Денис Агеев - Страж границ (СИ)

И свет исчез. Не сразу, но довольно быстро. Я опять увидел мелькающие вокруг точки душ. А потом все померкло, и я открыл глаза.

— Что он сказал? — Чжи глядел на меня своим подозрительным взглядом.

— А вы разве не слышали?

— Нет. Он отстранил меня сразу же, как только понял, что ты в себе хранишь частицу Темного.

— Он сказал, что поговорит с нами в полдень в храме Лотоса. Знаете, где это?

— Да. Самое достопримечательное место в Индии. — Чжи задумчиво нахмурился. — Он хочет нас проверить. Ну пускай.

— Тогда отправляемся туда.

— Не сейчас. Мне нужно восстановить силы. Да и тебе не помешает подготовиться. Светлый может нас не принять. Когда я его увидел, то почувствовал тревогу. Он боится Темного, заключенного в тебе.

«Или того, что он может с ним сделать», — мысленно добавил я. Ведь на то у него есть полное право.

Храм Лотоса выглядел впечатляюще. Огромное беломраморное сооружение, окруженное со всех сторон зелеными полями с декоративным кустарником и деревьями, смотрелось непривычно среди пестрых зданий Дели. Выполненный в форме распускающегося цветка лотоса, храм казался почти неземным и вполне мог встать в один ряд с известными семью чудесами света. Он состоял из девяти секций, к каждой из которых примыкал огромный бассейн с прозрачной лазурной водой, отчего создавалось ощущение, что храм стоит прямо на воде.

Вокруг суетились толпы туристов, вслушиваясь в речи гидов и щелкая фотоаппаратами. На глаза даже попадались обритые монахи в светло-красных одеждах, полицейские в форме песочного цвета и простые индусы, одетые по-разному. Светлого пока что нигде видно не было.

Мы стояли на площади перед входом в храм, где присутствие туристов ощущалось особенно сильно. В нескольких шагах от нас индус в джинсах и футболке что-то рассказывал на ломанном английском группе праздно одетых иностранцев, заворожено озирающихся по сторонам.

— Уже почти полдень, — сообщил я.

— Я знаю, — кивнул Чжи, внимательно оглядывая каждого прохожего.

— Наверное, нам пора в храм.

— Светлого здесь нет, — констатировал страж.

— Быть может, он уже там, в храме, и попал туда другим путем.

— Вполне возможно, но это, насколько я знаю, единственный вход.

— Значит, не единственный. Или он обошел его с другой стороны.

— Ладно, пойдем.

Внутри храм выглядел не менее внушительно, чем снаружи. Наклонные белые стены, без фресок и лепнины, в форме тех же лепестков уходили ввысь, образуя в центре потолка узор в виде цветка лотоса. Здесь было очень тихо. Одни люди молились, сидя на коленях или в позах одноименного цветка, другие — гуляли, вертя головами. Впрочем, смотреть особо тут было не на что.

— Где же он? — нетерпеливо протянул я, оглядывая внутреннее пространство храма. — Вы его видите?

— Его — нет, но следы… он… он… — Чжи умолк, сосредоточившись.

Я в свою очередь тоже подключил аурическое зрение. Без него айлгарайца точно не найти.

— Ты не побоялся и пришел, — раздалось у меня за спиной. Я обернулся и тут же увидел зеленоватую, с синими прожилками и едва различимыми красными вкраплениями, ауру. Словом, ничем не примечательное сияние души.

Передо мной стояла смуглолицая, черноволосая девушка. Даже оранжевый балахон не сумел скрыть стройности ее фигуры. Ее темно-синие глаза манили к себе, как колдовские озера.

Я был сильно удивлен, хотя и не сразу осознал причину изумления.

— Ты… вы говорите на русском? — Кроме Чжи, здесь, в Дели, я больше ни от кого не слышал родную речь.

— Да, говорю. Помимо него, я владею и другими языками этого мира.

— Это он, — прошептал китаец.

Я уже успел позабыть, что Светлый обитает в теле женщины.

— Значит, ты и есть айлгараец? — Чжи недоверчиво прищурился.

— Это вы, существа материальные, так нас прозвали. Наш народ именуется Ин Диа Ла Ми На Ха.

Китаец хотел было что-то сказать, но я его опередил:

— Мы пришли к тебе за помощью.

— Я это уже поняла.

— Почему твоя аура такая же, как и у обычного человека? — все-таки высказался Чжи.

— Я ее прячу… от чужих взоров.

— Тогда откуда нам знать, что ты…

— Подождите, Чжи. — Я одернул китайца. — Хоть ее аура и скрыта от нас, но я чувствую, что она — настоящий Светлый.

— С чего ты взял? — Прищуренный взгляд стража перепрыгнул на меня.

— Не знаю, как объяснить. Я чувствую… некое духовное родство.

— Это потому, что в тебе живет Темный, также как и во мне — Светлый, — сказала девушка.

— Что значит живет? На мне остался только отпечаток дремоавца. Не более.

Девушка улыбнулась:

— Это ты так решил. Но ошибся. Темный и твоя душа — единое целое.

— Значит, я одержим Темным?

— Нет. Одержимость свойственна только демонам. Дремоавцы же идут иным путем. Они проникают в душу другого существа, не меняя ее внешне, но перекраивая внутренне. Поэтому аура поглощенного Темным человека ничем не отличается от той, что была до его вселения.

— Вот именно об этом и говорил Филион-на-Гасса — создатель Манускрипта света. — Я повернулся к Чжи. Подозрительности на лице китайца поубавилось, однако он по-прежнему недоверчиво щурился. — Темные начинают завладевать душами других существ.

— Да. И таких людей мы называем адептами тьмы.

— Мы? — Чжи снова подозрительно нахмурился.

— Кроме меня, есть и другие. Люди, чьи души связаны со Светлыми.

— И все это время стражи границ не замечали вашего присутствия? — От этой мысли мне стало смешно.

— Да. — Девушка кивнула, в ее голубых глазах появилось нечто зловещее. — И никогда не заметят.

Тут я понял, что предпринимать что-либо уже слишком поздно. Краем глаза я заметил, что вокруг нас по непонятным причинам никого не было. Туристы, монахи, полиция — все куда-то вдруг испарились. Остались только я, Чжи и Светлый. И растущее яркое сияние, обволакивающее нас ослепительно-белым туманом. Я даже не успел подумать о защите, как пространство вокруг меня скукожилось, и я попал совсем в иное место.

— Ты зря нашел меня, адепт тьмы? — Голос раздавался отовсюду, словно я находился в огромном здании с хорошей акустикой. — Я поступлю с тобой так же, как ты поступал с моим народом — растворю в своей стихии.

— Нет, постой! — Я вытянул руку, но из-за слепящего света не увидел ее. Свет жег тело и душу, высасывая из меня силы. Что-то похожее я ощущал при первой встрече с Темным.

— Подобные тебе истребляли нас. Мой мир, Айлгарай, опустел из-за вашего вторжения.

Я помнил из рассказа учителя немного иную историю, но спорить сейчас не имело смысла. Нужно было хоть как-то защититься. Но что может противодействовать свету, кроме тьмы?

— Нас осталось слишком мало. В своем мире нам оставаться было опасно, потому что в любой момент могли нагрянуть вы. — Губительный свет выжигал из меня душу, как святая вода выгоняет нечисть из тела одержимого. Что-то, доселе засевшее в глубине моей сущности, затрепыхалось, как пойманная в сети птица. И я начал ощущать отчаяние. Словно от меня откалывался кусок. Крупный кусок, без которого жить дальше нельзя.