Дмитрий Морозов - Меня зовут Син (СИ)

Ну вот на хрена пугать-то девочку?! Та за время его высказывания несколько раз сменила цвет лица, испуганно переводя взгляд с Тариева на меня.

— Герр майор, зачем вы так пугаете нашу прекрасную даму? — подхватил тему Левенталь. — Она ведь до сих пор знала, что вампиры — это красивые, молодые, галантные, и обязательно богатые существа, неравнодушные к прекрасной половине человечества. А вы тут только что доказали обратное, и теперь она будет думать, что вампиры — это накачанные монстры, появление которых всегда внезапно и очень смертельно, и которые рассматривают всех людей, в том числе и красивых женщин, только как источник еды!

— Так ведь, господин Левенталь, у нас тут всё не так как у вас, в Европе. — Иронично отозвался Сахаров. — Даже вампиры и те особенные. Да и слово «вампир» к нашему подопытному… простите, Сину, не подходит!

— Ну да! — подал голос молодой человек. — Истинный упырь!

Тариев уже не выдержал и просто рассмеялся. Левенталь тоже имеет чувство юмора, вон как лыбу до ушей тянет. Сахаров с Семецким только ухмыляются. Молодой человек тоже похрюкивает от едва сдерживаемого смеха. И только девушка молча смотрит на нас всех, красная толи от смущения, толи от злости.

Но тут вдруг прибор пискнул. И Семецкий с видом того самого вампира, загнавшего наконец жертву в угол, бросился к нему. Посыпались какие-то абсолютно мне непонятные слова, которые, похоже, и сам Сахаров толком не понимал, даром что академик.

Семецкий и его молодой помощник что-то рассказывали друг другу, то тыкая пальцами в экран монитора, то отчаянно жестикулируя, то указывая пальцами в мою сторону. Интересно, это они так матерятся или это такие научные термины?

Тариев и Левенталь, похоже, впечатлены грузом знаний этих светил науки, и потому только молчат, делая умный вид.

Их помощница тоже скромно молчит, наверняка впечатлённая обилием различных слов на русском и латыни.

А слова-то какие! Интересно, если я назову гипоталамусом какого-нибудь сталкера, он мне просто щупальца на морде лица оборвёт или наоборот, одобрительно похлопает по плечу? А кто такие эндорфины? Наверное какие-нибудь паразиты или микробы. Или злобные финны из какой-нибудь международной экологической организации, требующие суда и расправы над учёными из Янтаря, за то, что те рушат местную экологию, которой и так несладко.

Настоящие учёные! Вежливые, культурные и умные! Так обругать оппонента, не сказав ни слова мата! Честно, я бы так не смог! Аж завидно! А ведь говорили мне родители — учись, сынок! Только не сказали — чему учиться и у кого! Вот я сам и выбрал, что изучать, и стал сначала продвинутым юзером, а потом и почти хакером. Я целых две программы лично взломал! Сам, без подсказок и помощи! У первой был пробный период 15 дней, а я нашёл, где она это прописывает в реестре, и сделал этот период вечным! А вот со второй пришлось повозиться, то была программа для снятия скриншотов экрана, она требовала регистрационный ключ из двадцати четырёх символов. И я ей этот ключ предоставил. Путём банального перебора комбинаций. Там дело было в том, что использовалась какая-то устаревшая защита, парни наверное экономили, и первые шесть и последние шесть символов пароля были одинаковые везде и всегда, а я проявив чудо усидчивости и терпения, подобрал нужные недостающие комбинации, благо там были только латинские буквы и цифры. Ну чем я не хакер?!

Но если убрать шутки в сторону, то, похоже, что снимаемые показания в некоторых случаях сильно отличаются от тех, что они там вывели в теории, и это им не совсем нравится. А ведь это они пока что снимают просто показания моего организма. А что будет, когда дело дойдёт до анализа крови и изучения внутренних органов? Как тогда они сцепятся, эти учёные между собой?

Но вот, похоже, что спорщики пришли между собой к какому-то согласию, и Семецкий начал снимать с меня все эти проводки и датчики. А его помощник начал что-то активно набирать на клавиатуре, выпав из этого мира.

Дальнейшие действия происходили уже без такой активности. Меня в этой же комнате сфотографировали со всех сторон фотоаппаратом, который принесла лаборантка или ассистентка, или кто тут она у них, а потом наступил решающий момент — получение образцов крови у живого кровососа.

Быстро появились пробирки, иглы, шприцы.

Вокруг меня начали водить хороводы, объясняя мне, что нужно немного потерпеть, будет больно, но это не специально, и это не опасно. Похоже, что они немного испугались, всё же придётся тыкать в меня иглой, что бы набрать крови из вены, да и порезы делать, и как я отреагирую на такое, для них было неизвестно. А учитывая моё недавнее предупреждение про боязнь уколов, страх оказаться убитым имел место быть.

В итоге решив, что лучше не тянуть время, а то они себя накрутят до такого состояния, что не смогут ничего сделать, я просто протянул свою руку, показывая, что всё понимаю и готов к сотрудничеству.

После коротких переглядываний Семецкий взяв в руки какую-то металлическую пластинку, приказал помощнице приготовиться, и с видом обречённого ткнул меня в палец. Я даже ничего не почувствовал. Посмотрев непонимающе уже на меня, Семецкий повторил свои попытки пробить в моей коже отверстие, через которое пойдёт кровь. Ничего не получалось, кровь не шла.

— Профессор! — подал голос Тариев. — Син же не человек!

— К чему вы это говорите? — повернулся в его сторону Семецкий.

— К тому, что Син на глазах очевидцев выдерживал в него попадания пуль, причём раны сами закрывались и затягивались очень быстро. У него сильная регенерация! Вы пытаетесь взять у него кровь как у человека, проколов ему кожу на пальце! А с его регенерацией это нереально! Там резать надо, а не колоть иголочкой!

— Разумно! — согласился с Тариевым Сахаров. — А Син не поведёт себя в этом случае немного… неадекватно?

Я помотал головой из стороны в сторону. Пусть берут, жалко что ли? Не думаю что порез лезвием ножа будет больнее, чем попадание нескольких пуль из автомата в упор.

Ещё команда, и вот в руках Семецкого скальпель, любезно предоставленный молодой помощницей. Вот только слишком уж нехорошо он блестит. Ну да на что не пойдёшь ради блага науки и хорошего соцпакета!

Вот Семецкий, секунду помедлив, резанул меня по пальцу, ощущение боли слабое, так на уровне укуса комара. Выступила кровь, которую он тот час же начал набирать в стеклянную трубку с резиновой грушей. Набрать успел только один раз, порез затянулся, даже шрама не осталось.

— Охренеть! — выдали в один голос господа учёные. Действительно, и меньше, чем за минуту полностью заживший на глазах порез — это из области магии, о которой пишут писатели-фантасты. Но сейчас это событие произошло у них на глазах, а никакого волшебника с посохом или волшебной палочкой рядом не наблюдается. Если за таковую не считать скальпель в руках застывшего с отвисшей челюстью Семецкого.