Семён Кушнир - Абсолют (СИ)

— Понял. — Адам подошёл к Еве и стал смотреть на список деталей, которые рисовала девушка.

— Виталий, вы помните ваше задание?

— Конечно, Алексей. Моя задача — устранить Командующего и остальную верхушку «L».

— Хорошо. Приступайте. Я продолжу наблюдать за испытуемыми.

— Есть.

Алексей Саддыков развернулся, и сел в кресло, стоящее в просторном, но тёмном зале. Перед ним рядами тянулись колбы, наполненные красной жидкостью. В колбах находились люди. Лёгкая усмешка тронула его губы, и он пробормотал, ни к кому не обращаясь:

— И как же теперь вы определите, чт о для вас реальность?

Сидящий в таком же кресле напротив связанный старик поднял глаза, и ответил:

— Реальность — это здесь. Мы живем, наши тела…

— Да ладно… А они? — Алексей повел рукой, показывая на колбы, — Они живут там. Они живут в том мире, и для них реальность — там. Они думают что, умерев там, они умрут и тут. Для них тот мир — реальность. А для нас — голограмма. Вопрос, как видишь, только в восприятии.

— «L» тебя еще не раскусили? Как-то слабо для великой трёхсотлетней лаборатории…

— Пф-ф, не все суперзлодеи рождаются гениями. Вот ты, к примеру. К чему привели тебя твои идеалы?

— К этому креслу. И я горжусь этим.

— Гордись, пока можешь, старик.

Алексей встал, повернулся к старику спиной и вышел из комнаты.

Месть — блюдо, которое следует подавать холодным. Наверное, кто-то действительно так считает, но Адам был не из таких. Хоть он и обвинял во всем произошедшем со студентами «Абсолюта» себя, ненависть к убийцам из ОБО и «L» никуда не пропала. Он ненавидел этих людей настолько сильно, что не мог следовать правилу о «холоде мести».

По возвращению в «Эволюцию» они с Евой сразу же развернули бурную деятельность. Пока Адам учился изготавливать нарисованные Евой детали, последняя пыталась достать информацию о владельце номера 81910912221.

«Киборг — совершеннейший из всех возможных механизмов» — писали газеты того времени и, конечно, были абсолютно правы: процессоры, используемые киборгами, имели мощность примерно ста самых совершенных компьютеров того времени. Ева, конечно, была не обычным киборгом, но мощность её процессора от того, что вместо ядерной энергии ей нужна органика, никуда не делась. Запасов на базе хватало, а поскольку нужда в экономии отпала окончательно, она могла поглощать столько энергии, сколько было нужно.

В один из вечеров, когда Адам молча сидел в офисе смотря на работающую за компьютером Еву, ему внезапно захотелось спросить об одной довольно сильно волнующей его вещи:

— Ева… Ты сказала, что огромным усилием воли можешь заставить себя дать пощёчину, словом, нанести лёгкий физический вред человеку… Но… Сможешь ли ты кого-либо убить?

Девушка перестала стучать пальцами по клавиатуре, и замерла. Спустя несколько минут послышался неуверенный голос:

— Н-не знаю… Правда, не знаю. Думаю, что нет. А ты сможешь, если от этого будет зависеть твоя жизнь?

— Смогу. Теперь я уже не имею права просто отступить и умереть.

— Почему умереть?

— Рано или поздно нас найдут. Наше существование представляет угрозу. Инстинкт самосохранения, или что-то в этом роде, подсказывает мне, что в нашем случае промедление лишь увеличивает шансы на нашу гибель.

Девушка отвернулась от монитора в сторону, противоположную той, где в углу комнаты на кровати сидел Адам.

— А-адам…

— Что?

— Т-ты м-можешь попробовать взло… взломать мою программу?

Адам ответил практически сразу:

— Нет. Не смогу.

— «Не смогу»?

— Я могу попробовать, но не смогу взломать. Вероятность равна нулю.

— Т-ты же говорил, что надо цепляться за любой шанс!

— Шанс — это не самоубийство. Ты не просто киборг. Ты больше человек, чем те ублюдки, что заведовали разрушением института. Ты бы рискнула вскрыть черепную коробку человека?

— Ясно.

Ева снова повернулась к компьютеру, и застучала по клавиатуре. Адаму показалось, что она стала стучать по клавишам гораздо громче, как бы яростнее, чем пять минут назад.

— Ева…

— Что?

— Что ты планируешь делать после того, как мы отомстим за ребят?

Девушка задумалась.

— Не знаю. Наверное, куплю грузовик, накуплю инструментов и построю себе домик в какой-нибудь глуши. Буду ловить вепрей.

— Дурочка, они же в красной книге.

— Вовсе не обязательно их есть. Можно просто ловить.

Адам рассмеялся.

— А чем ты планируешь заняться?

Адам отвернулся, подумал, и ответил:

— Я не хочу убивать тех, кто сделал это с ребятами. Я бы хотел, чтобы они получили несколько пожизненных сроков. Правительство не посмеет их укрывать, поскольку все материалы расследования мы обнародуем, и обнародуем так , что каждый человек на Земле будет знать историю первого и последнего в мире научно-исследовательского института Ауры и Памяти «Абсолют». А после, наверно, стану искать правду о себе. Я ведь рассказал тебе про тот сон…

— Тот сон, где ты разговариваешь с кем-то внутри своей головы, стоя на снегу?

— Да. Этот голос знал, что радужная вспышка вызвана взрывом оркадиевой бомбы. Теперь уже я не могу сказать себе, что это моё больное воображение.

Адам усмехнулся, и продолжил:

— Ты хотела бы жить в другом мире? В мире, где ни один человек не умирает, в мире, где хватило бы места всем…

Ева повернулась к Адаму лицом, и он заметил, что зрачки её из карих стали зелёными. Очень грустно улыбнувшись, девушка сказала:

— Это же утопия. Не может быть такого мира… Не может, и все. Суть самого появления человека — в эволюции, которая, в свою очередь, является просто чередой смертей. Человек всегда стремится к уничтожению себе подобных. И это, к сожалению, не только наши рамки — это наше естество.

— Неужели тебе никогда не хотелось просто взять и поверить?

— Извини. Наверно, это побочное свойство того, что у меня механическое тело. — девушка улыбнулась, и договорила уже совсем тихо. — Ведь я на самом деле даже не человек. Так как же я могу обладать такой человеческой чертой, как воображение?…

— …

— Помнишь? Людям кажется, что деревья шепчут, потому что ветер шумит в ветвях, создавая эффект шёпота.

— Верно. Но не все люди слышат в шуме листьев шёпот деревьев. Многие люди, оставаясь людьми, обладают специфическим воображением, и всё же…

— И всё же слышат в шёпоте деревьев шум листвы…

— Можно быть киборгом, и быть человеком. Но можно и не быть киборгом, и не быть человеком, при этом оставаясь стоять на двух ногах, глядя на остальных с высоты человеческого роста.

Договорив последнюю фразу, Адам встал, потянулся, и вышел из офиса. Ева молча смотрела ему вслед. В этот момент у девушки в голове раздался «щелчок».