Авторов Коллектив - Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП)

Йот перешел на почтительный тон.

— Я не имел в виду ничего такого, брат-капеллан. Я лишь желал обсудить с Вами ситуацию. Это дело касается всех нас. Мои братья и я уже шесть лет не получали вестей от Ордена.

— Пустая болтовня — враг прилежания, брат-сержант Йот. Твой послужной список — пример для подражания. Однако я разочарован твоей фривольностью.

Молодой серв Меретрицион поклонился перед братьями.

— Мои повелители, прошу прощения, но позвольте мне воспользоваться правом выражать свое мнение. Пусть сегодня, в день празднования, царит мир и спокойствие. Разве мы не должны радоваться?

Горт оценивающе взглянул на серва.

— Возможно, мажордом. Ты высказал свое мнение, выскажусь и я.

Он снова осушил бокал.

— Брат-сержант Йот, пустая болтовня — причина падения многих замков. Ты рискуешь открыть ворота врагу, ставя под вопрос мудрость старших.

Немногословность и осторожность характеризуют Багрового Кастеляна, а не болтовня. Я проведу беседу с твоим капитаном, когда вернусь на корабль. Возможно, ты слишком долго был вдали от Ордена и забыл наши ценности.

— Благодарю, капеллан.

— Тебе не стоит благодарить меня. Твоя слабость, а не желание, заставили меня принять такое решение.

Горт обратился к астропату, приписаннуму к десятой роте, древнему старцу по имени Гостор.

— Гостор Мазурн, Астропат прайм.

— Да, мой господин.

— Заканчивай принимать пищу и передай на «Цитадель», что мы завершили процедуру отбора. Всего одиннадцать кандидатов. Мы отбываем завтра.

— Одиннадцать, мой господин?

— Одиннадцать. А теперь иди и исполняй свои обязанности, старший астропат.

— Как пожелаете, господин капеллан.

— А теперь, давайте прислушаемся к словам нашего мажордома и вернемся к еде и напиткам. Кандидаты провели шесть часов медитаций. Так давайте позволим им насладиться вкусом вина. Их чаши готовы. Начинаем инициацию!

Багровые Кастеляны наполнили, а затем осушили свои бокалы.

Гостор Мазурн покинул огромную залу. Столы с едой опустели. Кандидаты будут пить вино с псевдо-гормонами, которые дадут начало процессу трансформации в космические десантники. Если бы Мазурн был юнцом, он пожалел бы, что пропустит церемонию, но он был стар, и теперь его печень, желудок и голова были не так сильны, как в молодости.

Вздохнув, он побрел по улицам улья Луггенгард.

Из-за плотности населения миров-ульев, порой требовалось изолировать астропатические станции от людей, это было прописано и в руководящих документах Адептус Астра Телепатика. Но их не всегда соблюдали. Отчего Мазурну приходилось получать размытые сообщения и испытывать головные боли. Однако планетарный губернатор был дальновидным правителем, и все астропаты имели доступ к нескольким дюжинам станций, обслуживавшихся по высшему стандарту. Мазурн проследовал к ближайшей из них.

Багровые Кастеляны были почетными гостями, поэтому путь Мазурна пролегал по спальным районам, где жили богатые экторианцы. Местные высшие слои общества вели праздную жизнь, и их проблемы никогда не касались выживания. Было поздно, однако жизнь в ульях кипела круглосуточно, и Эктор не был исключением.

Мазурн выхватывал из воздуха обрывки мыслей, бредя по месту, где плелись интриги, целью которых было личное обогащение. Он чувствовал усталость. Этот перенаселенный мир давил на него. Так было не всегда, но время ослабило его, несмотря на то, что он довел свои навыки до совершенства.

Астропат чувствовал на себе испуганные взгляды. Также он ощутил присутствие потенциальных псайкеров, силы которых были намного слабее его собственных. В их мыслях читался страх от осознания присутствия превосходящего их по силам астропата.

Однако их страхи были беспочвенны. Мазурн не был ищейкой Инквизиции. Для него было сложно проникать в мысли псайкеров, отделяя их от мыслей огромного числа жителей улья, окружавших его.

Толпа расступалась перед ним. Он был не просто астропатом, но слугой космических десантников, и поэтому его уважали и боялись вдвойне. Только безумец мог ввязаться в конфликт с таким человеком как он.

Мазурн покинул сердце улья, где население скопилось вокруг геотермальных трубопроводов, словно подводные существа вокруг вулканических кратеров, и оказался в менее благополучных кварталах. Здесь сервисные модули и жилища слуг почти налезали друг на друга. Температура понижалась с каждым шагом. К моменту, когда он достиг окраины улья и оказался перед Мостом Вздохов, воздух в его легких стал холодным, а кожа покрылась пупырышками.

Двое солдат в сверкающих доспехах стояли на страже по обе стороны от двери, ведущей к мосту.

Как и многие астропаты Мазурн был слеп. Он не видел ни дверей, ни их рельефность. Он по-своему смотрел на этот мир, видя место, куда он должен прибыть, а ни где он находится в настоящий момент. Он также мог видеть глазами других. С одной стороны, его видение зависело от памяти, с другой — оно могло искажаться под влиянием места. Образы, появлявшиеся перед его взором, в лучшем случае состояли из фрагментов. Однако его опыт позволял складывать их воедино.

Стражники пришли в движение. Они активировали лазерные копья, встав перед астропатом. Мазурн склонил голову. Третий стражник появился из скрытого помещения, однако не настолько скрытого, чтобы не быть видным Мазурну. Он помог астропату пройти за ворота, надев на его лицо дыхательную маску. Стражник поклонился вслед удаляющемуся псайкеру Багровых Кастелянов.

Когда внешняя дверь открылась, подул холодный ветер. Мазурн надел шарф.

Узкий мост тянулся от оконечности Луггенхарда до станции. Его протяженность составляла двести метров, сам мост висел в воздухе на высоте четырех километров. На такой высоте Мазурн был защищен от влияния на кожу углеводорода, который был присущ экваториальным регионам планеты.

Климат здесь резко отличался от городского своей низкой температурой. Эктор был миром-тундрой и находился на краю обитаемой зоны Валедана. Даже в далеких южных регионах температуры были низкими круглый год, а на мосту, где находился Мазурн, температура достигала минус сорок градусов.

Пальто астропата, выданное ему квартирмейстерами Богровых Кастелянов на подобные случаи, было чрезвычайно теплым. Несмотря на это его лицо начло леденеть от холода, и псайкер прибавил шагу, тяжело вдыхая воздух через герметичную маску.

Ветер дул отовсюду. А вокруг астропат не чувствовал ничего кроме пустоты. В его разуме возникла размытая картинка ограды и постов с серво-черепами, и это было единственное, что отделяло его от смерти. Его шаги становились все неуверенней и неуверенней. Каждый раз, когда он ставил свой посох на лед, раздавался хруст и звон металлического кольца, бившегося о проводник силы псайкера. Его старые кости мерзли от холода. Мост закончился, и начался спуск. Дорога проходила сквозь круговые экраны, расположенные в определенной последовательности. Давление мыслей тысяч людей уменьшилось. Когда он прошел через четырнадцатый экран, оно вовсе исчезло.