Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)

— И тут скелеты! — он сплюнул, предчувствуя, что и в «яичнице», картина разнообразием отличаться не будет. — Всё охраняют кости. Прямо — патология, какая-то! Где эта стекляшка?

Логичнее было бы искать в шкафах или ящиках, чем он и занялся. Пройдя через шлюз в пришвартованный грузовой «Прогресс», он обыскал его снизу до верху, но понял, что в грузовике, вряд ли проводились научные изыскания. Вернувшись на базовый модуль, Крон занялся более тщательными поисками. Перевернув вверх дном всю станцию, Крон искомое, так и не обнаружил и присел, в раздумье, на стол. Идея порыться в скафандрах — логике не поддавалась, так как, не в штанах же кристалл выращивали. На память пришла странная фраза из забытого анекдота: «Не для тебя, быдло, хвылыночку растылы!» Он, выругавшись, сплюнул и угостил космонавигатора кулаком по голове, сразу же подумав о том, что тот тут ни при чём, но неуважение, к не погребённому, было высказано. Вооружившись отвёрткой, новоявленный мародёр принялся курочить панели и, не прошло двух минут, как отросток вывалился из гнезда.

— Не разбить бы, — промелькнула в голове пугающая мысль, вместе с которой пришли сомнения, — а то ли это изделие?

Пока Крон, в размышлениях, крутил кристалл в руках он, с характерным хрустом, рассыпался у него на глазах, оставив в ладонях кучку ломанной стеклянной крошки.

— Что б тебя! — воскликнул он в сердцах. — Придётся пробираться на «Виману». Почему кристалл треснул, и почему он находится в пульте управления? Они что, проводили опыты с гравитацией? Так тут и так, полная невесомость!

Одна мысль, хоть как-то успокаивала тем, что это был ненастоящий элемент. На это, косвенно правда, указывала «Вимана», покоившаяся рядом. «У них то наверняка, всё было доработано, в отличие от потомков», — думал он, выбираясь из «Мира». Но как в неё попасть? Крон осторожно подобрался к аппарату, прислушиваясь к каждому шороху, могущему донестись из недр летающей машины, но всё было тихо. Оставленные предками источники утверждают, что «Вимана», запросто могла выходить в открытый космос и совершать, как минимум, межпланетные перелёты. Крон прошёл вдоль видимого борта, торчащего из ила, пытаясь найти лазейку, но ничего похожего не обнаружил. Тогда он, в сердцах, воскликнул, полагаясь на дурацкий мир, в котором находился:

— Сим-сим — откройся!

За перегородкой что-то лязгнуло, скрипнуло и, к его ногам опустился кусок борта корабля. Он служивший и дверью, и трапом, что было, вовсе, необязательным но, весьма, приятным фактором.

— Интересно! — подумал он. — Чтобы было, если бы я сказал про горох? Испепелило, или бобовыми засыпало?

На борту «Вимана» было, на удивление, скучно. Никаких посторонних предметов и ни одной надписи. Крон вспомнил, что согласно тем же источникам, пилотов этого аппарата готовили долго и, доводили действия до автоматизма. Управляющий машиной на ощупь должен определять, какой рычаг у него в руках, или к какой кнопке прикасается его палец, как скрипач-виртуоз. Тот, не глядя, берёт пальцами нужные лады, извлекая отточенные звуки изумительной гармонии, так и пилот «Вимана» играет на своём инструменте. Ещё Крон вспомнил, что аппарат вступает в резонанс со своим управляющим, так что не только за счёт механизма он летит, но и за счёт взаимодействия мыслеформ, между ним и пилотом. Выходит, аппарат похож на психомеханическую машину, в которой оба фактора взаимозадействованы и не могут существовать порознь. Крон поймал себя на мысли о том, что пора бы заняться делом, а не упражняться в умственных изысканиях. В стеновых панелях нашлось много непонятных предметов, которыми он набил карманы, на всякий случай, который, как известно, бывает разный. Бывает жидкий, бывает — газообразный… Дрожащими руками он извлёк из центральной панели искомый кристалл, который проявил завидную прочность, и по всем признакам, не собирался рассыпаться в прах.

— Йо-ху! — издал Крон непонятный клич, смягчив выражение до степени легальности, дозволенной цензурой. — Вот он. Наконец-то!

На всякий случай, переворошив, ещё раз, всю капсулу и удостоверившись в отсутствии другого элемента, он покинул аппарат. Перед ним лежала поверженная станция «Мир» и Крон решил восстановить справедливость. Достав диадему, он вложил всю ярость в желаемое действие, в результате чего спутник, настолько резво покинул насиженное место, что через несколько секунд скрылся из вида, вернувшись на околоземную орбиту, а Крон вернулся на берег.

— Похож? — предъявил он находку Наине, подбрасывая на ладони, как монетку, перед броском жребия.

— Похож! — сказала она утвердительно и положила кристалл в карман. — Не возражаешь?

Крон равнодушно пожал плечами.

— Тогда пошли дальше.

Она, не спеша, как на прогулке, направилась вдоль реки в сторону клипера.

— Что лучше сделать в первую очередь? — поинтересовался Крон.

— Да, без разницы…

Выбрав, на его взгляд, самое лёгкое, Крон подошёл к огромному валуну, с незапамятных времён лежащего возле дома, из которого сейчас раздавались звуки обеда, и предложил:

— Может быть, сначала пообедаем?

— Дел то осталось — на полчаса! Коллекцию соберём и брызги врозь!

— В этот булыжник я в детстве на велосипеде врезался, — предался воспоминаниям Крон. — Естественно, соскочил с седла и рухнул на раму, всем достоинством. Думал всё — яичница…

Булыжник улетел в сторону, с некоторым излишним ускорением, что заставило Наину покоситься на оператора подъёмного крана.

— Ну что? — недовольно и, несколько нервозно, проворчал он, смотря на неё холодным прищуренным взглядом.

— Ничего, — мягко ответила Наина и обезоруживающе улыбнулась.

Компенсатор морального и физического ущерба, в виде целого яйца с серебристой оболочкой, лежал на поверхности, даже не присыпанный землёй. Когда Крон его поднял, обнажилась тазобедренная кость, заставившая его задать закономерный вопрос:

— Сколько же времени он тут пролежал?

— У вас тут одни скелеты! — удивилась Наина обилию не погребённых останков.

— Дело в том, что до революции 1917-го года, здесь было полно погостов, при церквях и монастырях, — пояснил ситуацию Крон. — После побоища, всё закатали в асфальт, невзирая на заслуги. Короче — строили новую жизнь.

— Жестокость преследовала эту землю? — спросила она, не рассчитывая на ответ, а скорее произнесла это, в утвердительном контексте.

— На — держи, — он протянул Наине яйцо и даже не улыбнулся.

Крон не посоветовал его примерить, или ткнуть в соль, а она покраснела.

— Ну что?! Что не так?! Ты же хранишь реликвии!

— Я уже привыкла к репризам.

— Да? — удивился Крон. — А я уже привык к тому, что ты к ним индифферентна. Ну, да ладно, пора наведаться в гости на «Летучий голландец», а то кушать охота.