Денис Агеев - Страж границ (СИ)

В голове крутились обрывки воспоминаний, жутких и мерзких.

— Что-то припоминаю, но все размыто, какак в тумане…

— Что именно ты помнишь? — спросил наставник.

Я все рассказал. Все, что помнил. Про невесть откуда взявшееся чудовище, почему-то очень схожее с моим детским кошмаром, про невыносимый страх и дикую кровожадность. Старик внимательно слушал и молчал.

Когда я закончил, он задумчиво произнес:

— Это поистине небывалый случай, сравнимый, разве что, с тем событием, когда на тебя напал Темный. Судя по твоему рассказу, можно с уверенностью сказать, что тобой в тот момент овладел демон. Он перепрыгнул с Татьи на тебя, воскресил твои детские кошмары и сделал кровожадным безумцем. Но… — Яков Всеволодович на миг прервался и, будто подыскивая подходящие слова, продолжил: — …это… не должно… не могло произойти так быстро. Да, в некоторых исключительных случаях такое возможно — когда при изгнании демон вселяется в ближайшую оболочку. Но чтобы проявить себя сразу же после вселения… для этого требуется как минимум несколько дней. С тобой же вышло все настолько быстро, что это не поддается никакому объяснению.

— Демоны, как и магия вообще, тоже не очень-то ему поддаются, особенно если подойти с научной точки зрения, — вздохнул я.

Наставник ничего не сказал, он продолжал глядеть куда-то сквозь меня, чуть покачивая головой.

— Но меня вот еще что интересует: в меня стреляли два раза, так ведь?

Яков Всеволодович кивнул. Я продолжил:

— Ладно, в ногу — это не смертельно, хотя от такого выстрела мне ее, вообще-то, должно было оторвать. А вот второй выстрел пришелся прямо в живот. И это смертельная рана. Но я тогда не умер и, как сейчас помню, меня буквально переполняла жизненная сила. Как это понимать?

— Тут объяснение простое, — махнул рукой учитель, вид у него при этом сделался такой, будто он объясняет простецкую задачку. — Когда демон-паразит вселяется в тело, то он открывает в нем скрытые доселе возможности. Человек становится невероятно крепким и живучим, правда, демоническая сущность не всегда может поддерживать такое состояние, и обычно люди в скором времен погибают от ран.

— Значит, он в какой-то степени дал мне защиту.

— Нет. Прошло бы несколько минут, и ты бы умер. Внутренние силы организма, знаешь ли, не бесконечны, особенно при неразумном расточительстве. А демоны, как раз таки, неразумно их и растрачивают. Чужого тела не жалко.

— Хорошо, что вы успели изгнать его из меня.

— Друг мой, — пожилой страж вяло улыбнулся, — тут ты тоже не прав.

— Не прав?.. Я помню, как вы стояли надо мной и читали заклинание — стало быть, изгоняли.

— Да, я пытался это сделать. Но не успел. Демон сам покинул твое тело… так же внезапно, как и проник в него. Это хоть и странно, но все же хорошо, потому что на повторный ритуал у меня едва бы хватило сил.

— Сам? Как это понимать? Он что, вселился в меня на пять минут, довел за это время до ужаса, покалечил и убрался восвояси?

— Можно сказать и так.

Я глупо улыбнулся. Мне почему-то захотелось рассмеяться, как дурачку, любующемуся идиотским представлением.

— Разве такое может быть? — спустя мгновенье спросил я.

— В том то и дело, что нет, — развел руками учитель. — Эх… не хотел я туда отправляться, но похоже, что иного выхода нет.

— В смысле? Куда отправляться?

— На Дарн, один из параллельных миров. Тамошний страж границ — неплохой знаток демонов и подобной нечисти. Вот он, а точнее — она, думаю, сможет разобраться в нашей головоломке.

— Значит, еще одна параллельная вселенная. Интересно… — обрадовался я.

— Больно не радуйся, — заявил учитель. — Нет там ничего хорошего.

— Это ж почему? Там что, какие-то твари обитают? Трехголовые зубастые монстры или еще кто похуже? — попытался пошутить я, но на лице Якова Всеволодовича не промелькнуло и тени улыбки.

— Сам увидишь и все поймешь, — сухо произнес он.

— Когда отправляемся? — поинтересовался я, пытаясь приподняться на локтях, но внезапно тупая боль прошила живот, заставив меня жалобно застонать.

Наставник устало поглядел на меня, погладил подбородок. С укоризной изрек:

— Когда поправишься… И я же тебя предупреждал, не двигайся. Раны начнут затягиваться только к вечеру.

Я аккуратно опустился на спину и, стараясь не делать резких движений, попытался поправить выскользнувший из-под меня матрац. Получилось скверно — стеганая подстилка не желала поддаваться.

— Ладно, пойду я. А ты лежи и, Бога ради, не шевелись, иначе кость на бедре неправильно срастется. — Учитель пододвинулся ко мне и с легкостью поправил матрац. Потом медленно поднялся со стула, тихонько похлопал меня по плечу и покинул комнату.

Я же остался лежать в полном одиночестве и уныло взирать на ровные доски потолка, строя догадки, каким же будет этот новый мир Дарн, и что выяснится насчет вселившегося в меня демона.

К вечеру первого дня, как и предвещал Яков Всеволодович, раны начали мало-помалу затягиваться. На третьи сутки я с горем пополам уже мог вставать и, кое-как опираясь на деревянный костыль (предусмотрительно оставленный учителем), передвигаться по комнате. На четвертые я впервые за эти дни без чьей-либо помощи смог сходить в туалет. На девятые я уже не нуждался в поддержке деревянного друга — резво передвигался, лишь изредка придерживаясь за окружающие предметы, а к концу второй недели вполне нормально ходил, правда, чуть прихрамывая на правую ногу.

В общем и целом, на пятнадцатый день чувствовал я себя почти так же, как и до той роковой встречи с демоном.

Но время зря я не терял. Яков Всеволодович притащил в комнату несколько книг и наказал мне их подробно изучить. А на весьма простой вопрос «Зачем?», ответил так же просто: «Пора тебе заняться изучением межпространственного языка». Да, да, именно так. Оказалось, что между мирами существует определенный язык, и он, как ни странно, оказался весьма простым в изучении. Во всяком случае, намного проще русского. На межпространственном языке иномирянину (тоже владеющему им) можно объяснить практически все. Здесь нет лишних слов или синонимов, зато омонимов — хоть отбавляй. Это было сделано для того, чтобы обитатели миров, чей язык не имеет звуковой формы, могли быстро его освоить. Я бы даже назвал эту систему звуковых и словарных средств идеальной, если бы не одно «но»: слишком много букв — аж сто двадцать четыре штуки. Хотя если сравнивать с тем же китайским, то это совсем мелочь.

Естественно, чтобы усвоить подобную глыбу информации, человеку потребуется несколько месяцев упорного труда. Но это нормальному человеку, каковым после попадания в обитель пожилого стража я больше не являюсь. За те две недели с гаком, что я провел «на больничном», мне удалось овладеть новым языком пусть не в совершенстве, но очень даже неплохо.