Андрей Буревой - Карантин класса Т

Едва Дутс вышел на дистанцию досягаемости, как я встретил его размашистые удары. Подловил его вооружённую руку на вязкий блок, и резко выкрутив свою, резанул противника по запястью. И новый перекрут с мягким перехватом ножа и резом уже сверху предплечья — по плечелучевой мышце. Отвод ножа, с мягким отскоком назад.

Мой противник, хоть и не выронил тесак из внезапно ослабевшей руки, но едва смог удержать его…

Явно осознавая свой полный и катастрофический проигрыш, Дутс взревел ещё громче. И предпринял последнюю попытку достать меня. Швырнул своё мощное тело вперёд, чтобы впечатать меня в ограждение близ которого я оказался. И выпотрошить там меня, парализованного разрядом тока.

Ограждение содрогнулось, с яростным треском и ударившим в разные стороны снопами жёлтых искр. Это Дутс врезался в него, когда я, в самый последний миг резко убрался с его пути, уйдя с кувырком влево.

Перекатившись, я стремительно поднялся на ноги. И опустил нож… Некого больше резать… Карлайн, содрогнувшись раз пять от пронзающих его тело разрядов, оторвался всё же от сетки. И не сумев даже развернуться ко мне лицом, рухнул как мешок наземь с безвольно повисшей левой рукой, не зажимающей больше смертельную рану на его шее…

Расслабившись, я вышел из того состоянии, что называется у нас интуитивным предчувствием. Судорожно вздохнул. И рефлекторно провёл правой кистью под носом. С некоторым удивлением посмотрел на чистые пальцы. И прислушался к себе. Но ничего — даже голова почти не болит!

Не то я стал много сильнее как интуит, не то не успел напрячься как следует… Последнее, наверное, будет вернее. Скоротечный бой длившийся менее минуты, это совсем не то же самое что, к примеру, моя памятная авантюра на Пятёрке. Где мне пришлось, пользуясь этим своим даром, незаметно пробираться на охраняемую гостевую стоянку к боту клана «Кракен» с вредительскими целями… Тогда я реально чуть не помер потом. Кровь не только из носа хлестала, но и из глаз и ушей текла… А головная боль была такой, что даже сильнодействующие препараты её почти не заглушали… Сколько раз за ту неделю, что мучился, я хотел себе вышибить мозги из башки — не перечесть… А сейчас, вон, порядок почти…

Пока я оценивал своё состояние, напряжение с ограды убрали, и обе дистанционно управляемые калитки распахнулись.

Я вышел — и сразу угодил в толпу девчонок, принявшихся бурно поздравлять меня. Остальные зрители, заполнившие амфитеатр пока молчали. Не до всех ещё дошло… Что улетучились их денежки, которые они поставили не на того…

— Да это развод какой-то! — вклинился, наконец, в девичью разноголосицу чей-то громкий возглас. — Не мог какой-то пацан вот так сходу зарезать профессионального бойца!

Мужик какой-то — похоже из недавних Фермеров, почти такой же здоровый как Дутс, лежащий в луже крови и уже не подающий признаков жизни.

— Да по любому развод! — загалдела-поддержала его какая-то компашка из парней явно бандитской наружности — явно новичков на Базе. Их к нам много стекается — многих манит расположение Семьдесят шестой, находящейся ближе всего к третьему карантинному периметру, где навалом всякого военного добра.

— Если есть сомнения, могу и с тобой выйти в Круг, — снисходительно обратился я к протолкавшейся к нам копии бугая, явно жаждущей найти виноватого в его проигрыше.

— Что за дела?! — возмутилась вмешавшаяся в наш разговор статная блондинка из банды Икки и Мэй — Шейла Симонс. — Пусть сначала тысячу кредов мне отдаст!

— Шиш тебе, мелюзга! — парировал пышущий негодованием мужик. — Это развод был, а не честная схватка!

— Ты просто не разбираешься в бойцах! А потом тебе кто-то виноват! — парировала Анника Блесс, заступившаяся за свою близкую подругу, с которой они на диво похожи несмотря на отсутствие близкого родства.

— Чего?! — громогласно возмутился их визави. — Да я лучше вас разбираюсь в поединщиках! — И повторился: — Не мог сопливый пацан так в лёгкую разделать взрослого мужика!

— Да? — вроде как не поверила ему Анника. И деловито предложила: — Забьёмся тогда ещё на тысячу кредов, что я — вообще девчонка, тебя, громилу, с первого удара на пол уложу?

— Аха-ха! — демонстративно схватился он за живот, глядя на вылезшую вперёд пигалицу. Ну реально пигалицу на его фоне. И скабрезно осклабился: — А давай! Только проиграешь — две тысячи с вас! Да ещё, на пару с подружкой, используете свои ротики, которые вы тут раскрыли не по делу, по самому правильному для них назначению! Порадуете ими меня!

— По рукам, — не раздумывая, кивнула Анника, разъяренно сверкнув глазами в момент когда чел озвучивал свое возмутительное предложение девчонкам.

— Ну, сами нарываетесь… на жаркую работу своими ротиками… — развёл руками открыто ухмыляющийся мужик, похоже принимающий Блесс за наивную дурочку.

Ударили они по рукам. И жлоб этот жадный понять ничего не успел, как ему от Анники молниеносно прилетел прямой в морду. Унёсший эту тушу назад. Так что тот едва не кувыркнулся через голову и, грохнувшись, замер на полу без сознания.

У кого-то нашлась вода, которой полили мужика, схлопотавшего от довольной собой Анники. И тот очухался вскоре. Глаза раскрыл, и, приподнявшись на локтях и ошарашенно помотал башкой, запинаясь спросил: — Ч-что это было?..

— Это ещё тысяча кредов с тебя, говорливый ты наш, — ласково уведомила его Блесс. Добавив многообещающе: — Или я тебе все кости переломаю…

Народ, окруживший ошалело хлопающего глазами мужика, попавшегося на дешёвый развод, жизнерадостно заржал. Вот ведь дурень! Нашёл с кем связаться! Ну не знаешь — не лезь ты! Не лезь! Девушка-то эта на имплантатах малость повернутая. Всерьёз намерена сотворить из себя боевого киборга. А её мать, заведующая медотсеком Базы, потакает ей в этом… Так что принять удар от Анники Блесс — это всё ровно что ломом по морде словить.

— А мы платить всё равно не будем! — с вызовом сообщила нам подтянувшаяся компашка деловых. — Потому что это реально развод! Не мог никто знать что Дутс ляжет сразу, на первой же минуте, если только это не подстроено заранее!

— Точно не будете? — уточнила Икки. И вздохнула вроде как с сожалением: — Лиззи…

Вперёд из банды протолкалась мелкая девчонка — прилизанная, приглаженная и разнаряженная как какая-то кукла и оттого кажущаяся совсем ребёнком Лиззи Макгваер. Улыбнулась миленько так чуть растерявшимся при виде такой соплюшки бандосам и активировала продвинутый, дорогущий комм, развернув перед собой голографическую проекцию.

— Да, солнышко?.. — улыбнулся с возникшей голограммы сидящий за столом немного грузный мужчина, в котором легко угадывался бывший боец-рукопашник.