Юрий Никитин - На пороге

Он снова покосился на меня, уже понял, что я здесь никто, ни стрелять, ни драться не смогу и не буду, но в затылок упирается холодный ствол, а если такая была в Йемене, то точно стреляла, допрашивала и убивала пленных, так что и сейчас нажмет курок без колебаний.

– Хорошо-хорошо, – прогудел он нарочито медленно, что тоже понятно, приучая нас к такому темпу, чтобы взорваться каскадом стремительных ударов. – Успокойтесь, уже надеваю…

Ингрид следила настороженно, в самом деле готовая пустить ему пулю в затылок, этот здоровяк точно не новичок, такие непредсказуемы, может рвануться, попытаться…

– Что вам надо? – спросил он угрюмо.

Ингрид раскрыла было рот для ответа, я остановил ее жестом и сказал успокаивающе:

– Знаешь, парень, как ты уже понял, главный здесь я. Доктор наук, специалист по нейрофизиологии, наркотики делаем, работаю в Центре, откуда вы украли двадцать миллионов долларов.

Он оглядел меня критически.

– Двадцать? Тот раз ты кричал, что двенадцать.

– Увы, – ответил я, – двенадцать украли пару дней тому, а восемь сперли… раньше. Те восемь не жалко, их лишился другой отдел, наши конкуренты, по сути, так что это даже хорошее дело, а вот двенадцать стибрили у нас. Обидно.

Он рассматривал меня внимательно, я смотрюсь честным и предельно искренним, наконец он буркнул:

– Я вообще и про двенадцать вчера при задержании услышал впервые. Не думал, что кто-то играет так крупно… Похоже, нас тоже надули. Знал бы я про такую гору бабок, потребовал бы больше.

Я сказал понимающе:

– Дикие гуси всегда были в цене. Вам должны были платить адекватно. А то получилось не совсем хорошо… Вы, думая, что речь идет о мелочи, сработали не совсем чисто, все равно не найдут, но так как речь не о мелочи, то по вашему следу пустили лучших из лучших… Так что с вами наниматель поступил нехорошо.

Он хмыкнул.

– Это не значит, что я их вот так возьму и выдам. Даже у наемников бывает офицерская честь!..

– Все верно, – ответил я со вздохом. – Просто по-человечески обидно, когда мелкая шушера, замыслив крупное дело, привлекает на подсобные делишки настоящих профи, платя им копейки… это неправильно, с моей точки зрения.

– С моей тоже, – ответил он. – Но раз мы согласились, теперь это наша вина. И плата за дурь.

– Достойный ответ, – согласился я. – С другой стороны, все-таки нечестно, что вас подставили. Теперь даже ту малость, которую вам пообещали, платить не нужно… сколько вам пообещали всего? Вместе с уже полученным авансом?

Он криво усмехнулся.

– Выдавать никого не стану. Честь дороже. Пусть я отставной капитан ВДВ, но все-таки не все растерял…

Я сказал с сочувствием:

– Та главная сволочь хорошо все рассчитала. Видимо, изучила ваше дело со всем пристрастием. Это вы в Кандагаре вывели с боями свой отряд из ловушки, а потом вернулись в окружение за раненым рядовым?.. И вынесли его под пулями?

Он покосился на меня снизу вверх с явным интересом.

– Ого!.. И такое знаете? Но, судя по вашей подчиненной, она слышит впервые.

– Ей такое знать не обязательно, – ответил я. – Она простая, а мы с вами нет. И знаем, как часто сволочи из штаба используют людей чести, посылая их на смерть, только чтобы прикрыть свои ошибки или получить орден. Мне кажется, больше чести в том, чтобы не дать им использовать нас втемную…

Он смотрел задумчиво, лицо потемнело, словно на солнце набежало облачко, Ингрид, как вижу, слушает нас, затаив дыхание.

– Можно мне встать? – спросил он. – На коленях отвечать… унизительно.

Я взглянул на Ингрид.

– Можно, – ответила она. – Даже руки можно опустить. Но стреляю я быстро и точно. В Кандагаре я не была, но в Йемене прошла от залива и до столицы.

Он посмотрел с одобрением, медленно поднялся и так же медленно опустил руки. Мы с напряжением смотрели, как он вздохнул, начал открывать рот.

В этот момент с треском разлетелось оконное стекло. Он не качнулся, как мне показалось, его отбросило к стене, там ударился плечами и затылком, тут же начал опускаться по ней на подгибающихся ногах.

На стене за ним потянулась широкая полоса алой крови. Ингрид с пистолетом в руках перекатилась по полу и вскочила на ноги под защитой стены справа от окна.

Стекло не вылетело целиком, а только фрагмент размером с блюдце, от него во все стороны протянулись трещины, похожие на нити крупной паутины.

– На пол! – закричала Ингрид бешено. – На пол, придурок!..

Я все еще тупо смотрел на тело наемника, уже мертвое, хотя пуля разнесла не голову, а всего лишь просадила левую сторону груди, но зато дыра впечатляет, кулак пролезет, никакая чудо-медицина уже не спасет, тем более «Скорая».

– Цель поражена, – ответил я и с изумлением ощутил, что не чувствую страха. Возможно, придет потом, а сейчас я в состоянии, как говорят умники, аффекта. – А мы кому нужны?

– Пригнись! – заорала она дико, лицо перекосилось в злом крике. – Пригнись, дурак!

– Стреляли из «Сэвиджа», – сказал я, – «Сэвиджа сто десять», патрон триста винчестер магнум… Примерно вон с крыши того небоскреба… Если бы снайпер был ближе, в стекле осталась бы дырочка с оплавленными краями, а так пуля потеряла часть скорости… ничего, что я так по-дилетантски?.. Был бы стрелок чуть дальше, разбила бы все окно, как кирпичом.

Она медленно разогнулась, выглянула в окно и тут же спряталась, выждала, повернулась ко мне, злая, как дракон.

– Ты что за дурак?

– Сообщи, – посоветовал я, – пусть проверят крышу, откуда стреляли. Это вон оттуда.

Она подбежала ближе, все еще стараясь не попадаться на прямой линии с разбитым окном и башней небоскреба, всмотрелась в убитого.

Простреленное, а то и в клочья разорванное сердце все еще пытается качать кровь, но почти вся вытекла, ноги разок слабо дернулись, и тело застыло в неподвижности.

Она прошептала в злом отчаянии:

– Сволочи… это же совсем другой уровень… когда задействуют снайпера.

Лицо ее посерело, кожа на скулах натянулась, вот-вот прорвется.

– Армия? – спросил я.

– Да, – прорычала она с ненавистью. – В полиции нет снайперов!..

– А среди преступников? – спросил я.

– Тоже нет, – ответила она зло. – Ты знаешь, какого размера эта винтовка?.. Кстати, как ты сказал?

– «Сэвидж», – ответил я. – Фирмы «Сэвидж Арм». Сравнительно новая, в десятом году разработана, поступила на вооружение еще позже… У вас таких не было?.. Недавно поступила на вооружение спецподразделений.

– А ты откуда знаешь? Шпион? На кого работаешь?

– На госдеп, – ответил я. – Сейчас все на него работают. Там деньги сами печатают, потому и платят хорошо. А вообще-то я еще и любитель оружия, как все мужчины. Смотрю, любуюсь, оцениваю, мечтаю.

– А дома? – потребовала она.