Алексей Абвов - Цифровая пропасть. Взгляд со дна

Можно уверенно сказать — здесь присутствовал весь высший свет республики, самые сильные и влиятельные люди мира. Пропустить такое мероприятие не пожелали даже те, кому прекрасная рабыня — целительница была явно не по карману.

— … Сегодня у нас на торгах выставляется только один лот, зато какой! — распорядитель взмахнул рукой, подавая знак, и на сцену вывели смирённую морскую дьяволицу с ошейником и в одной прозрачной ничего не скрывающей сорочке, дабы все смогли оценить красоту и великолепие её тела.

Распорядитель долго расхваливал Великую Целительницу и отважную воительницу, перечисляя её подвиги, от упоминания которых многие сидящие в зале недовольно кривили холёные лица — крайне болезненными оказались потери торговли из‑за пребывания Кларисы на воле. Кто‑то так вообще остался без всего. И сейчас некоторые были готовы выкинуть огромные суммы, лишь бы сполна рассчитаться с обидчицей.

Торг стартовал с 'очень маленькой' суммы всего в миллион торговых золотых. Могли бы вообще с серебрушки начать, однако решили лишний раз не мелочиться. Цена сначала резко рванула вверх, но быстро достигнув планки в сорок миллионов, скорость роста заметно снизилась. Потенциальные покупатели решили немного поиграть на нервах друг друга, только когда ведущий уже готовился стукнуть молотком, поднимали ставку. Тем не менее, за час подобных издевательств, ставка уверенно перевалила сотню миллионов. Совершенно фантастические деньги, которых вполне хватит для покупки нескольких королевств со всеми потрохами. Но собравшиеся в этом зале знали о существовании секрета, способного со временем окупить любые затраты и принести огромную прибыль. Кое‑кто даже успел заключить альянс со своими возможными партнёрами, дабы оказаться в числе бенефициаров.

— Итак, господа, сто восемьдесят миллионов, кто даст больше? — в который раз спросил ведущий торги, приподняв свой молоток. — Сто восемьдесят миллионов раз, сто восемьдесят миллионов два… сто восемьдесят миллионов… три, — молоток громко стукнул по миниатюрному гонгу. — Продано!

А секунду спустя собравшимся в зале показалось, что воздух мелко задрожал, и в нём появились какие‑то звуки на самом пределе слышимости, но никто из них больше не успел ничего почувствовать. Почти все люди на острове и в его ближайших окрестностях провалились в глубокий беспробудный сон. И только едва одетая рабыня на сцене аукционного зала глубоко вздохнула, помотала головой, расправляя шикарные волосы, и, довольно улыбнувшись, расстегнула свой рабский ошейник.

— Господа, в представлении себя я не вижу никакой пользы, вам хватит и того, что вы меня сейчас видите, — заявила со сцены недавно пробудившимся в зале знатным людям республики тёмная фигура скрипучим голосом.

Выглядела она страшно. Тёмный плащ, чернильно — чёрная корона на голове. Но не одежда и некоторые атрибуты придавали ей поистине зловещий вид. Многие могли бы вообще усомниться в её принадлежности к миру живых. Осунувшееся лицо с впалыми щеками, руки с тонкой натянутой кожей, под которой нет и следа жировой прослойки как у высохшей мумии, а в пустых глазницах сплошной мрак, от которого веет смертным ужасом. Рядом с непонятной фигурой вальяжно расселась в кресле бывшая рабыня, ныне облачённая в мифриловый доспех и очень недобро посматривавшая в зал сверху вниз.

— Портить воздух и пачкать свою нижнюю одежду пока преждевременно, — проскрипела ходячая мумия в чёрной короне. — Соблюдая ваши давние традиции, мы поступим гуманно, позволив выкупить себя. Жизнь ведь дороже денег и материальных ценностей, не так ли, господа? Впрочем, считающие иначе могут сказать об этом прямо сейчас, для таких отчаянных смельчаков у нас всегда найдётся место на жертвенном алтаре.

После сказанных слов зал нуждался в срочном проветривании. От разрыва сердца никто не умер, а вот предупреждение мумии не помогло. Многие собранные тут самые влиятельные люди этого мира оказались жалкими трусами, не способными противостоять естественным порывам собственного организма.

— Убей меня без мучений, если вдруг мне захочется ещё разок сотворить что‑то подобное… — одними губами я прошептал Богине Лияве, склонившейся над моим телом.

От её прикосновений боль почти ушла, а сознание немного прояснилось. Зато я сполна познал цену прямого нарушения стабильности мира. Не зря адепты подохшего Тёмного используют чужие муки для своих ритуалов. Разрывая призрачную ткань мироздания, заставляя её подчиняться своей воле — ты разрываешь сам себя. Адепты научились подставлять на место себя других, но за отсутствие собственных страданий им пришлось пожертвовать эффективностью. Некоторым только кажется, что человек слаб. Однако в моменты, когда жизнь, дух и воля совместно борются со смертью, открываются невиданные возможности. Реальность превращается в мягкий пластилин, а пространство наполняется подчинёнными воле и разуму колебаниями. Оказавшись внутри процесса кратковременного слияния разума и мира, в один миг многое понимаешь, но ощущение невероятного могущества стремительно выдувает пришедшие знания. Если не хватит воли, мир мучительно раздавит тебя. Мне едва хватило сил довести дело до конца и выжить при этом.

— Ты опять сотворил что‑то невероятное, — Лиява устало присела рядом прямо на землю, продолжая вливать в моё тело жизненную и божественную силу. — На многие километры от острова больше не действуют связные амулеты, свитки и телепорты. Мне с огромным трудом сейчас удалось пробиться через нагромождение искажений пространства. И ещё тебе категорически не стоит в ближайшее время смотреться в зеркало.

Впрочем, её совету я так и не последовал. После всего пережитого, собственная внешность казалось меньшей из проблем. Быстро восстановить прежний вид не удавалось — иссушенное ритуалом тело приобрело совершенно невероятную сопротивляемость к воздействиям магией жизни. Зато можно не тратить энергию на создание очередной иллюзии, лишь накинуть дополнительный полог ауры, дабы обмануть систему идентификации. Пора поднимать из наведённой спячки наших людей и доделывать начатое дело.

Вскоре на острове и за его пределами закипела работа. Практически весь 'первый состав' клана выбрался в 'большой мир' для осуществления задуманного, 'второму составу' подобное пока может оказаться не по силам. Вдруг кто случайно сорвётся и натворит бед. За несколько часов требовалось обработать всех спящих, лишив их потенциально — опасных предметов, дабы после пробуждения ни у кого из них не возникло мысли оказать какое‑либо сопротивление. Труднее всего пришлось отлавливать в море потерявшие управление корабли. Прежде времени поднимать панику на континенте тоже не стоило. Мне же предстояло навести жути на тех, кто давно привык считать себя выше других.