Иар Эльтеррус - Наследник

— Но если многие у вас это понимают, то почему вы ничего не меняете? — подался вперед Михаил.

— Я уже говорил, — вздохнул Торренс, — кровь проливать не хочется, да и организации у нас никакой — за этим внимательно следят. Но недовольство в армии и на флоте постепенно растет. И я не знаю, что вырастет в итоге. Например, выполнять текущий приказ об атаке русских кораблей многих удалось заставить только под угрозой расстрела. И если наше правительство надумает всерьез воевать с Россией, то флот может взбунтоваться — почти никто из офицеров не имеет желания убивать других землян во имя интересов денежных мешков, особенно после того, как столько времени вместе с русскими стояли спиной к спине против общего врага.

Он ненадолго замолчал, затем попросил:

— Не могли бы вы выделить мне какую-нибудь койку? Страшно устал, спать хочется — не могу.

— Идемте, — встал Суровцев.

Они вышли — американца решили временно поселить на место дежурного пилота. Естественно, под присмотром искина — в случае любых враждебных действий тот подаст сигнал экипажу. Слова словами, но что на самом деле думает этот Торренс — знает только он сам.

— Да уж, демократия и либерализм… — гадливо скривился Михаил. — Красивые, на первый взгляд правильные идеи, но во что их превратили в реальности?.. Жуть же!

— А ведь даже у нас находятся дураки, верящие в эту муть, — вздохнул Айзат. — Как они вопят о «общечеловеческих ценностях»! Да кто им сказал, что ценности либералов — общечеловеческие?!

— Со столь обожаемого ими запада сказали, а они сдуру поверили, — проворчал вернувшийся в кают-компанию Суровцев, открывая альбом и начиная что-то рисовать карандашом.

— Слышали, кстати, как с ними в последние тридцать лет борются? — спросил Михаил.

— Нет, — «безумец» заинтересовался и поднял голову.

— Высылают пожить на запад с правом возвращения. Пару-тройку лет они там живут, а потом бегут обратно в Россию, после чего молчат в тряпочку, а то и осаживают тех, кто еще не побывал в их вожделенном раю.

— Отличная придумка! — восхитился Суровцев. — Так им, придуркам, и надо!

— Ну их всех, — проворчал Хмелин. — Лучше давайте определимся с дальнейшими действиями.

— Пока отдыхаем, а через девять часов — следующий переход по сети, — пожал плечами Михаил. — В точке назначения снова ждем двенадцать часов.

— А что такое эта самая сеть? — поинтересовался бывший полковник.

— Если бы я знал… — развел руками капитан. — Исходя из того, что я узнал на Н237 — это сеть эгрегориальных связей между населенными мирами. Но как эгрегоры могут помочь перемещаться?.. Понятия не имею!

— Но помогли, — философски заметил Хряченко. — Мы же здесь. Кстати, а почему я смог взять управление кораблем не сразу?

— Как сказала Л300, только у меня достаточный уровень некой сетевой толерантности, — пояснил Михаил. — Тем, у кого она меньше требуемого, я могу только делегировать некоторые права управления кораблем другим. И то потому, что по выражению системы, вы прирожденные пилоты, но при этом не инициированные. Или не обученные правильно, я не совсем понял.

— Да уж, дело ясное, что дело темное… — повел плечами Тупило. — Капитан, ну а когда найдем, что ищем? Тогда что?

— Вот когда найдем, тогда и посмотрим, — отмахнулся Михаил. — Думаю, на Землю надо будет прорываться, нашим данные доставить и американцам с европейцами в руки не попасться.

— Капитан прав, — оборвал дальнейшие расспросы Хмелин. — Пока рано судить, вот найдем что-нибудь, тогда посмотрим. Лады, кто куда, а я спать.

Вскоре почти весь экипаж разбрелся по каютам. Михаил сидел дольше всех, продолжая вспоминать и анализировать увиденное на Н237. Иногда он задавал кое-какие вопросы Л300, но система не всегда отвечала, отговариваясь тем, что занята преобразованием корабля. В конце концов капитан не заметил, как сам заснул прямо на диване.

Мир замер в шоке. Начиналось что-то странное и страшное, но при этом ни один эксперт, ни один политолог или ученый не понимал, что именно. Поначалу после получения известий о схватке между русским, американским и европейским флотами мир впал в оцепенение. Причем виновными называли то имперцев, то либералов, но голословным утверждениям мало кто верил. А уж когда дошли сведения о реальной подоплеке конфликта, то началось вообще нечто непредставимое. Причем замолчать, что именно американцы с европейцами первыми попытались захватить русский фрегат, поскольку он нес важные для всей земной цивилизации сведения, не удалось даже на западе. Кто-то неизвестный произвел массированный информационный вброс, игнорировать который редакторы печатных и сетевых изданий не смогли, невзирая на все приказы сверху.

Когда первый шок слегка спал, поднялся вал панических воплей. Каждый доморощенный «эксперт» предлагал общественному вниманию свой вариант развития событий. Кому-то верили, кому-то — нет.

И это при том, что Россия, как всегда во время каких-либо конфликтов, закрыла свои границы непреодолимым защитным полем и выслала западных дипломатов. Причем на сей раз прикрыла и своих возможных союзников — Индию, Лаос, Вьетнам и Камбоджу. Последние оставшиеся на азиатском континенте независимыми государства. На все запросы из свободного мира Империя, опять же как всегда, не отвечала.

Как ни странно, правительства США и Объединенной Европы тоже последовали примеру России и молчали, отказываясь комментировать случившееся. Дело дошло до огромных демонстраций на главных площадях крупнейших городов двух материков. Только тогда госдепартамент соизволил сообщить, что поступил по необходимости, поскольку расширение зоны влияния русского медведя, сговорившегося с исконными врагами человечества, давно пора остановить.

Записи о бое, в котором русские и крэнхи выступили единым фронтом против американцев и европейцев, вызвали шок. В ответ тут же возникли другие, сообщающие, что «коты» тоже раскололись на два лагеря, и восставшая их часть вместе с кораблями свободного мира пыталась захватить русский фрегат. На каждое действие пропаганды русские давали адекватный ответ, причем как они это делают, не понимал ни один специалист. Записи словно сами собой возникали в сетях «свободного мира».

Сценарии апокалипсиса, один другого страшнее, заполонили страницы западных изданий. Там всегда любили пугать своих обывателей, так повелось издавна. Русские посольства засыпались нотами и запросами, но они все так же загадочно молчали, сообщая только, что в свое время император сделает заявление и осветит все, что требуется осветить.

Но не прошло и суток с начала истерии, как один за другим пошли несчастные случаи, перепугавшие западную элиту до полусмерти, поскольку все они касались только ее представителей.