Андрей Мансуров - Волчица

И — ничего: заработает, как миленький! А они, прикрывающая партия, словно боевые шершни, будут иногда выныривать рядом с монстром, и жалить, жалить…

Уничтожать, уничтожать!..

Наваливаться плотной массой — чтоб задавить числом отчаянно обороняющихся, и пытающихся свернуть с курса, апокалиптический, несущий смерть камень, врагов. И обеспечить «доставку» на очередную планету Сверков посылки из Ада…

Или хотя бы — нанести флоту врага максимально возможный урон.

Во время одиннадцатого дежурства они смотрели, как устанавливают автоматическое навигационное оборудование и вспомогательные движки для маневрирования.

Во время двенадцатого пронаблюдали, как устанавливают мины и хитрые ловушки: тактика врага. Конечно, малоэффективная против этого самого врага…

Но! Вынуждающая того терять драгоценное время, и позволяющая сильно продлить период, когда можно нанести самый существенный урон его силам противодействия! А чем больше ресурсов и кораблей удастся уничтожить в такой, по сути, отвлекающей, операции — тем меньше враг сможет выделить на оборону остальных планет, по которым и будут наноситься в это время основные удары!

Эта стратегия так или иначе оправдывала себя. Особенно в последние два года, когда материальные ресурсы землян превысили потенциал противника в пять-шесть, и более, раз. Никто из людей не сомневался: окончательная Победа близка!.. Если, конечно, враг не придумает что-то кардинально новое. Как уже случалось — с дренажным полем, например.

Его появление у кораблей врага сделало дистанционное радиоуправление управляемыми ракетами невозможным!

После этого и пришлось оснастить центральные компы ракет-перехватчиков навсегда встроенной матрицей «мозгов» ротвейлеров… Им дренажное поле поставить «непреодолимые помехи» не могло. Как и сбить «программу».

Работа шла, рейс подходил к концу.

Времени, чтобы обдумать со всех сторон свой казавшийся уже не столь безумным, план, и всё обсудить в деталях, оказалось больше чем достаточно.

Когда они вернулись из рейда, вместо Тагора экипаж Ленайны отправился на Фобос — вторую по древности, и первую по величине, Запасную Базу. В солнечной системе.

Там хранилась вся признанная устаревшей, или не подлежащей восстановлению, техника. (Лишь несколько недель назад Ленайне казалось, что именно туда отправится и их покалеченная «Волчица»…)

В ангаре оказалось темно — хоть глаз выколи, и гулко: словно впереди — несколько километров пустого пространства… Ленайна буркнула:

— Что у вас здесь — нормального освещения нет?

— Нормального — нет. Это же — списанная, полуразрушенная техника. Рухлядь, которую пока признано нецелесообразным пускать в переплавку: здесь ещё остались узлы, которые при необходимости можно снять и использовать. — голос начальника смены, старшего техника Владимира Умарова звучал чуть иронично. Словно показывая, что его обладатель адекватно оценивает реальную значимость хозяйства, предоставленного в его распоряжение, — Особенно это касается конвертеров и гальюнов [2] Гальюн — корабельный туалет. .

— Понятно. Ну а всё-таки — можно включить хоть что-то ещё?

— Ладно. Перерасход электроэнергии спишем на «форс мажор». — на потолке, обрисовывая некрашеные стальные балки и кронштейны перекрытия потолка ангара, зажглись тусклые лампы в простых жестяных колпаках. Правда, серые камни скалы, в которую был намертво вмурован Ангар, они освещали куда лучше, чем технику, пылившуюся на полу, покрытом стальными плитами, и расходящимися как бы веером от входа, рельсами.

Зрелище впечатляло.

Застыв, словно команды спортсменов-олимпийцев на открытии Игр на поле огромного стадиона, вдаль уходили бесконечные ряды могучих машин. То, что они не летают больше, нисколько впечатления не портило — Ленайна вспомнила, что однажды видела какой-то документальный фильм про Военную базу в безводной земной пустыне, кажется, в северной Америке, где нулевая влажность позволяла хранить в целости списанные самолёты буквально вечно. Ну а теперь на земле хранить ничего нельзя: радиация…

Да, очень похоже. И здесь влажность тоже поддерживается нулевой. И сила тяжести такая, что уж точно ничего ниоткуда само не отвалится.

И — главное! — здесь тоже при необходимости можно выбрать, немного подлатать, и — воспользоваться тщательно сохраняемой «на всякий случай» мощью!..

К концу восьмичасового посещения, когда тон Умарова уже не был столь ироничен и вежлив, они наконец, нашли.

— Теперь — к аналитикам! И экономистам. — Ленайна не скрывала торжества в голосе. — Пусть-ка посчитают, за сколько времени можно закончить переоборудование и ремонт. Во сколько обойдётся. И, главное — вычислят чёртово расстояние!..

— Итак, я слушаю вас, майор Мейстнер. — адмирал, ответив на приветствие, указал на ближайший к себе стул, десяток которых окружал монументальный стол из настоящего дерева. Да уж. Страшно даже представить, сколько такой памятник ретро может стоить…

Но Родина, похоже, как и в их случае — не мелочится, когда надо создать удобства для работы людей, могущих реально выстраивать стратегические планы, решать проблемы, и наносить врагу наиболее существенный урон.

Ленайна села. Выдохнула. От того, насколько чётко и уверенно она изложит свои доводы, зависит, пойдёт ли Главнокомандующий им навстречу, или нет.

— Господин Главнокомандующий. Наша тройка во время отведённого нам отпуска посетила родную планету. Точнее — мою и Линды родную планету. Глорию. Наверняка для вас не будет сюрпризом, что положение тех, кто там живёт и работает, близко к катастрофическому.

По глазам адмирала она видела, что он и правда, не удивлён. Однако он сказал:

— Прошу вас выражаться конкретней, майор. Что вы имеете в виду, говоря что положение близко к катастрофическому?

— Я… Во-первых, конечно, рабочую смену. Её увеличили до одиннадцати часов вместо девяти. А до этого было восемь. Люди не успевают отдохнуть и даже элементарно выспаться. — адмирал кивнул, давая понять, что ждёт продолжения.

— Во-вторых, разумеется, питание. Пайки урезали до минимума — четыреста грамм в дрожжевом эквиваленте, и вместо трёх-четырёх продуктов, как было ещё десять лет назад — один-два. Разумеется, ни о каких микроэлементах или витаминизированных добавках речи уже не идёт. Отсюда — как минимум вдвое больше болезней органов пищеварения, авитаминозы, и даже рахит… Ранний климакс. Остеопароз — ну, когда кости становятся хрупкими, и переломы случаются чаще.

Она перевела дух, продолжая смотреть ему в глаза.

— Ну, и главное — боевой дух. Все связывают ухудшение положения с затянувшейся войной: дескать, все ресурсы и силы уходят на боевые действия, Армия и Флот забирают всех более-менее здоровых и крепких мужчин, а в тылу остаются только полуголодные и хилые — чуть ли не калеки. Нет, пока работают Автоклавы, вырождение населению, конечно, не грозит… Но есть тревожные моменты: конкретно у двух моих ближайших подруг секса не было уже больше года.