Александр Задорожный - Опасное предприятие

— Это оттого, Ричард, что в твоей голове мозгов столько же, сколько в жестяном ведре, — сказал Хьюго. — Ты храбрый солдат и хороший товарищ, но, клянусь святой истиной, боги обделили тебя умом.

Сколько храбрецов рассуждали так же, как и ты? И где они теперь? Их несчастными костями засеяна земля многих полей битв. Конечно, это современное оружие очень дорогое и не каждый может себе такое позволить, но оно стоит всех затрат. Что ты скажешь о нашем «Всевидящем оке» на Северной башне? Наш господин заплатил за него годовой доход со всех своих земель, но зато теперь мы знаем о приближении неприятеля за много дней пути отсюда. Или взять энергетическую пушку. Да одним выстрелом она превращает в горстку пепла целый отряд закованных в броню рыцарей. Наш лорд молодец, что не скупится на это. Конечно, этого нового оружия еще очень мало, но я уверен, что в скором времени оно полностью вытеснит старое. За нашего господина, доброго лорда Рэма! — закончил капитан, поднимая свой кубок.

С глухим звоном кубки ударились, и все сидевшие в зале выпили за здоровье их господина.

— Я надеюсь, брат Пурпас, что вы останетесь нашим желанным гостем в замке до завтрашнего дня, — обратился капитан Хьюго к монаху. — Скоро начнется турнир, который будет очень увлекательно; посмотреть, а потом, когда поджарят этого колдуна, в главной зале замка состоится пир, на который, кроме знатных господ, приглашены также несколько влиятельных финансистов, ведущих на наших землях геологоразведку. После пира лорд Рэм хотел бы обсудить с вами ряд разногласий, возникших у него со своим врагом, владельцем города Вээса, и заручиться поддержкой вашего ордена как посреднической стороной на возможных переговорах.

— Почту за честь, капитан Адрофт, — ответил монах, — но кто такой этот преступник, если его казнь сопровождается столькими церемониями?

— Великий колдун и чернокнижник. Личный лекарь лорда Эфа, да отсохнут его внутренности, заклятого врага нашего доброго господина. А если перечислять все его злодеяния, то не хватит и недели.

— Чем сильнее вина и злодеяния преступника, тем почетнее его исповедовать перед смертью. Так учит нас, простых братьев, досточтимый магистр нашего ордена, — глубокомысленно изрек монах.

— Не забывай, Ричард, что тебе заступать в дозор на Северную башню охранять «Всевидящее око», — сказал капитан Хьюго.

Старый солдат нехотя поднялся и, гремя доспехами, направился к обитой медными пластинами двери. Его тяжелый двуручный меч прочерчивал сзади полосу на каменных плитах пола концом своих длинных ножен.

— Откройте окна, здесь слишком душно, — приказал капитан, когда пожилой воин вышел.

Яркие лучи солнца ворвались в залу, и помещение заполнилось свежим утренним воздухом. До слуха донесся цокот лошадиных копыт из мощенного булыжником внутреннего дворика замка, и по подъемному мосту проскакала кавалькада пышно разодетых всадников. В открытые окна можно было видеть ровную прямоугольную площадку, окруженную со всех сторон шатрами и деревянным помостом с ярко-красным балдахином для почетных гостей. Разноцветные ткани, маленькие флажки и большие знамена с вышитыми на них гербами знатных рыцарей — все это сливалось в красивую яркую картину, блестело и переливалось в солнечных лучах бесчисленной гаммой всевозможных цветов и оттенков.

Занятые последними приготовлениями, слуги и оруженосцы сновали у шатров, а кое-кто из воинов уже был в седле, проверяя перед предстоящей схваткой снаряжение, остроту меча или резвость коня. Разноцветные перья развивались на шлемах, начищенные до блеска доспехи ослепляли отражавшимися от полированных поверхностей солнечными бликами.

— Сейчас начнется турнир, — сказал капитан, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам, — пойдемте, преподобный, посмотрим на это увлекательное зрелище.

— Вы тоже будете участвовать в этом турнире? — спросил монах.

— Нет, — с ноткой сожаления в голосе ответил Хьюго, — моя обязанность следить за порядком в замке и проверять часовых на стенах. На турнир мы посмотрим с восточной стены, когда я буду сопровождать вас, преподобный, на исповедь к заключенному. Пойдемте, святой отец, сейчас начнется.

Покинув трапезный зал и поднявшись по узкой винтовой лестнице с выщербленными каменными ступенями, освещенными лишь светом, проникающим через прорубленные в толще стен бойницы, монах с капитаном оказались на открытой сводчатой галерее, по самому верху опоясывавшей внутренний двор замка. Каменный колодец был окружен с четырех сторон высокими зубчатыми стенами с узкими щелями забранных ажурными решетками окон. Из этих амбразур отлично простреливалось все пространство двора, и если неприятелю удалось бы проникнуть внутрь, он попал бы под перекрестный огонь.

Стоящие у высокой, узкой арки два стражника расступились, отсалютовав капитану своими длинными алебардами.

Миновав низенький переход, капитан Хьюго с монахом оказались на крепостной стене, зажатой между двумя круглыми башнями-близнецами с островерхими шпилями крыш, над которыми реяли на ветру алые штандарты с вытканными на них золотыми орлами — гербами лорда Рэма.

Отсюда, сверху, перед ними, словно на ладони, у подножия холма раскинулись город по берегам бегущей внизу речки, заполненная народом площадь и тонувший в синеватом мареве хребет гор у горизонта.

В самый центр ристалища вышел герольд, одетый в свободные яркие одежды, и объявил о начале турнира.

— Сейчас будут биться Инвар Сильный и Ивенс — воин из клана «Болотный камыш». Они не поделили невесту, и теперь поединок решит, кому она достанется, — сказал капитан Хьюго.

Вот появились два закованных в железные доспехи воина. Несколько секунд они стояли друг против друга, всматриваясь в лицо и стараясь разгадать мысли соперника. Потом опустили забрала и вынули длинные обоюдоострые мечи, отшвырнув далеко в сторону ножны, чтобы те не мешали предстоящей схватке.

Учтиво поклонившись, воины бешено ринулись в атаку и стали лихорадочно колошматить друг друга мечами. Воздух огласили вопли толпы, наблюдавшей за поединком, и грохот железных доспехов от обрушивавшихся на них яростных ударов. Посыпались искры от лязгающих мечей. Разноцветные пышные перья, украшавшие шлемы воинов, превратились в жалкие обрубки, а латы покрылись царапинами и глубокими вмятинами.

— Почему Инвар Сильный старается встать лицом к солнцу? — спросил монах капитана, который с неподдельным интересом наблюдал за схваткой. — Ведь, когда солнце светит в лицо, сложнее атаковать?

— Сэр Инвар знает, что делает, преподобный, и уж в тактике ведения рукопашного боя разбирается лучше, чем ты, святой отец. Дело в том, что у него щит с алмазным напылением. И если улучить момент и, как зеркалом, поймать солнечный зайчик, можно так ослепить врага, что он на какое-то время станет беспомощным, словно ребенок, и ничего не сможет сделать. А ведь для решающего удара достаточно короткого мгновения, — со знанием дела ответил Адрофт, — но ты, брат Пурпас, не думай, что сэр Ивенс новичок. К сегодняшнему дню он подготовился основательно. Видишь те выпуклые квадратики у него на груди? А ты знаешь, что это такое?