Иван Белов - Ненависть

Руди дал задний ход, съехал на заднице по склону, и побежал не оглядываясь. Стрельба охватила всю станцию. Выстрелы слева и справа, позади перестрелка накатывала девятым валом. Ушлый Стрелок, одним нажатием пальца, разрушил шаткое перемирие. Хрен теперь Мамчур с Псом договорятся. Кто первым стрелял понятно любому дебилу. Это вам за Руваса суки, один был среди вас человек. Вольфа не жалко. Сам виноват.

Над головой злобно завжикало. Вдогонку ударили из пулемета, благо насыпь спасла. Свинцовый вихрь срезал макушки березок. Хер вам, лови ветра в поле. Лишь бы не потеряться, одному дело гиблое. Ага, ждут в низинке, вжавшись мордами в землю. Мир сошел с ума, Кот не сбежал в суматохе.

Руди свалился, задыхаясь после пустяшной пробежки, хватая теплый воздух высохшим ртом. На зубах скрипнул песок. Преследователей не видно, у Мамчура своих забот полон рот. Перестрелка усилилась. Одновременно работали не меньше десятка пулеметов, поливая бессистемно, на подавление. А кого там давить? От зондеркоманды остался десяток солдат. Псу на укус.

– Сцепились суки, – удовлетворенно промолвил Стрелок. – Про нас скоро забудут.

– Меня развяжите, – взмолился Кот, протянув руки, стянутые пластиковым хомутом.

– Давай, – без раздумий кивнул Стрелок Руди. – Надоел ныть.

Рудольф вспорол жесткий пластик ножом. Котяра растер запястья и по-хозяйски протянул ручищи.

– Дай винтовку, я лучший стрелок по эту сторону Уральских гор.

Рудольф вежливо направил дуло ему в живот.

– Ну нет так нет, я не настаиваю, – убрал грабли наглец. – Командир, надеюсь мы не планируем героически сдохнуть?

– Я не загадываю, – Стрелок обратился вслух. Со стороны насыпи затрещали кусты, послышались тихие голоса.

Стрелок ужом скользнул в заросли. Хаос чуть успокоился, доносились редкие, длинные очереди. Левее грянули несколько взрывов, сукины дети напоролись на мины. Интересно, Михаэль еще жив? Хотя какая теперь разница.

Далеко уйти не сумели, из зеленки открыли частый огонь, пули легли совсем близко. Стрелок резко сменил направление, дальше полезли по дну неглубокого, заболоченного оврага, заваленного валежником. Ноги уходили в вязкую, вонючую жижу по щиколотку. В ботинках весело хлюпало, руки тряслись. Самое поганое, не видно вообще нихрена, сплошной подлесок и кривые стволы мертвых берез. Можно напороться на противника лоб в лоб, а там все решат считанные секунды. Враз покрошат из автоматов.

Перестрелка почти затихла, постепенно отдаляясь, защелкали одиночные. Недолго продержались бравые вояки из зондеркомманды. По-любому, кого-то взяли живьем, зная тягу Пса к допросам с пристрастием.

На миг установилась настороженная тишина, и Руди услышал крик дикой птицы. Долгий, отрывистый, печальный, где-то ранее слышимый. Додумать не успел. Грянуло так, что уши повяли. Перестрелка вспыхнула, словно в потухший костер выплеснули ведро высокооктанового бензина. Одновременно со стороны путей и с севера. Сразу не меньше сотни стволов, в ответ, чуть замешкавшись, огрызнулись пулеметы. Кровавая свистопляска завертелась, стремительно наращивая обороты.

– Ого, а вот это уже мои, – Котик сладко зажмурился.

– Откуда знаешь? – усомнился Руди.

– Сигнал для атаки слышал?

– Куриный то вскукарек?

– Вообще это соколиный крик, – Кот подобрался. – Надо бы уходить, а то и меня под горячую руку завалят, обидно будет до жути. Одно не пойму, откуда они тут взялись, ведь все на север оттянулись по вашим следам. Индеец ваш постарался?

– Ага, возвращение Зульфата, – усмехнулся Стрелок. – Главное вовремя. Руди ложись!

Рудольф полетел на землю, сбитый молниеносно метнувшимся бандитом. Совсем рядом стрекотнула автоматная очередь. Стрелок, по инерции, сделал пару шагов и с размаху ткнулся в траву. Из тени, на стекающий полосами, солнечный свет, выступила огромная фигура. Мамчур! Окровавленное лицо фельдфебеля плотоядно ощерилось. Черный провал дульного среза, нереально медленно, словно в замедленной съемке, направился Рудольфу в лицо. Всё, отбегался, а умирать оказывается не страшно, и вся жизнь не бежит перед глазами набором ярких картинок. Наверное потому что слишком жалким получается фильм…

Грохнул выстрел, во лбу Мамчура образовалась аккуратная дырка, колени подкосились и он рухнул назад. Ничего себе.

– Видел? – похвастался Кот, сдувая синий дымок со ствола подозрительно знакомого «Вальтера». – Ну и кто у нас лучший?

Опешивший Руди лапнул пустую кобуру. Вот сука. В следующее мгновение он кинулся к лежащему неподвижно Стрелку. Глаза терра закрыты, камуфляж на груди мокрый, кровь выходила быстрыми, короткими толчками.

–Не умирай, слышишь, не умирай, – Руди впал в тихую панику, в школе осваивали первую помощь, только когда это было. Чужая кровь на руках. Сумбур в голове. С какой стороны подступиться?

Веки Стрелка дрогнули, губы зашевелились и он прошептал:

– Книги, книги…

– Молчи, хер с ними с книгами, – Руди заколотило.

– Ты не понимаешь. Я должен…

– Береги силы, – Рудольф зашарил по рюкзаку. Где эта чертова аптечка? Недавно ведь видел.

– Послушай меня, – Стрелок неожиданно крепко ухватил за руку. – Прости.

– За что? – опешил Рудольф.

– Не успел тебе многое показать, не успел рассказать, времени было так мало…, – Стрелок надсадно закашлялся. – Таких как я все меньше и меньше, я атавизм, пережиток прошлого, солдат войны, закончившейся семьдесят лет назад. Мой путь ведет в никуда. Поэтому я забрал тебя. Ты мой единственный шанс. Вас, унтертанов, миллионы, если хоть к одному вернется память, это будет маленькая победа. Моя победа. Если нет, значит все зря и мы проиграли…

Стрелок сдавленно застонал и обмяк .

– Откинулся Борода? – поинтересовался Котяра и осекся. – Вот дьявол, а ты откуда?

Рядом возник кто-то неслышный, быстрый, опасный. Пахнуло хорошо знакомым ароматом мяты и сосновой смолы. Из груди вырвался вздох. Зульфат. Руди едва не разрыдался и полез обниматься.

– Здорово, – Зуля мягко отстранился, не до телячьих нежностей. В нем что-то неуловимо изменилось, лицо усталое, почерневшее, в глазах сгустки тьмы, левая щека расцарапана. – Помоги.

– Привет старый бродяга, – губы Стрелка дрогнули.

– Вот что бывает, когда меня рядом нет, – Зуля вытащил шприц-тюбик, вколол обезболивающее в бедро прямо через одежду и приказал. – Расстегивай, bleat, xuli, сел?

Рудольф спохватился и принялся расстегивать китель мокрый от крови. Куда девался акцент? Что за херня? Стрелок сдавленно зашипел.

– Слышишь меня? Егор? – Зульфат вытащил из аптечки перевязочные пакеты. – Не из такой беды выбирались. Заваруху в Ольгино помнишь?

– Помню. – слабо улыбнулся Стрелок.