Брайан Герберт - Ментаты Дюны

– Я по-прежнему уважаю директора школы Альбанса, и мне жаль, что дошло до этого. Я должен сам ответить на его обвинения.

– Этот человек – предатель и шпион, – сказал Хариан, – как и ваша служанка.

Манфорд принял решение.

– Мы приведем к школе ментатов батлерианскую армию и решим эту проблему, но главная наша битва – не на Лампадасе с группой ученых, которые стараются сделать ненужными компьютеры. Я хочу, чтобы у всех наших сторонников в душе была гармония, тогда мы сможем сразиться с главной угрозой – с директором Венпортом. Я предпочел бы сотрудничать с директором школы. Возможно, я смогу убедить его дать клятву.

Анари, Хариан и сестра Вудра покачали головой, услышав столь оптимистическое заявление, но Манфорд повысил голос.

– Я видел, в чем хороши ученики ментатов. Элис Кэрролл и ее товарищи не поддались технологическому соблазну и сделались лучше… но выпускники школы должны уметь самостоятельно мыслить. Школа ментатов должна давать только правильные уроки. Что бы ни случилось, я должен провести реформу.

– Мы приведем для осады школы все население Лампадаса. Ментаты будут трястись от страха за своими стенами, – сказала Анари, и Манфорд не усомнился: так и будет.

– Пока в этом нет необходимости. Такой большой отряд наших сторонников, разбивший лагерь в болотах, будет… неуправляем, – сказал он. – Возьми своих мастеров меча и пятьсот батлерианских солдат. Этого вполне хватит.

– Мы выступим через день, – пообещала Анари.

Манфред понимал, что этот кризис может стать для его движения поворотным камнем, и ему нужно было уменьшить уже причиненный вред. Если среди верных появятся слабые, найдутся последователи, которые утратят стойкость, когда прямо у них под носом «Венхолдз» будет демонстрировать удобства новых технологий. Манфорд не имеет права уступать.

Пусть Гилберт послужит примером. Необходимым уроком.

– Мы захватим школу и спасем что можно, – сказал он. – И перепрограммируем заблудшие человеческие компьютеры.

Разведчики ментатов за шесть часов предупредили Гилберта Альбанса о приближении батлерианцев. Он не удивился, узнав, что на подходе целая армия.

– Я всегда успокаиваюсь, когда мои прогнозы ментата оправдываются, – сказал Гилберт сфере памяти робота. – Однако на этот раз меня печалит, что я не ошибся.

Эразм ответил:

– Поведение фанатиков экстремально и иррационально. Следовательно, такая их предсказуемость – парадокс.

Гилберт по-прежнему мог удалиться в свой «сейф памяти» и определить критический выбор, который изменил бы его жизнь, но сейчас это означало бы потворствовать своим прихотям и напрасно тратить время. Возможно, ему еще несколько лет назад нужно было последовать совету робота и исчезнуть. Основав школу ментатов, он создал метод обучения, который изменил сами основы мышления человека, – ведь это достаточное достижение для одного человека? Да и сейчас все равно уже поздно…

Гилберт поправил старящий его грим и облачился в официальное одеяние директора.

– Я буду наблюдать с укреплений. Ты остаешься здесь, в безопасности.

– Я тоже буду наблюдать.

Благодаря сети шпионских глазков Эразм имел возможность увидеть больше всех в школе.

Готовя оборону, ученики обнесли территорию школы прочными стенами, закрыли и укрепили ворота, подняли соединительные мосты и проверили все электронные системы, и наземные, и подводные. Благодаря своим урокам выживания, ученики прекрасно знали лабиринт дорожек через болота, где любой неосторожный шаг грозил катастрофой. Они были смелы, умны, изобретательны – но не имели военной подготовки.

Выйдя на площадку, откуда открывался вид на окрестные болота, Гилберт увидел, что Манфорд привел сотни вооруженных своих последователей.

Они набились в экипажи и проехали по торным дорогам, но в районе болот дороги были почти непроезжими. Большинство составляли простые пехотинцы, но Гилберт увидел нескольких элитных бойцов – мастеров меча, среди них Анари Айдахо.

Батлерианцы толпами брели по коварной местности. Некоторые набились в экипажи-амфибии, которые годились для нападения на школу со стороны озера, другие машины могли подойти к высоким стенам у ворот. Будет Манфорд Торондо осторожен или дерзок и самоуверен, понять пока не удавалось.

Он часто бывал непредсказуем.

Когда подошли к главным воротам, мастер меча Анари Айдахо усадила Манфорда в седло у себя на плечах и вышла вперед, поднеся его к преграде. Безногий вождь крикнул в сторону закрытых ворот:

– Директор школы Альбанс, я понял так, что вы хотели бы устроить со мной философский спор.

Гилберт со своего возвышения посмотрел на противника.

– Вы привели слишком много людей для участия в философском споре. Они все обучены риторике?

– Они поддерживают меня морально.

Гилберт понимал, что это просто пустой обмен словами. Тем не менее он продолжал игру, отмечая небольшие особенности, оценивая настрой батлерианцев, изучая их поведение.

– Я знаком с вами давно, вождь Торондо. Вы достаточно умны, чтобы защищать на диспуте свои взгляды. Я приглашу внутрь вас и вашего мастера меча, и мы поспорим. Всех прочих зрителей не приглашаю.

Анари повернула голову и что-то быстро сказала Манфорду, но он коснулся рукой ее лица, потом нежно погладил по коротко подстриженным волосам, успокаивая.

– Почему моих соратников не приветствуют в вашей школе? Если не хотите впускать их, предлагаю вам спуститься самому. Откройте ворота и поговорите со мной лицом к лицу.

– Если я выйду один, вы гарантируете мою безопасность?

– Бог гарантирует вам безопасность.

– Я предпочитаю более прямые обязательства с вашей стороны, – сказал Гилберт. – Я не из тех, кто может требовать гарантий у бога.

– Мы в любую минуту можем уничтожить вашу школу, – насмешливо сказал Манфорд, – как разгромили Баридж и снесли старую школу Сукк на Салусе Секундус. Но с вами сестра императора, а Анна Коррино должна оставаться в безопасности – и под нашей опекой.

– Она в безопасности, пока ваши последователи не разносят школу, – ответил Гилберт. – А если отказываетесь гарантировать мою безопасность, когда я выйду поговорить с вами, ждать вам придется долго.

Гилберт понимал: стоит открыть ворота, и внутрь ворвутся батлерианцы, которым все равно, сколько учеников погибнет, пока они доберутся до него. Он решил, что осада предпочтительнее вторжения или личной капитуляции.