Марик Лернер - Будущее воина

Впрочем, сейчас его занимали другие мысли. Никто не может править достойно при отсутствии в сердце мечты об улучшении жизни для подвластных ему людей. Иначе в чем смысл власти? Создать нечто лучшее, чем застал, и подняться на ступеньку выше при перерождении. Пусть не для себя, а для преемников своих. Проблема в том, что его опять несло по течению. Обратить судьбу вспять даже богам не дано, но, похоже, они вновь приложили руку к происходящему. Впереди очередная война вместо нормальной жизни.

– Меня гораздо больше занимают гелонцы и их очередное переселение, – сказал вслух.

Для того и собирал своих полковников. Северные общины и племена последний год беспрерывно слали своих представителей, слезно умоляя оказать помощь против агрессии. Но хуже оказались сами гелонцы, направившие посольство с требованием пропустить их на юг. Мало того, они желали, чтобы Блор посетил лагерь захватчиков и выслушал их. Пойти навстречу столь высокомерным действиям значило поставить себя в униженное положение. Естественно, он ответил, что если он нуждаются в его присутствии, могут и сами прислать своих руководителей для встречи.

Со стороны гелонцев уже самая натуральная наглость. Зато замечательный козырь для обсуждения с федератами. Теперь они уже не посмеют делать вид, что очередное вторжение их не касается. Хотя назвать происходящее можно разве переселением. Островитяне явились несколькими волнами, у них элементарно не хватало судов, потому что везли с собой семьи, скот и практически все имущество.

Усиление холодов затрудняло сельское хозяйство и скотоводство на островах, лишая привычных условий и приводя в упадок поселения. Второй раз за последнее столетие север сковало льдом на восемь месяцев. Повторения не пережил бы никто, и начался исход.

Если раньше набеги совершали дружины в несколько сотен человек максимально и некие шансы для живущих на берегах моря все же имелись, сейчас первая же высадка дала пятнадцать тысяч человек, и остановить ее не смогли. Пришельцы не собирались на этом успокаиваться. Их подпирали все новые многочисленные группы, которых даже лучшие земли вновь обретенных территорий прокормить не могли.

По слухам, там сидело уже полтораста тысяч, люди все пребывали, и дорога у них одна – юг. А это и было тцарство, Каменный пояс и дальше, до самого моря.

– А что тут можно сделать, – показательно разводя руками, произнес Одрик. – Убьем всех и избавимся от вечной угрозы.

Комната взорвалась довольными криками.

– Ты правильно решил! – провозглашали со всех сторон.

– Этих вырезать, остальные сами от холода сдохнут!

– Пока они еще размножатся!

– Веди нас!

Разговоры вкупе с многочисленными беженцами расползались достаточно скоро. Так, к примеру, данное поместье заселялось такими. Люди соглашались на что угодно, потеряв все помимо жизней. Да и не один Блор брал к себе. Все прекрасно понимали, чем закончится проход огромной орды по едва оправившимся землям. Даже если сумеют удержаться и до прямых столкновений не дойдет, выжрут все в округе – и тогда голод коснется уже их самих.

– Федераты тоже придут, – как о само собой разумеющемся, провозгласил для общего сведения Блор.

Совсем не просто было подтолкнуть вместо стандартной защиты перевалов выделить достаточно весомый отряд. Навару с гелонцев будет немного, а шансов погибнуть куча. Пришлось прямо давить, угрожая перестать оказывать помощь золотом для покупки продовольствия. Ту самую, названную Джахой данью. В каком-то смысле так и было. Он покупал федератов. Их согласие на многое, вроде торговых связей с лежащими за Каменным поясом провинциями, закрывать глаза и их воинскую силу.

– По этому поводу не выпить грех! – провозгласил Чипинг, и вновь загремели тосты и речи. Расходиться полковники и новоиспеченные владетельные лорды не собирались.

– Так что ты хотел сказать про Империю? – спросил Блор у шамана негромко.

В данный момент до них никакого дела никому не было, можно поднять кубок, слегка отхлебнуть и продолжить беседу.

– Когда пришел Воин-Стив, первоначальное государство принялось бурно развиваться. Один за другим подчинялись ему соседние города, области, целые государства. Вместе с тем Карунас захватывал не только новые земли, не только новые доходы, но и… многочисленную прежнюю аристократию, переходящую под власть династии. Понятно, где она не сопротивлялась и не вырезалась. Элита Империи, тем не менее, не собиралась уступать место ни высоким родам из дальних мест, ни даже большую часть фемства из центра страны. Старые семейства не отдавали насиженного места за редким исключением, а число потомков росло.

– Ну не вполне так, – неожиданно вмешался Эрдем. – Кое-кто сумел достичь высокого положения. Кроме всего прочего, чтобы отрезать от дома опасных, выгоднее держать их при себе. Герцоги – это старая аристократия. Бывшие государи отдельных держав до объединения в единую Империю.

– Ну да, и их всегда воспринимали на манер чужаков, высоко поднявшихся не по заслугам. Недаром в столице расцвело местничество.

Эрдем заметно скривился. Будучи бароном из провинции, он замечательно представлял систему. И за Блором пошел не только из простого желания помахать мечом. Не менее важен был и потолок, пробить который у него не вышло бы никогда. Пыжиться и прыгать времени сколько угодно. Встать вровень с некоторыми, ничего в жизни не сумевшими совершить, не удастся.

Из небогатого и неродовитого фемства набирали полки и гарнизоны, им давали должности рядовых бойцов, десятников. И очень редко самых заслуженных из них возвышали до положения облеченного серьезной властью. Наместничество не для них. Ключевые военные и административные посты распределяются по происхождению. Самые высокие должности в первую очередь получают знатнейшие люди государства, а также те, чьи предки занимали высшие должности. Лишь предоставив возможность кормления аристократу, очередь доходит и до менее знатных. Действительные заслуги и деловые способности учитываются в данной системе минимально. Всегда сначала идут дети, внуки и правнуки с давних пор имеющих привилегии.

– Отсюда и проблемы, – меланхолично продолжил Хайме, не замечая окружающего веселья. Полковники уже все хорошо выпили и перестали сдерживаться. Вечерний пир мягко перетек во всеобщую попойку. – Между разными группами, входящими в руководящий слой, – старая аристократия, новая, герцоги с приближенными, поднявшиеся, – он усмехнулся, – пару столетий назад «второстепенная» ветвь или вообще служивые – абсолютно все жадно и недобро следят друг за другом. Не слишком ли много забрали себе соперники власти, возможностей, льгот? Не слишком ли высоко они забрались?