Денис Агеев - Страж границ (СИ)

«Пискун… слово… Пискун» — были его слова. «Пискун» и «слово». Как «слово», и какое именно «слово» может быть связано со скимбом? Я не знаю. Какая-то нелепица.

Быть может, наставник имел в виду, что Пискун знает какое-то тайное слово, произнеся которое вслух или мысленно, крышка сундука откроется сама?

Я подошел к Пискуну и в надежде поглядел на него.

— Ну что, дружище, не поделишься тайным знанием? — обратился я к нему, улыбаясь. — Скажи мне слово.

— Скажи мне… — пропищал скимб, моргнул и повторил: — Скажи мне… скажи мне.

— Да, скажи.

— Скажи… скажи…

— Слово, Пискун. Скажи слово.

— Слово… слово… Пискун.

Нет, глупость какая-то. Чего я добиваюсь? Скимбы хоть и очень смышленые существа, но ведь они всего лишь животные и только повторяют то, что слышат.

— Пискун. Слово, — сказал я, но не для того, чтобы зверек повторил за мной, а чтобы услышать звучание. Может быть, загадка в этом?

— Пискун… слово… — пропищал скимб.

Может быть, именно Пискун должен сказать «слово» или «Пискун… слово» прямо над ларцом? Я вытащил скимба из клетки и подвел к сундуку, повторив все те же действия, что и до этого.

Ничего не произошло.

Если Пискун и знает какое-то загадочное слово, то вряд ли его скажет. Он может только повторять, но не воспроизводить из когда-то услышанного. Неужели Яков Всеволодович этого не учел? Не может быть. Он не мог не знать.

Значит, загадка кроется в чем-то другом. Вот только в чем?

Ненароком вспомнился тот день, когда наставник подарил мне магический браслет для связи. Я долго не мог сообразить, как привести его в действие. Но тогда осознание снизошло на меня внезапно, как гром среди ясного неба. Я был уверен, что ответ в руках — и оказался прав. Что-то похожее проявилось во мне и в Доме Мужчины на Дарне, когда я вдруг понял, что дверь, ведущая наружу, не заперта. Сейчас же восприятие подавленно молчало. От всего этого в глубине души затаилась безнадежная тоска. Ну почему Яков Всеволодович не мог придумать что-нибудь попроще? Зачем нужно было оставлять загадку там, куда проникнуть без его ведома все равно никто не смог бы?

Некоторое время я задумчиво глядел на Пискуна. Скимб почесывал за ушком и разглядывал окружающие его предметы, явно не понимая, чего от него хотят. Потом я перевел взгляд на ларец и пригляделся к нему аурическим зрением. Увиденное ничуть не удивило — ауру ларца овеивало защитное заклинание, а еще в ней высвечивались следы Якова Всеволодовича. И тут я вдруг понял, что именно в этом простом на первый взгляд факте кроется зацепка. Последние слова учителя натолкнули меня на мысль, что снять заклятие можно с помощью некоего «слова», знать или произнести которое должен непременно Пискун. Но если бы скимб был причастен к этому, то аура сундука показала бы его следы. Но их не было. Вообще не было.

Конечно, может быть и так, что ключ находится в самом замке, то есть информация о неведомом «слове» Пискуна, деактивирующее заклятие, уже вплетена в него. В таком случае в ауре ларца следов скимба может и не быть. Но что-то мне подсказывало, что это не так. Наш домашний питомец совершенно не связан с магическим замком, наложенным на сундук Якова Всеволодовича.

Тогда возникает новый вопрос: почему наставник, умирая (или уже будучи мертвым — я так и не понял), все же произнес имя скимба, причем два раза? Скорее всего, отгадка где-то рядом, и она напрямую связана со словом «пискун».

Я подошел к столу, взял карандаш и вырвал лист бумаги из лежащей рядом тетради. Написал печатными заглавными буквами:

«ПИСКУН»

Что мне это дало? Пока ничего. Яков Всеволодович произнес его имя два раза. Возможно, он всего лишь хотел, чтобы я лучше запомнил. Но быть может, он сделал это осознанно. Я написал имя скимба еще раз:

«ПИСКУН ПИСКУН»

Все равно получается какая-то несуразица. Вроде бы ход мыслей верен, но чего-то явно не хватает. К тому же неиспользованным осталось еще «слово».

Я все перечеркнул и ниже написал:

«ПИСКУН СЛОВО ПИСКУН»

Если память мне не изменяет, то я в точности написал последние слова наставника. И что теперь?

Я уставился на надпись, пытаясь придумать, как можно связать эти три слова. А если их попробовать чередовать? Я приписал «слово» справа и слева от надписи:

«СЛОВО ПИСКУН СЛОВО ПИСКУН СЛОВО»

Я произнес получившуюся словесную цепочку вслух. Повторил еще раз. И еще.

И вдруг кое-что понял: если не соблюдать промежутки между словами, то тогда из двух повторяющихся слов могут получиться другие слова. Я выделил жирным шрифтом последовательность букв:

«СЛО ВОПИСКУНСЛО ВОПИСКУНСЛОВО»

Вот тебе и ребус. Выходит что-то вроде «вопи скунс». Правда, остается еще неиспользованный слог «ло», но отставим его пока в сторону. На первый взгляд все это похоже на бред, но попробовать нужно. Совершенно неясно, причем тут «скунс» и почему я должен просить его «вопить», но оставим этот вопрос на потом. Впрочем, по структуре текста данная фраза очень даже похожа на ключ. В заклинаниях часто используется форма «просьбы» кого-то что-то сделать.

Я подошел к ларцу и громко продекламировал:

— Вопи скунс! Вопи скунс! Вопи скунс!

Сначала ничего не происходило. Я уже хотел было вернуться к столу, как вдруг заметил, что аура сундука стала меняться. Заклинание-замок развеивалось. Что-то внутри ларца гулко щелкнуло, и крышка чуть сдвинулась.

Неужели получилось?

Я осторожно дотронулся до крышки и с легкостью откинул ее в сторону. В сердце тревожно защемило. Вот она, сокровищница Якова Всеволодовича.

Сокровищ внутри, конечно же, не оказалось. Вместо них взгляд наткнулся на кучу всевозможных предметов. Перевязанные пенькой свертки, потертые географические карты, толстая пачка помятых листов бумаги, большой свиток из кожи, шкатулка резной работы, мешочки с порошками и камнями. На глаза даже попался амулет из голубого, почти прозрачного и слегка светящегося камня на серебряной цепочке из крупных звеньев, аккуратно лежащий в углу на маленькой подушечке. Поверх всех этих вещей лежал свернутый лист пожелтевшей бумаги.

Я взял его и развернул. Это было послание, написанное слегка дерганным мелким почерком, в котором я сразу же узнал руку Якова Всеволодовича. Ни секунды не мешкая и все еще находясь в предвосхищенном состоянии, я принялся его читать:

«Дорогой мой друг, поздравляю тебя, ты прошел свое последнее испытание!

Признаю, спрятать снимающую защитные чары фразу в двух на первый взгляд простых словах — было не лучшей идеей, но я надеюсь, ты простишь последнюю прихоть старику. Как-никак я любил головоломки. В тот момент, когда я придумывал эту загадку, ничто другое в голову почему-то не шло. Я оставил все как есть. И ты ее разгадал.