Дэйл Браун - План Атаки

— Ведение переговоров о прекращении огня с Россией, когда в восьми американских Штатах все еще бушуют радиоактивные пожары, вызванные российскими ядерными ударами выставит меня в не в лучшем свете, — сказал Торн. — К тому же, я не подтверждал и не отрицал какой-либо деятельности в интересах национальной безопасности в России или где-то еще в мире.

— Я понимаю, господин президент, — сказал Грызлов. — Я уверен, что вы также хорошо понимаете мое положение и сможете принять правильное решение. Все, что я предлагаю вас: если вы предоставите мне данные об их расположении и маршруте, я гарантирую их безопасный выход из российского воздушного пространства. Им не будет нанесено вреда. Я публично гарантирую это. Если они будут сбиты или захвачены в плен, я возвращу их американцам, не касаясь Женевской конвенции. Они будут рассматриваться как нонкомбатанты и смогут обратиться к вам, либо к кому-либо еще, кто сможет гарантировать их безопасное возвращение.

— Этот вопрос будет обсуждаться, — просто ответил Торн.

— Очень хорошо, — сказал Грызлов. — Как бы то ни было, приказ российским стратегическим и тактическим ударным силам понизить уровень готовности будет отдан в течение часа. Его копия будет передана в ваш Государственный Департамент через наше посольство в Вашингтоне и будет касаться всех российских вооруженных сил. Таким образом, вы сможете убедиться, что все наши силы, способные угрожать целям в Америке будут извещены. Мы также будем посылать копии подтверждений и отдельные позиции на ежедневной основе, чтобы ваши космические средства разведки могли точно подтвердить снижение боевой готовности наших сил. Мы будем рады начать переговоры о любы других проверках, которые вы готовы предложить. Вся информация будет также передаваться в мировые средства массовой информации.

— Я полагаю, это будет важным первым шагом, президент Грызлов, — сказал Торн. — И я с нетерпением жду ваших уведомлений.

— Мы будет оставаться на связи, господин президент, — сказал Грызлов и положил трубку.

Торн повесил трубку и откинулся на спинку кресла, уставившись в стену. Позади него была натянута простая голубая драпировка, служившая фоном, пока он записывал обращение к американскому народу из своего «кабинета» на специально оборудованном «Боинге-747». После нападения он сделал четыре обращения, которые транслировались по всему миру на разных языках. Все они были направлены на то, чтобы убедить американский народ, что он жив, держит ситуацию под контролем, а правительство и военное руководство работают по-прежнему, несмотря на ужасающие потери американских вооруженных сил и человеческие жертвы.

— Господин президент, — прервал его мысли Лес Базик. — Не молчите. — На линии защищённой видеоконференции также «присутствовали» вице-президент, директор ЦРУ Дуглас Морган и остальные члены Кабинета и Конгресса, находящиеся в «Высокой Точке», «Объекте специального назначения «Маунт-Уэзер» в Западной Вирджинии. — Вы же не собираетесь сотрудничать с этим крысиным выродком?

Торн молчал несколько очень долгих мгновений.

— Генерал Венти, где Маклэнехэн и его команда сейчас?

— Господин президент, при всем уважении, вы что, серьезно? — Вскочил министр обороны Роберт Гофф. Он, вместе с Венти и другими членами Объединённого комитета начальников штабов находился на борту летающего командного пункта, барражирующего над Нью-Мексико. — Вы не можете отозвать их!

— Я знаю, Роберт.

— И, кроме того, Грызлов не может и не будет гарантировать их безопасность, — продолжил Гофф. — В ту же минуту, как они раскроют свое местоположение, он порвет их к чертовой матери!

— Я никогда бы не приказал им выдать свое местоположение, — сказал Торн. — Я хотел бы, чтобы они прекратили выполнение задания и отходили так скрытно, как только возможно.

— Господин президент, никакого плана отхода никогда не было, — сказал Гофф. — Группа ясно дала понять, что после определенной точки возврата не будет. После того, как они пройдут ее, не было никакого плана убрать их оттуда, кроме как успешно выполнить задачу.

— Я никогда такого не говорил!

— Маклэнехэн об этом не знает, и у него не было достаточно времени, чтобы составит запасной план прежде, чем он получил приказ, — сказал Гофф. — После того, как его силы выдвинулись, у них остался только один путь — успешно выполнить поставленную задачу.

— В каждой операции есть план действий на случай непредвиденных ситуаций и план экстренного отхода, — категорично сказал Торн. — Даже Маклэнехэн должен это понимать.

— Есть очень малый шанс, что наши силы специального назначения смогут их вытащить, но забраться так далеко в Сибирь, забрать несколько десятков человек и вытащить их оттуда будет крайне опасно даже для наших лучших парней, — сказал Ричард Венти. — Нам едва хватает времени, чтобы реорганизовать наши силы. Связь все еще не налажена, и все американские подразделения находятся на положении КОМБЕЗ и ОПБЕЗ — не отправляя и не принимая никаких сведений, ели точно не знают, с кем разговаривают. — Положение КОМБЕЗ (Коммуникационная безопасность) и ОПБЕЗ (Оперативная безопасность) означали, что каждая база была практически отрезана от остального мира — никому не разрешалось входить на базу или покидать ее, а также запрещалось вести внешние незакодированные телефонные или радиопереговоры без предварительного разрешения и под строгим контролем. — Операция Маклэнехэна не предполагала экстренного или запасного плана — просто не было времени, чтобы подключить другие силы. — Он сделал паузу и добавил. — Но, помимо ядерного удара, сэр, я полагаю, операция Маклэнехэна это лучшее, что мы имеем.

— Так откуда Грызлов, черт его подери, узнал о плане Маклэнехэна?

— Он догадался, господин президент, — сказал Базик. — Он блефует, все проклятые самолеты Маклэнехэна идут в тридцати метрах над землей — никакой российский спутник не может их обнаружить. Он заговаривает вам зубы.

— Грызлов умен, приходится признать, — сказал Роберт Гофф. — Он тоже бомбардировщик, как и Маклэнехэн. И он достаточно умен, чтобы разгадать следующий шаг Маклэнехэна.

Торн кивнул, повернулся к другой камере и спросил:

— Морин? Соображения?

— Господин президент, я не знаю подробностей плана Маклэнехэна, — начала госсекретарь Морин Хершель. Изначально она направлялась в Вашингтон, но в интересах безопасности отправилась в Атланту, штат Джорджия, в Объединенный Стратегический разведывательный оперативный центр, созданный там перед Олимпиадой 1996 года. Центр в Атланте представлял собой единый центр связи и управления на федеральном и местном уровнях, принимавший сведения от ЦРУ, ФБР, Госдепартамента, Пентагона и других служб в целях наиболее эффективного противодействия предполагаемым террористам. После Олимпиады центр был переименован в Федеральный объект программы сохранности правительства и участвовал в нескольких учениях по эвакуации правительства в кризисных ситуациях. Но это был первый раз, когда объект использовался по назначению — для работы эвакуированного из Вашингтона госдепартамента, впервые с войны 1812 года.