Влад Поляков - Варяги. Смута

— Истину говоришь…

Задумавшись, я сам не заметил. как застыл посреди коридора, думая и развивая одну из вертевшихся в голове мыслей. Йомсвикинги, союзс Византией, женитьба на сестре базилевса и еще… Болгарское царство. Последний фрагмент встал на свое место, представляя мне вполне элегантный вариант, которым вполне мог воспользоваться Владимир, особенно если послушает своих действительно умных советников.

Мои побратимы давненько привыкли к подобному, а вот Роггнеда… Она сейчас была занята тем, что дергала за рукав Змейку и пыталась выпытывать у нее, что это со мной такое творится, раз я тут статую в полный рост изображаю.

— Важная дума в голову залетела, — с ленцой удовлетворяла любопытство княгини Рогнеда. — Или, как считает Магнус, наш Хальфдан сейчас отголоски мудрости богов ловит.

— Так он же не жрец!

— Ага… Наш жрец во-он стоит, Магнусом зовется и в небесных покровителях локи числит. Как и все мы, во главе с моим мужем. Только даже Магнус считает, что Хальфдана чуть поучить, так он многих жрецов за спиной оставит…

— Опять та же история, — усмехнулся я, прерывая их одухотворенную беседу. — Но насчет причины ты права, Роксана. — Да, задумался. Зато с толком. Пришла в голову та придумка, что могла появиться у наших киевских «друзей». Сбор войска и последующий поход. Скорее всего в Болгарию, с которой сейчас Византия и ведет войну. Может и куда-то еще, но это менее вероятно. Догадываетесь, как будут подготавливаться к походу?

Догадывались. По сути, лишь Рогнеда плоховато разбиралась в воинских делах, остальные же не один десяток собак скушали в этом вопросе. Опираясь на это, я продолжил.

— Пользуясь этим предлогом, можно не только йомсвикингов собрать, но и нанять иных, пусть не таких умелых и многочисленных. А еще подтянуть к Киеву всех, на кого Владимир с Добрыней по любому могут положиться. И, что самое забавное, он пригласит туда же и нас, вольных князей-ярлов.

— И нападет… пока там будет только часть.

— Сильно сомневаюсь, Роксан, очень сильно, — задумавшись, а на автомате подергал себя за прядь волос. Пора подстричь или все же нет? Волосы отрастил пониже плеч, как в раннестуденческие годы. Но тут это тоже встречается, причем не так чтобы редко. — Нет, вряд ли. Скорее всего нам дадут собраться, а вот настаивать на большом кодичестве воинов не станут. А потом…

— Поход? — предположил Магнус. — Все должно произойти там?

— Похоже на то. Или при соединении с ромеями на нас, вольных, нападут с двух сторон… Или сначала попробуют бросить в бой в первых рядах. Все зависит от момента.

Стоят, переваривают услышанное. И оно им сильно не нравится, потому как выглядит очень похоже на истину. Действительно, Владимир Святославович именно таким образом может выиграть столь важную для своего будущего партию. И выиграл бы, потому как ход для этого времени не то чтобы новаторский, но весьма достойный.

— И что теперь будем делать? — отмер, наконец, Бешеный, первый среди присутствующих. — Атакуем сами?

— Возможно. Но не сейчас. Если пойдем на такое, то нужно будет выбрать самый удачный момент. К тому же наши враги могут начать беспокоиться… если только глава посольства осмелится довести до них сведения о похищении своего помощника. Софья?

До сего момента тихо и смирно изображавшие из себе предметы меблировки сестрицы оживились. Обе. Но ответила та, к кому я обратился:

— Мы с Еленой видели магистра Лигироса… Он ромей из придворных.

— То есть?

— Он доложит о случившемся базилевсу, но никогда не станет унижать себя перед тем, кого считает низшим.

— Он никогда не скажет Владимиру или кому-то из его советников, — пояснила Елена. — Это для него позор.

— И для епископа Михаила тоже… Но ты, ярл, с ним уже знаком. Еще тогда, со времен прошлого посольства.

Я от души расхохотался. Ну как же, помню я этого твердолобого фанатика. Удивительно, что его не только не выперли с подобных поручений. Но и еще продвинули. Ничем иным нельзя было объяснить его вторичное появление здесь. А уж злобится он сейчас на нас… Любо-дорого было бы посмотреть. А может еще и посмотрю, больно уж причудливо тасуется колода.

— Боги, пошлите нам большинство глупых врагов, а уж с меньшинством умных мы сами справиться сумеем.

— Епископ не глуп…

— Да. Софья, но он очень уж ненавидит нас. Слепо, поскольку она застилает ему глаза, мешает здраво оценить творящееся вокруг. И вы обе правы — этот и сам не расскажет «славянским варварам» о случившееся с посольством, и другим, более дальновидным, не позволит. От этого и оттолкнемся.

А пока… мне надо подумать.

Намек был понят правильно. Все, кроме, конечно, змейки, стали расходиться. Вот только Софья задержалась. Явно желая что-то сказать.

— Я тебя слушаю. Только… покороче, если можно.

— Понимаю, ярл Хальфдан, — попыталась изобразить скромность девушка. — Ты говорил, что ценишь нашу с Еленой помощь…

— И от своих слов не отказываюсь. Если что нужно — помогу в меру своих сил. Если не незамедлительно, то несколько позже. Так что я слушаю тебя со всем внимание.

Скромничать жрица лады не собиралась, но медлила, подбирая слова. Пришлось поторопить.

— Не пытайся подбирать обтекаемые фразы. Тут не двор базилевса.

— Да, здесь того двора нет, — согласилась Софья. — Но моя просьба его касается. Ты же помнишь походы Святослава Великого в Болгарию? Моя семья была среди тех, кто помогали этому. Не из-за денег или чего иного, нет. Мы из рода жрецов, который помнил богов, свергнутых ромеями. И с приходом Святослава появлялась возможность восстановить порушенные храмы. Но… не сложилось. Великий полководец был повержен, предательство нашло его и смертельно ужалило клинками жалкого печенежского хана.

— А потом было время ромеев…

— Да, — лицо девушки исказилось в гримасе ненависти. — И те, кто вырезали весь наш род, должны заплатить. Кровью, жизнью и душами своими. Мы, последние из семьи, поклялись в этом над остывающими телами близких. Такая клятва не имеет срока, она вечна, может переходить от родителей к детям…

— Я чту право мести. Но… кто?

— Несколько видных придворных и военачальников при особе Василия II. Самим нам никак не получилось до них добраться. Пришлось бежать сюда, на Русь. Стали жрицами Лады. С тех пор живем надеждами на то, что удастся… выполнить обещанное перед родом и богами.

Да уж, дела. Вот и Змейка, слушавшая чуть ли не с раскрытым ртом, хмурится. Понимает моя валькирия, что это не абы что, а действительно масштабное дело, близкое к государственному уровню. Ну а я понимаю, что выбора у меня особого и нет, к тому же не хочется его делать. Месть… святое дело, особенно за семью. Вот только помощь, которую я по возможности окажу, будет несколько необычная