пожилой колдун, умерший в своей карете, который проносится по ночным улицам в самый темный час. Хочешь уехать прочь из опостылевшего мира – выйди в полночь на дорогу и брось на брусчатку серебряный грош. Тогда, рано или поздно, ты услышишь, как тихо цокают подковы и из-за угла появится…

Он резко тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Так можно провалится в прострацию и без всякого псионика. Следователь постучал в дверь кареты и та тут же распахнулась.

Винсент Смайл был одет точно так же, как и в первый раз, когда Фигаро его увидел: кремовое пальто с меховым воротником, светло-серые брюки, канареечная рубашка и полосатый галстук. Только вместо щегольских лаковых туфлей Смайл надел валенки. Это были самые настоящие валенки – черные и ворсистые «вездеходы», в каких сейчас ходила половина Нижнего Тудыма. Фигаро подумал, сказать ли главжандарму о том, что в валенках он смотрится как журавль в лаптях, но передумал – было видно, что Смайл и так находится на грани нервного срыва. Поэтому он просто буркнул:

- Ну-с? Долго еще?

Начальник жандармерии достал из кармана часы и, откинув ногтем тонкую серебряную крышку, посмотрел на циферблат.

- Мой человек уже на телеграфе. Можно начинать.

- Повторим еще раз, – следователь сунул руки в карманы. – Я захожу внутрь. Если через пятнадцать минут я выйду из кафе один – давайте отмашку отправлять телеграмму в Орден. Если же мы с Вивальди выходим вместе, значит, на нем уже надеты вериги и он абсолютно безопасен. Тогда… В общем, дальше он Ваша забота.

- А если Вы не выйдете из кафе вообще?

- Такой вариант тоже возможен, – признал Фигаро. – Тогда отправляйте телеграмму. Сами ничего не предпринимайте. А то я Вас знаю…

- Но если дело дойдет до драки? Что если столкновения с Вивальди избежать не получится?

- И это тоже возможно. Если он вытащит из моей головы, что Вы поджидаете его снаружи – Вам несдобровать. Постарайтесь избежать открытого столкновения, но если не получится… Тогда запомните несколько правил: во-первых старайтесь чтобы расстояние между Вами и псиоником было как можно более большим. Думаю, что сажен тридцать – уже предельная для него дальность. Прятаться в укрытии не имеет смысла – он видит не глазами и легко достанет Вас даже за каретой. Идеально, конечно, было бы спрятаться за дюймовый стальной лист, но вряд ли Вы таскаете его с собой.

- Да уж как-то не завалялся в карманах.

- Если уж все-таки попадете под удар – не сопротивляйтесь. Наоборот – постарайтесь расслабиться. Попробуйте полностью заглушить мыслительный процесс. Да, я знаю, это невероятно сложно, но Вы, все-таки, попытайтесь. Например, испугайтесь до зеленых чертиков. Так испугайтесь, чтобы аж в штаны наложить. И ни в коем случае не планируйте своих действий ни на секунду вперед. Действуйте инстинктивно.

- Вас послушать – так это раз плюнуть. – Смайл нервно облизнул губы.

- Нет, что Вы. Это очень сложно. Но возможно, поверьте. Я слышал историю про одного монаха…

- Фигаро, – застонал жандарм, – идите к… монахам! Давайте покончим с этим поскорее. А то я чувствую, что моя храбрость сейчас, действительно, стечет в брюки.

- Хорошо, – следователь кивнул. Ну, удачи, жандарм!

- Удачи, следователь, – лицо Смайла было абсолютно серьезным. – Всем нам удачи.

Дверца кареты захлопнулась, и Фигаро снова остался в одиночестве.

Нет, разумеется, он знал, что Смайл внимательно следит за каждым его движением. Вот только легче на душе от этого, почему-то, не становилось. Фигаро почувствовал, как старые страхи опять выползли наружу и принялись грызть его мозг острыми зубками-иголочками.

Что если проклятый алхимик обманул?

В конце концов, Сальдо мог просто напортачить. В его возрасте и с его зрением трудно отличить вареного рака от дверной ручки, не говоря уже о том, чтобы различать тончайшие оттенки алхимических декоктов. Что если препарат просто-напросто не подействует?

Фигаро достал руку из кармана и разжал ладонь.

Вот и препарат. Совсем маленький флакончик – не больше грецкого ореха. Жидкость в нем была абсолютно прозрачной, но следователь знал, что если на флакон упадет луч света, то декокт заиграет глубокой темной синевой предгрозового неба.

Фигаро подбросил флакон на ладони. «Странно, – подумал он, – тяжелый, как ртуть…»

«Ты выжидаешь», – прошептал внутренний голос. – «Ждешь, пытаешься подготовиться, как ныряльщик на самой высокой вышке. Это глупо, это безумие… Пройдет еще минута и ты никогда не решишься».

Следователь проверил револьвер. Оружие было на месте – полностью заряженное. Блеснули золотые буквы на рукоятке: «Клянусь защищать людей».

Он вытащил пробку и вылил содержимое флакона в рот. Зажмурился. А когда через мгновение открыл глаза…